— Не сказал бы, что совсем неоткуда. Конечно, узнать точно мы не сможем. Но вот попробовать угадать место следующего удара реально. Нужно посидеть над картой и хорошенько подумать, куда бить наиболее выгодно. Я смотрел, какие мосты рухнули, и, знаешь, командир, если бы после падения первых двух меня попросили сказать, какой будет следующим, я бы угадал. Там же все логично, рушить надо, во-первых, мост достаточно старый, во-вторых, через более-менее широкую реку и, в-третьих, такой, чтобы не было дублирующего поблизости. Таких не так уж много.
— Ты что, думаешь, будут еще мосты валить? — спросила Света. — Не слишком ли нагло?
— Не слишком, — уверенно отозвался Левша. — Три раза все получилось идеально, никто ничего не заподозрил — почему же тогда четвертый раз аналогичную акцию не провернуть?
— Хм… Пожалуй, — кивнула девушка.
— Молодец, Левша, хорошая мысль, — сказал Скат. — Возьмешься завтра до утра проанализировать ситуацию и сказать, какой из мостов наиболее вероятно может стать следующим?
— Возьмусь, — ответил Левша. — Кстати, нужно еще о тоннелях подумать. И о тех участках дороги, которые вдоль скалы идут, если такие есть. В таких местах тоже диверсию легко устроить. В общем, подумаю. Только карта будет нужна хорошая.
— Гигла? — Скат посмотрел на абхаза.
— Будет карта, — пробасил Барцыц. — Какая угодно, хоть двухверстка. Я, кстати, тоже могу об этом подумать, потом сравним результаты.
— Отлично!
Левша явно был очень рад. Еще бы — двухверстка карта точнейшая, на ней даже сарай какой-нибудь может быть обозначен. Достать такую нелегко, как правило, двухверстки только у военных есть. А для Абхазии таких не делали с советских времен. Так что молодец Барцыц, хорошо подготовился. Кстати, и помощь абхаза в анализе наверняка будет далеко не лишней.
— Еще идеи есть? — Скат обвел всех взглядом.
— У меня, — сказала Света. — Но сначала вопрос. Как в Абхазии с иностранными туристами дела обстоят?
— Практически никак, — пожал плечами Гигла. — Из России люди ездят, но мы их за иностранцев не считаем. Ну, может, с Украины, из Белоруссии кто-нибудь приезжает, но это большая редкость. Хотя в прошлом году у меня один украинец жил — ему друг из России рассказал, как здесь хорошо. Самому хохлу тоже понравилось, так что, может, в этом году не один приедет.
— А из более дальнего зарубежья бывает кто?
— Не слыхал. Хотя вполне может быть кто-то, мы любым туристам рады. Просто про наши курорты за пределами бывшего Союза мало кто знает. Но если узнает и захочет приехать, то никто не помешает.
— В общем, то ли вообще нет иностранцев, то ли их мало, так?
— Да.
— Это очень хорошо. Скат, у меня такая мысль. Нужно постараться быстро узнать, есть ли сейчас в Абхазии туристы из Европы, из Америки, в общем, издалека. И проверить их по нашим каналам.
— Думаешь? — с легким сомнением спросил Скат.
— Почти уверена, — с нажимом ответила девушка. — Я просто не могу поверить, что на такую наглость, как попытка силой захватить Абхазию, грузины могли решиться без одобрения своих нынешних лучших друзей из-за океана. Если в итоге не окажется, что из всего этого торчат американские уши, то я свою косметичку съем!
— С удовольствием на это посмотрел бы, — усмехнулся Скат. — Тем более что я не я буду, если у тебя там гранаты-другой не найдется. И помада не окажется стреляющей.
— Все может быть, — Света загадочно усмехнулась. А Сабуров слегка оторопел — он неожиданно осознал, что, скорее всего, она не шутит.
— В общем, насчет американцев ты почти наверняка права, — продолжил Скат. — В таких делах, как захват республики, претендующей на независимость, мнение Америки очень много решает — пример Косова это ясно показал. Так что грузины почти наверняка согласие американцев получили на эту акцию. И не только согласие, но и помощь.
— А я думаю, не просто помощь, — заметил Сабуров. — Сама идея тоже скорее всего американская. Они же планируют Грузию в НАТО втянуть. А для этого необходимо, чтобы у нее не было нерешенных территориальных проблем — иначе принимать в НАТО нельзя, устав запрещает. Кроме того, заполучить Грузию вместе с Абхазией и без нее — это очень существенная разница. Такой кусок Черноморского побережья!
— Тоже верно, — кивнул Скат. — В общем, Света, ты думаешь, что в Абхазии могут быть американские агенты под видом туристов, правильно я понял?
— Ну, сам посуди — вот нужно было бы нашей группе в какую-нибудь страну приморскую пробраться. Какое самое лучшее прикрытие? Группа туристов, однозначно. Да мы и сейчас в этой роли!
— Согласен.
— Так вот, — это нам дает еще одну зацепку. Все-таки прислать сюда группу, замаскированную под россиян, им трудно. Значит, они, скорее всего, под видом иностранцев. Но иностранцев, по словам Гиглы, здесь мало. Нужно организовать проверку.
