Жара, нестерпимо печет солнце. Горько-соленый пот жжет глаза, бандана, стягивающая голову, маскировочные комбинезоны на голое тело — все обильно пропиталось потом.
— Блин, как в сауне, — словно угадав мысли Виктора, кричит пулеметчик Морозов, пытаясь своим голосом заглушить рев бэтээровского двигателя. Куда там.
Савченко кивает, разговаривать неохота. Степная пыль всюду, в волосах, на бровях, в ушах и ноздрях. Во рту будто наждак, только зубы скрипят.
Как всегда, разведка идет впереди. Три БТРа с морскими пехотинцами на броне бодро бегут по грунтовой дороге, как дымовую завесу протягивая за собой шлейф пыли. Прикрывая глаза мотоциклетными очками, Виктор, глядя на облако пыли, почти с сожалением думает о тех, кто идет следом за разведчиками.
Вторые сутки сводный батальон морской пехоты продвигается в глубь Чечни, и за все это время по ним не было сделано ни одного выстрела. Все это невольно наводило разведчиков на тревожные раздумья. Впереди может ждать серьезная засада. Эта мысль заставляла держать пальцы на спусковых крючках автоматов и внимательно смотреть по сторонам.
Время от времени до слуха бойцов доносились звуки канонады. Кратковременные, но ожесточенные бои вспыхивали то слева, то справа. Эти звуки напоминали о беспощадной войне, мобилизуя сознание разведчиков, морских пехотинцев…
Во второй половине дня батальон вышел к высоте «сто десять», здесь чеченские сепаратисты создали мощный опорный пункт. Боевая задача морским пехотинцам была поставлена более чем конкретная: уничтожить боевиков и их огневые точки.
Комбат Вавилов действовал строго по военной науке. Высоту справа охватили плотным кольцом, затем последовала команда рыть окопы по всему периметру. Наконец, когда к вечеру бойцы и техника надежно зарылись в землю, наступила очередь разведки.
Взводный лейтенант Кудрин, собрав бойцов, в нескольких словах обрисовал ситуацию, потом перешел непосредственно к боевой задаче.
— В поиск пойдут два отделения, Кищука и Сидоркина, — указывая на карту, объявил взводный. — Группа Кищука обследует западный склон, Сидоркина — восточный. Ваша задача — прощупать подходы к позициям «чехов», первое: выявление минных полей и второе: обнаружение огневых точек. Не пытайтесь взять «языка», боевики только в анекдотах глупые, а по жизни хитрые и коварные, наверняка уже ждут нашу разведку. Поэтому максимум осторожности. Это ясно?
— Ясно, — дуэтом буркнули похожие на братьев широкоплечие сержанты Олег Сидоркин и Василий Кищук.
— Отделению Федорова, — лейтенант перевел взгляд на Дядю Федора, — предстоит выйти к южному склону и обустроить там скрытый НП. Понятно?
— Так точно, — коротко ответил старший сержант.
— Я с отделением Афанасьева остаюсь в резерве, — продолжал Кудрин. — Всем группам использовать приборы ночного видения и быть предельно осторожными. В случае чего давайте красную ракету, вас прикроет артиллерия.
Каждый из присутствующих на совещании разведчиков знал: хотя слово «артиллерия» для непосвященных звучит убедительно, на самом деле «в случае чего» морпехам придется рассчитывать на скорострельные пушки пары-тройки БМП, оказавшихся в секторе поиска разведгрупп. Тяжелого вооружения батальон до сих пор не получил…
Пока разведчики из отделений сержантов Кищука и Сидоркина обследовали склоны высоты, бойцы Николая Федорова оборудовали НП. Конечно, для наблюдательного пункта как нельзя лучше подходил небольшой холм с чахлым кустарником на вершине. Только бывший наемник, проведя несколько лет на Балканах, прекрасно понимал, что и чеченские боевики знают о возможностях этой возвышенности и наверняка пристреляли по нему крупнокалиберный пулемет или, чего доброго, реактивную установку.
Чтобы не подвергать риску жизни наблюдателей, Дядя Федор решил устроить НП в десяти метрах перед холмом. Никому и в голову не придет, что наблюдательный пункт устроен на ровной и голой, как стол, местности, и к тому же тень от холма будет надежно прятать наблюдателей.
