— Вы имеете в виду события, связанные с «Инашалах»? — спросила девушка.
— Да, — коротко подтвердил командир патруля.
— Я учту ваше предостережение, — без особого убеждения сказала блондинка, вновь садясь за руль.
— Учтите, — сказал полицейский. — Иначе в поисках средства для удлинения земной жизни вы можете сделать ее очень короткой.
— Я поняла, — кивнула головой девушка. — Я подумаю.
Кажется, раскольники из «Иншаллах» прочно закрепились в Тадморе, подумала, отъезжая от полицейского поста, Людмила Острохижа, она же Ковалева. Вчера с документами латышской гражданки Маргрет Рысь она была заброшена на территорию Сирии.
Несколько месяцев назад поддерживаемое сирийским правительством и Ираном радикальное исламистское движение «Иншаллах» раскололось на две части. Наиболее непримиримые, входившие в бригаду «Молодой фронт Иншаллах», полагали, что сирийское руководство занимает недостаточно твердую позицию в отношениях с неверными, и ушли в самое сердце пустыни, лежавшей между средиземноморским побережьем и рекой Евфрат, и теперь дислоцировались в районе арабской деревни Тадмор.
Деревня, или, точнее, небольшой городок, находилась неподалеку от величественных развалин древней Пальмиры — города пальм — столицы некогда могущественного государства, чья правительница Зенобия рискнула бросить вызов самому Риму.
Это было в конце третьего столетия после Рождества Христова, когда римская империя уже начинала клониться к закату, но была еще достаточно могущественной, чтобы превратить прекрасный город, стоявший на торговых путях, связывавших Восток и Запад, в руины.
Радикалы из «Иншаллах» рискнули бросить вызов правительству Сирии, в которой нашли приют, и избрали для этого античные развалины Пальмиры. Поток туристов, жаждавших сфотографироваться на фоне полуразрушенных, но впечатляющих колоннад и яркого синего неба, резко иссяк, и за редких смельчаков-чудаков шла настоящая конкурентная борьба среди местных жителей. Доходы торговцев сувенирами, владельцев небольших забегаловок, кофеен, мини-отелей на две-четыре койки в Тадморе сошли на нет, но противопоставить автоматам и гранатометам экстремистов они могли лишь глухое и неявное раздражение.
Правительство страны пока не решалось военными средствами решить проблему. Ведь засевшие в развалинах города пальм радикалы легко могли устроить террористическую атаку не только на Израиль, но и на Сирию. К тому же боевые действия против «иншаллаховцев» с применением обычного стрелкового оружия были бы мало эффективны, а артиллерия, авиация, ракеты нанесли бы непоправимый ущерб уникальному памятнику мировой культуры, что вызвало бы негативную реакцию во всем мире.
Во время инструктажа экипажа и передового авианаводчика «Громобоя» в Москве специалисты ГРУ обращали внимание на возможность участия «Молодого фронта» в захвате российских паломников, оговариваясь, что такая возможность скорее гипотетическая. По опыту прошлых лет «Иншаллах» обычно сразу же заявляла о своей ответственности за совершенное преступление, каким бы кровавым оно ни было. А сейчас уже прошло несколько дней, но никто так и не приписал этот «подвиг» себе.
Отделавшись от докучливых полицейских, Людмила проехала еще три десятка километров на север и свернула на малоприметную узкую и немощеную дорогу. Спустя полчаса показалось заброшенное строение довольно внушительных размеров из белого кирпича, покрытое ржавой жестью. Тут под мешками с удобрениями она достаточно быстро нашла большой металлический ящик. В нем была приготовленная специально для нее и экипажа «Громобоя» закладка — оружие, провизия, одежда, в какой ходят местные люди, вода.
— Что ж, для поиска заветной травы шим-шим все готово. Осталась мелочь — найти, — сказала сама себе Людмила, переложив кое-что из содержимого ящика в багажник «Лендровера».
Затем, убедившись в отсутствии посторонних глаз и ушей, она настроила рацию:
— Громобой, я — Рысь! Отвечайте! — несколько раз повторила девушка, и чуть не подпрыгнула от радости, услышав знакомый голос Петрухи:
— Я — Громобой, слышу тебя, Рысь! Снова вместе, значит?
