— Здрасте, дядя Юра! — приветливо сказал Ваня, медленно передвигаясь поближе к дырке.
— Здравствуй, — удивленно кивнул тот, — а ты разве не?..
— Не, дядя Юра, не, — ответил Иван, повернулся и нырнул в отверстие, где его уже ждал Тимоха.
Охранник кинулся за ним, пытаясь поймать. С ходу влетел головой в стекло и разбил его, порезав себе лицо. А Иван и Тимоха в это время уже перемахнули через забор и бежали по негустому лесочку в сторону железнодорожных путей, где их ждали Лоцман и Ботаник.
На месте они были минут через двадцать. Лоцман и Ботаник уже нервничали, ожидая их. Запыхавшиеся Тимоха и Иван появились в будке путейца, где был устроен штаб операции, и с ходу рухнули на пол, не чувствуя ног. Кирпичная будка путейца, похожая на большую собачью конуру, давно пустовала, стекол в окнах не было, отсутствовали и двери. В этом домике Иван частенько устраивал штаб, играя в войнушку с соседскими пацанами, когда убегал от мамки и от занятий скрипкой.
— Ну что, удалось? — с нетерпением спросил Лоцман, чиркнув зажигалкой, и лица ребят осветились мягким мерцающим светом.
— Еще как, — ответил Иван, вытаскивая из-за пазухи то, ради чего они с Тимохой совершили набег на любимую оранжерею Ольги Беловой и малость разорили ее.
Сверток тяжело стукнулся о пол. Лоцман поднес зажигалку поближе, Иван развернул тряпку, под которой оказался прозрачный полиэтиленовый пакет, и вздох восхищения вырвался у всех троих пацанов, окруживших его плотным кольцом. В пакете просматривались контуры большого черного пистолета. Иван вытащил его, обтер тряпкой бока, обильно смазанные маслом, и деловито выщелкнул обойму.
— Съемный магазин на девятнадцать патронов, — пояснил он, — полная обойма.
— Ух, ты, — заерзал на месте Тимоха, — дай мне подержать!
— Да не лезь ты! — сердито оттолкнул его Лоцман. — Это тебе не игрушка какая-нибудь, настоящее боевое оружие! Это «Макаров», Ваня, или ТТ?
Белов младший снисходительно улыбнулся скудности познаний Лоцмана в области оружия.
— Это австрийский пистолет «Штайр» GB, — пояснил он, — калибр девять на девятнадцать «Парабеллум».
— «Парабеллум», — восхищенно повторил знакомое слово Тимоха, — дай подержать!
— Да погоди ты! — рассердился Лоцман. — Чего ты все время лезешь? Я тоже хочу подержать.
— Я за ним лазил через забор с колючей проволокой, — обиделся Тимоха, — меня чуть охрана не сцапала…
— Ладно, подержи, — согласился Иван, выщелкнул обойму и протянул пистолет Тимохе.
Тот взял пистолет в руки, и лицо его преобразилось. Тяжелый металл оттягивал руку вниз, а все тело как будто наполнила новая сила.
— Это что, раньше твой пистолет был? — спросил Тимоха.
— Нет, — помотал головой Иван — это отчима моего пистолет, Шмидта. Я случайно увидел, как он его в оранжерее в кактус спрятал. И видишь, теперь пригодилось.
По очереди пистолет подержали все. Лоцман сделал вид, что ему безразлично, обиделся, что Иван первому дал «ствол» Тимохе, а не ему.
— А что это он такой тяжелый? — спросил Ботаник, безуспешно пытаясь удержать пистолет на вытянутой руке.
— Это он еще без обоймы, с обоймой он больше килограмма весит. Ничего, это дело привычки, — ответил Ваня, забирая пистолет и спросил, сощурив по-отцовски глаза: — Ну, что, братва, теперь мы покажем Тихно, где раки зимуют?
Боб, помощник Кабана, стал толкать его как раз в тот момент, когда он почему-то в общественной бане подошел к большегрудой красавице и начал хватать ее за все места. Красавица призывно хохотала и сама с себя снимала белье. Кабан возбудился и хрипел, но вдруг девушка голосом Боба, больно толкнув его в бок, сказала:
— Проснись, Кабан, он вышел!
Кабан открыл глаза и никак не мог понять, куда делась красавица и почему он не в бане, а в холодном автомобиле. Но сориентировался быстро, схватил с сиденья пистолет с глушителем, быстро открыл окно и приготовился стрелять. Около белой «девятки» толкался пожилой деловитый дядька, похожий на директора фабрики по производству игрушек. Он протирал лобовое стекло мокрой тряпкой. В салоне машины никого не было и возле машины тоже.
— Это че? — растерялся Кабан. — А где Белый?
— Этот один вышел, — ответил Боб, — больше никого не было. Может быть; тот позже выйдет?
Кабана эта версия немного успокоила, и он приготовился ждать. Но владелец «девятки», почистив стекло, быстро прыгнул за руль, завел мотор и проскочил мимо них в сторону проспекта. Кабан был ошарашен. Белов опять его провел.
