в проталине между листвы деревьев. Свинцовые тучи наливались горестью и скорбью, но децибелы раскатов грома перед бурей, давали понять, что война ещё не окончена!
Льюис понимал, что выдвигаться к позициям снайперских групп уже не имеет никакого смысла. Его бессмысленная и глупая «героическая» гибель не изменит случившегося, а только даст возможность Синдикату более уверенно чувствовать себя и дышать полной грудью, не боясь противной назойливой мухи, пытающейся изговнять красивый многоярусный торт.
Нужно было немедленно отступать. Вот-вот здесь будет несколько тактических групп, и в этом глупо было сомневаться! Проигрывать всегда досадно и больно, но каждое тяжёлое поражение это ключ к победе в следующем противостоянии!
Говард поднялся на ноги и, перейдя на бег, стал отходить к исходной точке, где его ждал замаскированный фургон, чтобы покинуть эти чёртовы холмы…
Пугающая пустота овладела разумом Романова, чувствующего отгремевшие вступительные аккорды оркестра, имя которому был: «хаос».
Выстрелы пулемёта стихли и начался дождь, своими каплями барабанящим по его голове и смывающий с его лица грязь, кровь и пот. Отчаяние и желание поквитаться хоть за что-то в этом проигранном по всем статьям сражении, заставили Андрея подняться на ноги и ринуться туда, откуда стрелял пулемёт.
Перебежками от одного укрытия к другому, роль которых на себя брали мёртвые тела и куски стен, он приближался к перевёрнутому фургончику флористов. Двое в рабочей униформе, добивая из пистолетов тяжело раненных охранников, не способных оказать хоть какое-то сопротивление, направлялись к точке эвакуации.
Романов остановился и, поймав на мушку одного из «флористов», выжал несколько раз спуск пистолета «SIG-Sauer».
Пули сорокового калибра полетели разными траекториями: первая вошла в кузов перевёрнутого фургончик, вторая улетела в пустоту, а третья поразила правое предплечье «флориста».
«Четвёртый» отшатнулся в сторону и, в падении на развороте, открыл ответный огонь. Он упал на спину и перебросил свой «Glock 19» из правой в левую руку. Указательный палец выжал несколько раз спуск, заставив Андрея, сделать кувырок в сторону и спрятаться за куском стены, валявшейся на развороченной лужайке.
«Пятый» встал на правой колено и прицельным огнём поддержал своего «брата по крови», выжимая спуск пистолета «Beretta APX»…
Грибов услышал звуки пистолетных выстрелов. Они были совсем рядом, но за чёрным дымом догоравшего кузова автомобиля, прилетевшего на лужайку, чёрт знает откуда, ничего не было видно.
Алексей с трудом поднялся на ноги и вытащил из пластиковой кобуры на ремне «Glock 19». Его голову рвало на части от сильной тупой боли, что частично нарушало координацию движений.
Алекса отшатнуло в сторону от догоравшего кузова автомобиля, и он упал на участок, нетронутого хаосом, зелёного газона. Его появление и позиция оказались, как нельзя кстати, поскольку Грибов вывалился «флористам» во фланг.
Затылок Алексея ударился о землю, и он открыл беспорядочный огонь, стараясь метить в неизвестных в рабочих костюмах.
Романов сменил магазин в пистолете и приготовился к манёвру, собираясь по максимуму воспользоваться «подарком» в виде нескольких секунд. Он, пригнувшись, выскочил из-за куска стены и, сократив по максимуму расстояние, встал на колено и открыл огонь по «флористам».
Пули сорокового калибра нашпиговали одного из неизвестных в грудь, разнесли шею и пробили голову, так что он упал замертво на развороченный участок лужайки.
«SIG-Sauer» опустел. Андрей тут же сделал кувырок и перекатом закатился за мёртвые тела охранников, пытавшихся закрыть собой одного из президентов. Он быстро сменил магазин и нажал на рычаг затворной задержки…
Грибов сбросил пустой магазин из пистолета, нажав на клавишу позади спусковой скобы, и потянулся к пластиковому подсумку на левом боку.
Раздались выстрелы и девятимиллиметровая пуля, задела локоть Алексея, вызывав резкую чудовищную боль. Он всхлипнул и выронил из руки «Glock 19». Грибов сжал зубы и увидел зависшую над ним мужскую фигуру в рабочем костюме флориста. Неизвестный навёл на него ствол пистолета и, подмигнув, приготовился выжать спусковой крючок…
Романов вскочил на ноги и, обогнув своё укрытие из мёртвых тел, открыл огонь по собиравшемуся выстрелить «флористу». Пули нашпиговали неизвестному грудь и конечности, сбив его с ног, и «флорист» распластался на участке зелёного газона. Дождь усиливался, постепенно переходя в ливень.
Андрей медленным усталым шагом подошёл к неизвестному и увидел, старающегося подняться на ноги Алексея. Он перевёл взгляд на истекавшего кровью «флориста» и нацелил «SIG-Sauer» ему в голову.
«Четвёртый» приоткрыл затуманенные глаза. По его лицу струилась дождевая вода и он медленно произнёс:
— Это ты… Мой брат… Время не может изменить нас и наши судьбы!
— Кто ты? — пытаясь понять, что вообще происходит и не глючит ли его, спросил Романов.
Взгляд суперсолдата застыл, устремившись на ненастное небо и в следующее мгновение прозвучал мощный раскат грома…
Агента Мэтьюса вытащили из-под завала. Анджелина тут же ремнём перетянула его бедро, наложив тем самым жгут, не дав Диллону истечь кровью. Сломанная бедренная кость, разорвала кровеносные сосуды, но уцелевшая каким-то чудом бедренная артерия, не дала агенту Мэтьюсу истечь кровью за короткое время…
Вилла премьер-министра Италии полыхала в огне. Множество трупов, догоравшие кузова машин, куски стен, валявшиеся на лужайках, и разрушенный дом молча подтверждали тот факт, что «старый мир» был разрушен.
Аделина встала с офисного кресла, последний раз взглянув на мониторы, куда приходил видеопоток со спутника, находившегося в данный момент над виллой.
— Всем спасибо за работу! Здесь и сегодня мы начали новую историю, оставив позади множество пережитков прошлого! Впереди у нас ещё много работы, поэтому, после короткого перерыва, немедленно приступайте к работе. К семи вечера должны быть готовы основные материалы для прессы!
— Синьорина де Монтенье, когда снимать «купол» с виллы? — оторвавшись на мгновение от мониторов и клавиатуры на рабочем столе, спросила Лора, повернув голову к Аделине.
— Как только вернуться тактические группы, снимайте «купол»! — коротко ответила она и, вытащив из уха гарнитуру, положила её на стол синьорины Флоренци.
Синьорина де Монтенье прошла по центральному проходу оперативно-аналитического зала и вышла в коридор, миновав стеклянные раздвижные двери. Она уверенной походкой прошла по коридору и поднялась по лестнице, оказавшись в центральном холле дворца.
Аделина остановилась и осмотрелась по сторонам, рассматривая росписи на стенах, фрески, картины и статуи. Ощущение морозного холода пронизало её насквозь, словно, кто-то или что-то пыталось ей сказать о том, что именно она причина всех прошлых, нынешних и надвигающихся бед! Сейчас, синьорина де Монтенье не хотела думать о той цене, которую ей придётся заплатить за свои деяния. Таких, как она, всегда в итоге отдают на растерзание, заклеймят, обвинив во всех смертных грехах, и публично распнут. Толпа любит видеть