Среди скопления светло-коричневых скал, выделявшихся на фоне белой и пыльной равнины, притаилась группа вооруженных людей в пустынном камуфляже. Помимо автоматов, в боевой готовности было несколько переносных зенитно-ракетных комплексов «стингер» фирмы «Дженерал Дайнемикс», включавших в себя по шесть ракет в транспортно-пусковых контейнерах, а также некая непонятного назначения аппаратура на низких треногах.
Люди в камуфляже были палестинцами-радикалами, полагавшими, что сирийское руководство не делает того, что должно было делать, для того чтобы освободить от израильтян земли, на которых родились и выросли поколения предков палестинцев. Радикалы из бригады «Молодой фронт Иншаллах» были готовы ценой собственных и чужих жизней вернуть утраченные территории.
Их убеждения формировался годами, проведенными в лагерях для беженцев в Ливане, Иордании и Сирии. Для мальчишек дорога из такого лагеря была, по сути, одна — в ту или иную организацию, боровшуюся за освобождение Палестины.
Казалось, созданная на территории Сирии при полном согласии и финансовой поддержке властей этой страны и Ирана «Иншаллах» была самым радикальным из всех вооруженных формирований. Однако и в этой организации нашлись экстремисты, считавшие ее недостаточно агрессивной и последовательной в своих действиях. Хотя крайний экстремизм этих, в основном молодых людей мог зиждиться и на более прозаическом фундаменте — желании оттеснить старших от рычагов власти и денежных потоков.
В самом деле, борцы старшего поколения, по крайней мере, правящая верхушка, уже давно обуржуазились, имели собственные, и немалые, счета в западных банках, собственный бизнес, открытый на подставных лиц, который можно было потом, уже на законных основаниях, передать детям и внукам.
Абдалла — один из лидеров молодых — не мог рассчитывать на наследство от кого бы то ни было. Его отец и старшие братья погибли, сражаясь с врагом, да и сам Абдалла был близок к смерти после одного из неудачных террористических актов, но выжил и заслужил немалый авторитет среди сверстников.
Когда наметился раскол, он безоговорочно встал на сторону радикалов, вскоре занял один из ключевых постов уже в новой организации, а затем и возглавил бригаду «Молодой фронт Иншаллах». Но для содержания бригады нужны были деньги, и немалые. Для успешного решения этой задачи Абдалла был готов идти на любые компромиссы и даже поступаться принципами. В частности, выполнять поручения американцев, которые всегда и везде поддерживали исконного врага Палестины — Израиль.
«О вы, которые уверовали! Не заводите дружбы с иудеями и христианами: дружат они между собой. Если же кто-либо из вас дружит с ними, то он — один из них. Воистину, не поведет Господь нечестивцев путем прямым. Видишь ты, что те, чьи сердца нестойки в вере, спешат подружиться…» — сказано в Коране.
В то же время ислам, несмотря на устоявшееся мнение, довольно терпим к иноверцам, особенно к христианам: «Несомненно, убедишься ты, что больше всех дружелюбны к уверовавшим те, кто говорит: „Воистину, христиане мы“. (Коран, 5: 82).
Более того, Коран не оставляет надежды, что в один из дней может наступить примирение; в нем не провозглашается полного и окончательного разрыва. Наоборот, выражены чаяния, что верующие смогут повлиять на людей Писания — иудеев и христиан — и ситуация и отношения изменятся. В одной из сур Аллах говорит: «Быть может, решит Господь установить дружбу между вами и теми, с кем враждуете вы. Ведь Всемогущий Он, Прощающий, Всемилосердный».
Таким образом, под согласие Абдаллы на предложение резидента Центрального разведывательного управления в Дамаске Ричарда Бэрроуфильда добыть секретный вертолет россиян, можно было подвести довольно убедительную идеологическую базу даже с точки зрения самых ортодоксальных мусульман. Тем более что за выполнение задания была обещана очень крупная сумма денег. Правда, по достигнутой, в конце концов, договоренности основной транш осуществлялся в момент передачи вертолета американцам и никак не раньше.
Люди, засевшие в засаде среди светло-коричневых скал, были людьми Абдаллы и ждали появления в воздухе российской винтокрылой машины уже второй день.
— Вахид, пустыня большая! Почему русские будут летать здесь? — спросил стрелок-оператор одного из расчетов «Стингера» у своего напарника, в обязанности которого входило наблюдение за воздушным пространством.
— Абдалла сказал, он точно знает. Абдалла никогда не обманывает, — строго заметил наблюдатель.
— Но откуда он может знать, я не понимаю.