— Ты, блин, за подъездом следил? — злясь, спросил Кабан у своего помощника.
— Ну, — испуганно ответил тот.
— Баранки гну, — рассвирепел Кабан, — Белов выходил из подъезда?
— Я за машиной следил, ты же сказал, — обиженно пробубнил Боб, — а на подъезд я и не смотрел…
— Эх, — раздосадовано произнес Кабан, бросив пистолет на сиденье.
В этот момент он понял, что в таком деле помощников себе надо выбирать не по силе удара по боксерской груше, а по тесту на интеллект. Где теперь Белова искать? В доме он остался или же еще раньше вышел? Но этот тупой низколобый каратист ни хрена не видел, уставился на «девятку», а про подъезд забыл. Такое дело у Кабана сорвалось! Ну все, все нужно делать самому, чтобы хоть что-то получилось! Надо было вчера Белова валить прямо на вокзале, а теперь попробуй, сядь ему на хвост!
— Че делать-то, че теперь делать-то? — жалобно поскуливал Боб.
— Че делать? — переспросил Кабан. — Я тебе скажу, что делать. Давай, быстро догоняй его!
Вход в подвал, где собиралась банда Тихно, охранял вечно шмыгающий носом недоросток по кличке Дохлый. Когда Лоцман вразвалочку подошел к нему, втянув голову в плечи, Дохлый сначала испугался, но потом взял себя в руки — стоило ему бояться какого-то салагу. Он демонстративно сплюнул в сторону, достал из пачки «Kent» сигарету и закурил.
— Наши сигаретки куришь, — заметил Лоцман.
— Чего это ваши? — растерялся поначалу Дохлый, но быстро сориентировался и грубо наехал на Лоцмана: — А ну, вали отсюда, а то сейчас свистну, костей не соберешь!
— Да ухожу уже, ухожу, — миролюбиво произнес Лоцман, отступая назад.
И в этот же момент сзади на тонкую шею Дохлого Тимоха накинул удавку и натянул сзади. Лоцман моментально подскочил к нему и двумя ударами в живот вырубил часового банды Тихно. Появились Иван и Ботаник. Тимоха к тому времени уже закончил связывать руки Дохлого за спиной и оттащил его в сторонку. Иван шагнул в подвал первым, за ним по бокам ступали Лоцман и Тимоха, а позади плелся Ботаник.
В подвале, оборудованном под некое подобие жилого помещения, расположилась вся компания Тихно. На столе посреди комнаты стояла плитка, на ней кипела кастрюля, в которой варилось килограммов пять креветок, а рядом с креветками стояли рядком три бутылки водки и несколько литров пива. Видать, компания Тихно широко гуляла, пропивая деньги, которые отобрали у Ивана с пацанами. Ваня остановился на пороге, засунув руки в карманы. Пистолет был спрятан у него за поясом под курткой. Лоцман и Тимоха
встали рядом, Ботаник прятался за спинами товарищей.
— Ха, это че, блин, за комедия? — спросил слишком высокий для своего возраста детина по кличке Дурилка, который вчера бил Лоцмана. — Явление плевков народу!
Тихно, который стоял возле креветок и самолично помешивал их деревянной ложкой, снисходительно усмехнулся. Дурилка вразвалочку, словно танцуя цыганочку, двинулся в сторону Ивана и компании. Он поднялся по ступенькам, вплотную подошел к Лоцману и спросил:
— Че, мало вчера по роже получил? Че сегодня приперся?
— Сдачу отдать, — ответил Лоцман и коротко снизу вверх залепил Дурилке, который был выше его на голову, прямо в челюсть.
Дурилка отшатнулся, отступил назад, но сзади были ступеньки, и он покатился вниз. Вся банда Тихно вскочила, готовая броситься на малолеток и разорвать их на клочки.
Но в этот момент Иван выдернул из-за пояса пистолет, направил его на Тихно и закричал:
— Всем лечь, мордами в пол, иначе перестреляю!
Подростки струхнули, увидев оружие в руках у Ивана, даже сам Тихно слегка побледнел. Но он быстро пришел в себя, скривился в презрительной усмешке и сказал:
— Че вы, пацаны, это же у него зажигалка. Мочите его.
С пола, пошатываясь, поднялся Дурилка, с гневом посмотрев на Лоцмана, прошипел: «Урою гада!» и бросился было наверх.
Но тут Иван нажал на спусковой крючок. Не просто нажал, а выстрелил прицельно прямо по кипящей кастрюле с креветками. Положил пулю так, как учил отец — по касательной, чтобы никого не задеть. Но кастрюлю с кипятком он перевернул прямо на брюхо Тихно. Кипяток залил его штаны ниже пупка. От грохота выстрела все присели, но Тихно, казалось, заорал еще громче, чем выстрелил пистолет. Он катался по полу, вопя, как пожарная сирена. К нему бросились двое из его банды. Дурилка испуганно застыл на месте.
