Проходя по коридору, Питт услышал крик Келли и тихонько открыл дверь. Моментально оценив ситуацию, он понял, что не успеет позвать на помощь. Девушка умрет до того, как кто-нибудь успеет прибежать. Питт видел, что перед ним опасный преступник из тех, что убивают, не задумываясь. Таким наплевать, кто жертва: беззащитная женщина, старик или маленький ребенок. Он решил действовать сам.
За сотую долю секунды до того, как каблук противника вошел в соприкосновение с его челюстью, Питт, изящно изогнувшись, отступил в проход. Нога убийцы, проделав по инерции несколько более длинный путь, чем предполагалось, с силой врезалась в дверной косяк. Послышался сдавленный вопль и хруст сломанной лодыжки.
Любой другой на его месте взвыл бы благим матом. Но не этот, толстокожий, со стальными мускулами, приученный не реагировать на боль. Убедившись, что Питт один и никто не спешит ему на помощь, он вновь бросился вперед, рассекая воздух, как топором, ребрами ладоней.
До последнего мгновения Питт оставался неподвижным, затем резко пригнулся, сгруппировался и покатился по полу, сбив противника с ног и увлекая его за собой. В результате последовавшей короткой схватки Питт оказался сверху и всей своей массой буквально пригвоздил соперника к палубе. Упершись ему в спину коленом, он с размаху ударил киллера ладонями по ушам. Барабанные перепонки словно взорвались. Истошно заорав, убийца судорожно рванулся в сторону, одним толчком отшвырнув Питта к двери. Пораженный бычьей силой рыжего, тот изменил тактику и, не поднимаясь с пола, нанес удар обеими ногами, но не в область паха, как обычно делают в подобных ситуациях, а по сломанной лодыжке.
Киллер свалился как подкошенный, однако тут же поднялся снова. На этот раз он удержался от крика, но его лицо исказилось от боли. Несмотря на серьезную травму, он был все еще очень опасен и продолжал двигаться навстречу Питту, приволакивая покалеченную ногу. Оставив на время Келли, убийца собрал все силы, чтобы расправиться с противником. Питт отступил назад, сознавая, что его главное преимущество кроется в большей подвижности. Его противник ковылял на одной ноге, утратив возможность наносить коварные удары в голову.
Питт никогда не увлекался восточными единоборствами. Во время учебы в Военно-воздушной академии он занимался боксом, одерживая победы примерно в пятидесяти случаях из ста. Зато неплохо овладел на практике приемами ближнего боя без правил, пройдя через множество стычек. Он твердо усвоил главное: никогда не дерись кулаками. Используй смекалку и любой предмет, которым можно ударить нападающего. Запусти в него стулом, бутылкой или тем, что окажется под рукой. Легче победить оглушенного или раненого противника.
Внезапно за спиной убийцы появилась Келли, прижимающая к груди портфель. Переключив все внимание на Питта, тот не заметил ее приближения. Используя представившуюся возможность, Питт крикнул:
— Беги! Постарайся выбраться на палубу!
Убийца заколебался, ему показалось, что Питт пытается поймать его в ловушку. В то же время, будучи профессионалом, он не мог позволить себе упустить заказанную жертву. Он обернулся как раз в тот момент, когда Келли бросилась бежать к трапу, ведущему на открытую палубу. Боясь потерять девушку, он кинулся следом, спотыкаясь и шипя от боли, когда приходилось опираться на сломанную ногу. Именно на это и рассчитывал Питт.
Теперь настала его очередь нападать. Легко догнав противника, он всей своей массой врезался в спину киллеру, применив один из самых жестоких футбольных приемов. Так защитник сшибает с ног бегущего с мячом нападающего, вдавливая его лицом в землю всем своим телом.
Уже в падении Питт услышал глухой стук от соприкосновения головы противника с палубой, покрытой тонким стальным листом. И сразу же почувствовал, как тело киллера безвольно обмякло. Какое-то время он лежал сверху, стараясь отдышаться. Переведя дух, Питт вытер вспотевшее лицо рукавом куртки и слез наконец с неподвижного тела. Только теперь он увидел, что шея убийцы неестественно вывернута, глаза выкатились и не реагируют на свет.
Нагнувшись, Питт приложил пальцы к шейной вене. Пульс не прощупывался. Киллер был мертв. Наверное, он ударился головой под углом и сломал себе шею. Усевшись на палубу, Питт прислонился к закрытой двери аккумуляторного отсека и попытался оценить ситуацию.
Он ничего не мог понять. Одно лишь не вызывало сомнения: только что он помешал убийству женщины, которую несколько часов назад спас от гибели в морской пучине, а теперь сидел и смотрел на труп совершенно незнакомого человека, которого нечаянно убил. Заглянув в его остекленевшие глаза, он тихо прошептал:
— Прости, приятель. В сущности, я такой же грешник, как и ты.
