— Бред какой-то...
— Угу, бред... Тебе всё по фигу — ты коньки отбросишь. А те, кто здесь останется, пусть крутятся, как хотят. Мать пусть загибается от тоски, дочка пусть болтается как г... в проруби — вскорости станет проституткой...
— Ну ты достал, укурок! Ты че несёшь?!
— Я в чём-то неправ?
— Ты кругом неправ! У дочки мать есть. Да и дед с бабкой не последние люди на деревне — академики...
— Мать — педагог — смешная зарплата, академики у нас сейчас — это только звучит громко, а на деле с хлеба на воду перебиваются. У них вон на даче весь штакетник сгнил, поменять нет денег... Другая бабка — твоя мать — пенсионерка. Папка — долбарик — в ящик сыграет. Гы-гы... Ну, при таком раскладе единственный путь выбиться в люди — на панель.
— Дурак ты, Люда, и не лечишься.
— Какие совковые выражения. Прямо-таки кондовые! Ммм-дяя... Я чего про «ствол» спросил... Ты тип неглупый, должен соображать как минимум на три хода вперёд. Тебе, перед тем как в петлю лезть, есть все резоны сразу шлёпнуть тётю Галю и дочку. Чтоб, значит, не мучились в отсутствие тебя... — Вот же идиот, прости господи...
Короче. Под это дело мы, как водится, крепко приняли на грудь (вопрос-то дюже острый, ясность мысли при его анализе только мешает, надо смягчить грани, растечься плазмой по лезвию) и некоторое время занимались полемикой.
Доводы Люды: только лишь для того, чтобы обеспечить безбедное существование дочери и дать ей достойное образование, мне в ближайшие десять лет придётся вкалывать не разгибаясь. Есть смысл жить — раз. Мать в гроб не загоню своей тупой выходкой — есть смысл жить два. Если повезёт, найду нормальную работу по специальности, спасу от смерти множество людей. Хороший довод в рамках данной сессии: если каждый овердоз Люды считать за раз для нормального человека, десятерых я уже спас — то есть тенденция присутствует в полном объёме. Уже только ради этого есть смысл жить — три. Или сделаю научное открытие, важное для всего человечества. Далее: я не старый, могу нечаянно жениться, родить ещё пару детишек, тогда вообще вкалывать, не разгибаясь, придётся до упора. Есть смысл жить четыре, пять и так далее.
У меня контрдоводов не было, я просто немного поразмыслил и согласился. Обещаю в кильватере грузовых судов не плавать, с завтрашнего дня перестаю пить водку и берусь за ум. Дикси!
Мужик сказал — мужик сделал. Пить я перестал, посидел в интернет-кафе, составил список учреждений, которым грозит перспектива иметь меня в рядах своих сотрудников. Состряпал резюме, выправил на фиктивной работе хвалебные отзывы. Выходной стал брать в середине недели и начал неспешно наносить визиты.
Да, следует уточнить: сугубо государственные учреждения в мой список не вошли по причине наличия у их сотрудников смешных зарплат. Уж если трудиться не разгибаясь, так и получать за это надо приличное вознаграждение. Благо в последнее время частных и смешанного типа клиник и больниц в столице развелось так много, что у пациентов просто глаза разбегаются!
В первой клинике получилось нехорошо. В детали вдаваться не буду, а суть такова: «навели мосты» с моей прежней работой, поинтересовались, зачем уволили такого замечательного парня. Официальная формулировка их отчего-то не удовлетворила. Почему не на новое место, где я числился? Потому что на новом месте я числился всего четыре месяца, а там работал с момента выпуска из института, и вообще, в той клинике товарищи по отбору персонала не зря едят свой хлеб с маслом. Ну и, понятное дело, заведующая подстанцией, вредина толстая, сказала им, что я полная посредственность, да к тому же ещё и нечист на руку!
Знаете, я их ни в чём не виню. Будь я на их месте, сам бы такого мерзавца не взял.
При второй попытке вышла такая же беда, с той только разницей, что в первом случае мне просто вернули документы, не мотивируя отказ, а здесь вызвали на беседу и вкрадчивым голосом задавали каверзные вопросы. Но итог был тот же: не нужны нам сейчас такие сотрудники.
Понятно...
Третья попытка состоялась наполовину: я обратился, они стали, как обычно, «наводить мосты»... Тут звонит моя бывшая начальница и этак по-свойски, без обиняков, предлагает:
— Давай пять штук — и всё будет тип-топ.
—?!
— Ну, тут опять тобой интересуются. Пять штук — и будешь ты у нас весь золотой и чистый, с ног до головы.
— Пять штук чего?
— Да ну баксов же, естественно! Что за вопрос...
— Мне надо год работать, чтобы собрать такие деньги.
— Ну, это твои проблемы. Займи у друзей, у родственников попроси... Соглашайся — клиника богатая, «отобьёшь» моментом.