Рыть землю для разведчиков оказалось делом привычным. Выставив пулеметчика в охранении, остальные принялись за работу.
Трое бойцов по очереди рыли, четверо других в брезентовых ведрах оттаскивали за холм выкопанную землю. Летние ночи короткие, пришлось торопиться. Через три часа был готов просторный Т-образный окоп, где могли запросто разместиться пятеро бойцов. В него спустили стереотрубу для наблюдения за опорным пунктом сепаратистов. Сверху натянули маскировочную сетку и забросали заранее заготовленной сухой травой.
К рассвету группа Федорова вернулась в расположение батальона, а в окопе расположились трое наблюдателей из отделения Афанасьева.
Ночь прошла на удивление тихо, разведчики никак себя не проявили, да и чеченцы не запускали в небо осветительные ракеты, не строчили из пулеметов. Но тем не менее они находились где-то поблизости, высота «сто десять» была изрыта туннелями и подземными ходами сообщений, долговременными огневыми точками и снайперскими норами. Моджахеды жаждали большой крови и выжидали, заманивая жертву.
После ночных землеройных работ Виктор ощущал приятную усталость, а после плотного завтрака к усталости добавилась и сонливость.
— Отдыхать, — приказал Дядя Федор бойцам, направляясь на доклад к начальству.
Улегшись на своем спальнике, Виктор погружался в сладкое забытье, сквозь пелену дремоты до него доносился голос сержанта Кищука.
— Подходы к западному склону закрыты сплошным минным полем, установлены МЗП[7], а через сто пятьдесят метров располагаются огневые точки, деревянные в три наката, а также железобетонные, мы насчитали двенадцать единиц, но не исключено, что часть их ложная…
Разбудили разведчиков ближе к обеду. Наминая с аппетитом наваристый борщ из котелка, сидящий рядом с Виктором Дядя Федор как бы между прочим сообщил:
— Васька Водолаз (так морпехи называли комбата Вавилова, попавшего к ним из боевых пловцов) взял канистру дагестанского коньяка, старшину Варакуту и куда-то укатил.
— Может, устал воевать? — предположил Виктор, не забывая работать ложкой. — Решил расслабиться, оттянуться.
— Да нет, дело в другом.
— В чем же?
— Когда собрали все данные по этой высоте, оказалось, что гарнизон должен быть по численности не меньше нашего батальона, к тому же полсотни обустроенных огневых точек (пусть даже треть ложные), да плюс снайперы и минные поля. Просто так их не сковырнуть, тут, как говорили в мультике, «надо технически».
— Думаешь, комбат направился выбивать дополнительные средства?
— Хочется надеяться и верить, — пропел Федоров, подвигая гречневую кашу с тушенкой.
Комбат в расположении батальона появился только к вечеру, кроме Варакуты, с ним приехал незнакомый капитан, невысокий, коренастый крепыш с красным, обветренным лицом и носом картошкой. Все трое были под приличным хмельком, незнакомый капитан после рукопожатий со штабными бесцеремонно завалился спать.
Ночь, как и предыдущая, прошла спокойно, противоборствующие стороны находились в тревожном ожидании.
Ближе к рассвету Виктора и Феофанова разбудил Федоров:
— Подъем, бойцы, идем менять Афониных бойцов.
К разведчикам присоединился и приезжий офицер, на его правом плече висел АК-74, а на левом — портативная рация.
— Капитан Чегаков, артиллерийский корректировщик, — представился офицер. Теперь только пехотинцы поняли, какой технический подход нашел их комбат.
Предрассветный туман плотно прикрыл пространство у подножья горы, благодаря этому разведчикам не пришлось красться, направляясь на НП. Шли они в полный рост. Правда, туман скрывал другую опасность в виде чеченских разведчиков. Вероятности такой встречи никто не исключал, поэтому оружие, снятое с предохранителей, держали наготове.
Но в этот раз судьба отнеслась к ним благосклонно, без каких-либо эксцессов разведгруппа достигла наблюдательного пункта. Бойцы из отделения старшего сержанта Афанасьева коротко доложили о прошедшей ночи, освободили окоп и бесшумно растаяли в тумане.
Пока над землей висело густое молочно-белое марево, нечего было и думать о работе. Но вскоре туман растаял без следа, и теперь высота была как на ладони.