Поднявшись на ноги, Питт переступил через распростертое тело и быстро поднялся на палубу. Там полным ходом продолжалась эвакуация. Более сотни человек терпеливо ожидали своей очереди, не жалуясь ни на ветер, ни на хлещущий дождь. Цепляясь за поручни, люди медленно двигались друг за другом, переходя на катера с «Графа Уотлсфилда», уже переправившие большую часть спасенных на контейнеровоз.
Пройдя вдоль очереди, Питт вглядывался в каждое женское лицо, но девушки с кожаным портфелем нигде не оказалось. Осмотрев пассажиров в шлюпках и не обнаружив ее и там, Питт понял, что девушка по какой-то причине решила не покидать «Изыскатель» и ее следует искать на борту. А найти ее нужно во что бы то ни стало. Иначе как он сможет объяснить появление мертвого тела капитану Берчу? И должен же он сам в конце концов понять, чего хотела от нее эта рыжая горилла в человеческом облике?
Наконец-то команда «Изыскателя» смогла заняться своим судном. К концу дня всех спасенных с «Изумрудного дельфина» перевезли на борт «Графа Уотлсфилда». Оставили только нескольких раненых, которых нельзя было транспортировать. Освободившись от лишнего груза, потрепанный «Изыскатель» приподнялся над водой на пять футов. Аварийная команда тотчас начала укреплять разошедшиеся листы обшивки. Когда поток воды уменьшился, помпы полностью осушили трюм. Прибывший на место катастрофы австралийский ракетный фрегат завершил спасательные работы, приняв тех, кто еще оставался на борту «Дельфина». Шторм прекратился так же неожиданно, как и начался, а чуть позже улеглось и волнение на море.
Последним покинул исследовательское судно Макферрин. Прежде чем перейти на контейнеровоз, он лично поблагодарил всех членов экипажа и ученых.
— Вы спасли так много людей, что, несомненно, войдете в анналы морской истории, — заявил он, вызвав всеобщее смущение.
— Сожалею, что мы не смогли спасти всех, — тихо произнес Берч.
— То, что вы сделали, можно назвать подвигом.
Потом Макферрин повернулся и положил забинтованные руки на плечи Питта:
— Дирк, я твой должник до гроба. В доме Макферринов о тебе всегда буду говорить с почтением. Надеюсь, мы еще встретимся.
— Непременно, — жизнерадостно согласился Питт.
— С меня ящик лучшего шотландского виски. До свидания, леди и джентльмены из НУМА. Да благословит вас Господь.
— До свидания, Чарли. Ты тоже неплохо поработал.
Макферрин сошел на катер и отдал прощальный салют. Катер отошел.
— Чем теперь займемся? — спросил Питт у Берча.
— Сначала отыщем и поднимем подводные аппараты. Иначе адмирал Сэндекер оторвет нам голову на ступенях Капитолия. Потом почапаем в Веллингтон — ближайший порт, где есть сухой док. Их специалисты быстро подлатают нашу посудину.
— Не страшно, если мы лишимся старого «Маринера», он давно отработал свой срок, — заметил Питт. — Другое дело — «Навигатор». Он только что с завода и стоит двадцать миллионов долларов. Мы не можем его потерять.
— Мы найдем его. Радиомаяк дает достаточно четкий и громкий сигнал.
Обоим приходилось кричать, чтобы перекрыть рев моторов, доносившийся сверху. В небе кружили самолеты, прилетевшие из Новой Зеландии, с островов Тонга, Фиджи и Самоа. Большинство из них арендовали репортеры газет, журналов и телевизионных компаний, спешившие рассказать о необычной спасательной операции. Радисты на всех трех судах буквально захлебывались под лавиной посланий от правительств, родственников спасенных, руководителей круизной компании «Голубые моря». И, конечно же, представителей компании, застраховавшей «Изумрудный дельфин». Радиопереговоры велись так интенсивно, что судам пришлось перейти на местную связь с помощью портативных радиостанций и прожекторов.
Удобно расположившись на своем высоком стуле и раскуривая трубку, Берч только вздыхал, а потом вдруг расплылся в улыбке:
— Как думаешь, что сделает адмирал, когда узнает, во что мы превратили его исследовательское судно? Покажет нам небо с овчинку?
— Не дрейфь, дружище. Держу пари, что наш старый морской волк ни за что не упустит такой случай. Скорее всего, объявит подписку и соберет пожертвования. А заодно выбьет под это дело у Конгресса дополнительные ассигнования.