— Хорошая мысль. Тогда ты этим и займешься. А Гигла поможет.
— Именно. Гигла, — Света повернулась к абхазу, — у тебя же есть здесь контакты. Сможешь с их помощью выяснить, есть ли в Абхазии иностранные туристы, где они, сколько их?
— Еще бы.
— Вот и отлично. Завтра мы этим займемся.
— Проверьте еще журналистов, — сказал Андрей.
— Само собой. И ученых.
— Ученых? — Сабуров удивленно приподнял брови.
— Ну да. Это еще один распространенный вариант. Маскировка под какую-нибудь научную экспедицию. Оформляется по международной линии, финансируется с помощью какого-нибудь гранта, происхождение которого трудно проследить, — и вперед. Да что далеко за примером ходить — наша группа кем только не бывала: и орнитологами, и вулканологами, и экологами — всего не упомнишь.
— Свет, детали с Гиглой обсудишь, — сказал Скат. — Еще есть у кого идеи?
С минуту все молчали.
— Ну?! Шевелите мозгами! Что бы вы еще на месте грузин сделали, чтобы обеспечить успех вторжения?
— Нескольких человек бы убрал из наших сил самообороны, — сказал Барцыц.
— Сомнительно, — протянула Света. — Убьешь одних — их место другие займут.
— Э! Ты не знаешь, что это за люди!
— Хорошо, Гигла, список составь, кто для грузин наиболее опасен.
Абхаз кивнул.
— А как у них с авиацией? — спросил Андрей. — И с прочими войсками? Имеет смысл их к границе стянуть.
— Авиации мало, настоящей военной практически нет, — ответил Скат. — А войска к границе уже постепенно стягиваются, но с этим мы ничего поделать не можем.
— Хорошо бы эсминцам их свежекупленным какую-нибудь пакость устроить, — мечтательно сказала Света.
— Ну, это уже фантастика.
— Я все-таки подумаю над этим. Иногда как раз предельно наглые операции удаются, тебе ли не знать.
— Тоже верно. Ладно, в общем, примерно ясно, чем мы завтра займемся. А там, может, от Коробова какая информация поступит — разведчики-то работают. Да и сами мы чего-нибудь да выясним. Главное, ясно, с чего начинать.
— Ну, ты прямо как Наполеон, — усмехнулась Света.
— В смысле?
— Есть такая распространенная байка, может, кстати, даже и не байка, а чистая правда. Когда у Наполеона спросили, в чем секрет его побед, он ответил, что главное-де — это ввязаться в заварушку, а уж там, дальше, смотреть по обстоятельствам.
— Почему бы и нет, — пожал плечами Скат. — В конце концов, великий был человек. И до тех пор, пока на Россию не полез, этот его принцип работал. Сработает и у нас. Это вполне деловой подход — начинать делать дело, а не болтать. В общем, так. Слушаем мой приказ. Андрей завтра едет к миротворцам, Света занимается иностранцами. Левша сидит над картами, думает, где грузины могут еще какую пакость учинить и какие мы можем контрмеры подготовить. Гигла Левше и Свете помогает. Все.
— А ты сам чем займешься? — спросила Света.
— Есть у меня кое-какие задумки. Но пока делиться ими я не хочу — может, еще и не выйдет ничего.
Андрей поднял взгляд от карты, посмотрел в окно. Вокруг уже были знакомые, можно даже сказать, родные места. Шутка ли — почти год здесь прослужил. Все-таки до чего красивая страна — неудивительно, что в девятнадцатом веке российские офицеры, служившие на Кавказе, на всю жизнь впечатывали эти места в свое сердце. Хоть Лермонтова вспомнить, его описание офицера-кавказца, в бурке и с кинжалом. Да и Пушкин тоже об этом писал.
До заставы оставалось километра два. Расположен основной пост был у главного моста через реку Ингур. Два блокпоста полностью контролировали мост, а на абхазском берегу рядом с блокпостом была сама база — небольшой военный городок, даже не городок, а так, поселок. Меньше двухсот человек — и это по спискам. А реально часть народа постоянно находилась на опорном пункте ниже по течению реки, часть — на другом, выше по течению, кто-то в отпуске, кто-то в патруль ушел — в общем, если по головам считать, то единовременно на базе редко больше ста человек бывало. Кажется немного странным — вроде важное место, и неспокойное. Но ведь участок границы, который миротворцы контролируют, совсем небольшой — и шестидесяти километров не наберется. Да и река — мощная естественная преграда. И, наконец, миротворческие войска в таких случаях должны не драться, а просто стоять между враждующими сторонами. Конечно, эту горсточку легко смести. Но все ведь понимают, к чему такое может привести. Прорвешься через российских миротворцев, а там глядь, через пару часов уже и авиация российская прилетит — и отнюдь не ради того, чтобы пряниками агрессоров потчевать. Россия, конечно, не Советский Союз, силы далеко не те, но уж такого неприкрытого хамства не простит. Да и мировая общественность, мнение которой в случаях, подобных грузино-абхазскому конфликту, очень важно, агрессии и атаки на миротворцев не потерпит. Как-никак, российские войска здесь находятся по мандату ООН.
