задерживаются. Отцу тоже повезло. Все деньги в КамАЗ вложил.
— В КамАЗ? — удивился Никифырыч. — Так он у тебя шофёр что-ли?
— Он на автобазе грузовик выкупил в аренду. Но сейчас пока с работой не особо — люди деньги меняли, да и вообще всё встало.
— Будет и твоему отцу работа! — уверенно сказал Жека. — Мы с этой базой много чего хотим хорошего сделать. Построить отдельное кафе, гостиницу, летнюю веранду. Чтоб и летом люди приезжали. Можно в совхозе лошадей брать на прокат. Или велотрассу сделать. Были бы деньги и время! Время самое главное. А время, сама видишь — кручусь, вернусь, то туда, то сюда. Ладно сейчас практика, так потом дипломирование. Тоже придётся как папе Карле.
— А ты сам-то, куда хочешь после техникума? — с любопытством спросила Марина. — Ты же явно по профессии не будешь работать?
— Не буду, — согласился Жека. — На заводе я уже работал. Такого удовольствия мне не надо. Ни денег, ни уважения. Буду бизнес крутить. Сейчас время такое — надо крутиться, брать своё, а то застолбят потом поляны, и ничего не получится, будешь всю жизнь на дядю за гроши работать.
— Правильно рассуждаешь, парень, — подал голос Никифырыч, крутя баранку. — Надо брать, что плохо лежит, потом поздно будет. Варит голова — работай на себя. И твой батя молодец, Марина, так и надо. Молодой, крутись пока можешь. Я вон тоже к ребятам ушёл с автобазы, и не жалею нисколько. И зарплата в два раза больше, и работа полегче, а когда и подкалымлю. Всё умею. Надо ребятам помочь — помогу. От работы не бегаю.
— Да ты, Никифырыч, свой уже у нас, многое на тебе, — рассмеялся Жека. — С самых первых раскруток, когда ещё зефир Вене продавали.
Так разговаривая о том да о сём, и доехали до рынка.
Середина дня, на базаре 2 часа. Cамое хорошее и дешевое мясо уже порядком разобрали по ресторанам и кафе. Пришлось хорошо постараться, чтобы выбрать получше из того, что осталось. Взяли в этот раз побольше — с расчётом, чтоб и на завтра хватило. Приехали в кулинарию, а там тесто неважное — уже подветрило. Но купили, какое есть.
Добрались до базы во второй половине дня. Народу уже уменьшилось, но всё ещё порядком. И беляши, и чебуреки почти закончились. Жека с Никифырычем, тут же, едва покурив, принялись резать мясо, крутить на мясорубке, замешивать фарш, Марина раскатала тесто, и уже через полчаса партия новых беляшей с чебуреками шкворчала во фритюре, наполняя аппетитным запахом всю округу.
Сколько могли, распродали под вечер. Как клиенты кончились, сделали перерыв. Захотелось выпить, но как назло, ничего с собой не догадались взять. Да и сигареты у всех кончились, в такой нервотрепке-то. Курили, как в прежние годы, по пацански, одну на двоих, оставляя друг другу. Все усталые, измотанные.
— Дело прёт! — подытожил Славян. — И на лыжах доход есть, и с хафчика. Ещё бы завтра продержаться, и ништяк был бы. Половину денег затарили.
— Чё народ? Сильно бухтят? — поинтересовался Жека. — Чё-то рожи у многих недовольные.
— Конечно бухтят. Говорят, кровопийцы и спекулянты вы! Но всё равно покупают. Не выкидывать же эти бумажки. Слушай! Так можно нехило навариться за неделю.
— Нет, брат, — покачал головой Жека. — С хорошей темы надо вовремя спрыгнуть, пока не прихлопнули. Завтра последнее распродаём, и соскакиваем. На следующей неделе работаем по обычным ценам. Кстати, с обычными-то деньгами приходили? Чё делали?
— Приходили. Тогда продавали по обычным кооперативным ценам. Под вечер пошли уже с нашими десятирублёвками, чтоб ещё продали беляшей. Продавали и им. Чё нам от выручки-то отказываться? Всё равно в плюсе были. Всё продали, и лыжи разбирали покататься. Так что ништяк. Тема хорошая. Но ты правильно говоришь. Соскочить вовремя надо.
— Ну чё, едем или нет? — пробузил Митяй. — Домой уже поспать охота. Ладно, Жека, Маринка! До завтра.
Пацаны уехали, и повторилась прошлая ночь. Жека с Мариной принялись за работу, переговариваясь так… Ни о чём. Вдвоём с красивой девушкой и работать веселее! На ходу пробовали, как получается. Получилось вкусно! Мать у Жеки никогда не пекла ни беляши, ни чебуреки — дорого. Лишь пироги с картошкой, капустой, ливером…
Запурхались конечно, за ночь. Под утро, когда на кухне высилась целая гора беляшей и чебуреков, переоделись в уличное, сели на топчане, где обычно лежал наблюдающий, потом легли, набросив куртки на замызганный тюфяк. Потом незаметно стали целоваться. Жека трогал крупные упругие груди девушки, и думал, как классно бы их сейчас поцеловать, но обстановка конечно, совсем не та… Поэтому как лежали, обнявшись, так и уснули.
— А чё это вы тут делаете? — разбудил насмешливый голос Славяна.
Блин! Уснули, да ещё в такой позе! Маринка отвернулась, свернувшись калачиком, а Жека запустил ей руку под кофточку, когда ласкал груди, да так и уснул, сжимая нежную округлость под лифчиком.
Хорошо что Славян первый вошёл. Быстро вскочили, взъерошенные, сонные, немного стеснённые. Пошли умываться с рукомойника.
— Славян! Так получилось, брат! — Жека хлопнул Славяна по плечу.
— Да понимаю я, чё ты! Девочка классная. Понять можно. Повезло нам с поваром! Ну чё, ты куда щас? Куда Маринку?
— Меня домой! Спать поеду! — весело крикнула девушка.
— А я поеду до дома, тоже отдохну, потом в кооператив смотыляюсь, — ответил Жека, натягивая кожанку. — Вас подожду до вечера. Потом пойдем с выручкой к Сахару.
Сели в машину, быстро добрались до города, высадили Маринку, загадочно улыбнувшуюся напоследок. Потом поехал до дома. Мать конечно, истерику закатила — две ночи не ночевал.
— Где был? Мы уже с отцом хотели морги с больницами обзванивать!
— Работал! — терпеливо отвечал Жека, принимаясь за домашний борщ. — Работы много. Мы лыжную базу в Еловке в аренду взяли. Там работы вагон. Ещё строительством летом будем заниматься.
— Ты мне прекращай это всё! — безапелляционно заявила мать. — Допрыгаешься! Найдут тебя в канаве с разбитой башкой! Шёл бы на завод к отцу, работал бы там, зарплату получал! В очередь встал на квартиру! Жил как все. Что ты делаешь, позоришь меня???
И тут Жека точно понял — пора обзаводиться своим жильём. С матерью жить стало невозможно. Да и надоели эти вечные скандалы. Ему