— Анжела Артуровна...
— Да?
— Я вот тут подумал и решил... Гхм... Идите-ка вы в задницу, голубушка!
— Ну смотри, дело хозяйское. Дальше можешь даже и не пытаться — ты нашу систему знаешь, куда бы ты ни сунулся, везде о тебе будут наводить справки. Бывай, грузчик...
В такие моменты особенно остро ощущается отсутствие в приусадебном хозяйстве пулемёта. Где ты, верный друг с воронёным «стволом», с коробчонкой на двести патронов?! На худой конец, какое-нибудь плохонькое ружьецо, но обязательно чтоб восьмого, или даже четвёртого, калибра и патроны с крупнорубленой картечью. Увы мне, увы — нету!
Есть скальпель. Но это не то. Это несерьёзно...
Люда, знаток изнаночной стороны человечьего мироощущения, посоветовал придумать реалистичную сказку с грустным концом. То есть рассказывать всё как было, только мотивацию и обстоятельства немножко подправить в свою сторону. Был друг, светлый и радостный гений — но безнадёжно больной, таскал для него помаленьку. Получилось, зря таскал и напрасно прогнали: помер друг, свезли в крематорий...
— Почему помер?
— Так если остался, значит брать тебя нельзя — опять таскать будешь! А так — помер, и всё, нет повода для таскания. И благостный мотив присутствует: не для себя брал!
— Ну что ж, логично...
Отрепетировали, отточили акценты и интонации, записали на камеру (имущество, которое мне досталось при разводе, — ледащая любительская камера и телевизор), посмотрели. Вроде бы нормально.
Знаете, сработало! В двух следующих местах меня чуть было не взяли. Всё-таки люди у нас по большей части не чёрствые, ничто человеческое им не чуждо. Выслушали с пониманием, вошли в положение... А не взяли лишь потому, что им нужны были специалисты определённой квалификации, а у меня общетерапевтический (лечебный) профиль. Ну, по крайней мере, так они мне сказали. Всё-таки хочется думать о людях хорошо...
А потом я напоролся на сюрприз. Прихожу в очередную клинику, на собеседование к главврачу... Смотрю: да это же Мамед!
— Мамед, мать твою оглы!!! Ты чего тут делаешь?!
— Да так, работаю помаленьку...
Мамед — дитя солнечного Кавказа, наш с Людой однокурсник. Не сказать, чтобы совсем уж друг, но приятель точно. Учились в одной группе, тёрлись в одной компании, развлекались вместе, он у меня на свадьбе гулял, как-то летом гостил в усадьбе Люды.
Дитя Кавказа мне искренне обрадовался. Облапил, чуть рёбра не сломал — он и так был здоровенным кабаном, вольной борьбой занимался, а за эти годы наел пару пудов, заматерел, такой бугай — впору в фильмах про мафию снимать. Чёрный, солидный, весь в золоте, в дорогом костюме с иголочки, взгляд такой значительный, важный...
Рабочий день насмарку, пошли обедать в ресторан, пообщались вволю.
Итак, Мамед — главврач клиники, хозяин которой его родной дядя. Неплохо, правда? Поведал ему, как на духу, о своих злоключениях, громко обсудили Людину судьбу, посокрушались, что такой гениальный товарищ этак вот бесславно загибается. Над «кислотной» историей мой сокурсник от души посмеялся:
— Ну вы там совсем дикие, от жизни отстали! Я думал, такими вещами уже лет пятнадцать никто не занимается.
— Что поделать, дорогой сэр, — провинция...
— Ну всё, твои проблемы позади, — отобедав, резюмировал Мамед. — Я тебе такую работу дам — пальчики оближешь. Минимум три штуки в месяц будешь иметь — на первых порах.
— Баксов?
— Пфф... Дурацкий вопрос! А чего же ещё?
— А что за работа?
— Да увидишь... Работа — не бей лежачего. Если лениться не будешь, потом сможешь и в два, и в три раза больше поднимать. Это уж как пожелаешь, всё в твоих руках...
В общем, домой я возвращался в тот день на автопилоте: сидел в экспрессе и радужно лыбился в окно, весь погружённый в приятные размышления о том, как в самом скором будущем у меня всё будет здорово и распрекрасно. Жена меня вновь полюбит и вернётся, люди вокруг резко зауважают, лет через десять буду я каким-нибудь светилом...
* * *
На следующий день я прибыл утренним экспрессом в столицу и уже в половине десятого торчал у Савёловской эстакады. Это Мамед позаботился: чтобы, значит, мне не трястись в душном метро, его человек подберёт меня и доставит куда надо. Я, конечно, мог бы и потрястись, не велика беда, но раз предлагают — чего отказываться? Мне удобно — тут рядышком, от вокзала триста метров.
