— Ну, Михал Фаддеич, прикажите еще по одной! — весело предложил Алик, подмигнув сидящим за столом. — А потом можно будет и шары покатать!
Еще когда был жив отец, он рассказал Алику, что Юдин большой поклонник русской пирамиды, поэтому он и накрывал стол не в столовой, а тут, в темноватой бильярдной: после обильной и вкусной трапезы Фаддеич обожал сыграть партийку-другую. Потом он впадал в такое благодушное настроение, что из него можно было веревки вить…
Холодная струйка «Московской» наполнила рюмку Фаддеича. Тот, держа ее в воздухе, вдруг брякнул:
— Ну, что у вас в Кремле-то еще не шушукаются насчет грядущих событий?
Алик поставил бутылку на стол и удивленно воззрился на Фаддеича:
— Вы что имеете в виду, товарищ генерал-полковник?
Он с удовлетворением отметил, как просияло морщинистое лицо старика: тот обожал, когда к нему так обращались.
— А то имею в виду, уважаемый Александр Иваныч, что плох стал наш президент. Совсем ни к черту…
— Но он ведь последние три-четыре года уже совсем ни к черту — и ничего, сидит на троне, — возразил Алик, предчувствуя, что разговор выходит на нужную ему траекторию.
Старый генерал поднял палец вверх.
— Он-то сидит и просидел бы еще лет десять, если бы печень позволила. Но вот околокремлевским людям он совсем невмоготу стал. И они вынашивают планы, как его удалить…
— Вы хотите сказать, что «Дед» уйдет? — всплеснул руками Бурков. — Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
Фаддеич снисходительно усмехнулся:
— Молодо-зелено! Когда Никита Сергеевич уезжал в Пицунду, его тоже предупреждали, а он только отмахнулся. И когда Горбачев в Форос уезжал — думаешь, умные люди ему не шепнули на ухо? Как раз у нас в России все возможно.
Не уйдет добром, так уедет ногами вперед. Историю отечества не нужно забывать, братец. Как ушел император Павел Первый, помятуешь, может? Или как Иосиф Виссарионыч, царствие ему небесное! — Фаддеич скроил такую горестную мину, что Алику показалось: ну, сейчас слезу пустит, старый лис!
И, желая продолжить эту интересную тему, Алик лукаво подзадорил старого гэбэшника:
— Уж не помогут ли ему уйти на покой, а, Михал Фаддеич?
— Об этом и толкую, голова садовая! — Фаддеич опрокинул рюмку в глотку, подождал, пока обжигающе-холодная жидкость прольется по назначенному маршруту, закусил ломтиком свежего огурчика и исподлобья глянул на Сапрыкина:
— Так вот я и спрашиваю, юноша, не шушукаются там еще по вашим коридорам?
Алик покачал головой и ответил вполне искренне:
— Нет. Все идет своим чередом. Работают. Хотя и начинают подумывать о подготовке к выборам. Я имею в виду спецподготовку… Ну там, подбор подходящего кандидата, источники финансирования избирательной кампании…
— Это ты о своих подопечных говоришь? — оборвал его Фадцеич, бросив многозначительный взгляд на Витюшу и Петю. Отставной генерал был прекрасно осведомлен о том, что Александр Иванович Сапрыкин уже несколько лет ведет наблюдение за крупнейшими криминальными авторитетами России и, играя на внутренних противоречиях между различными группировками, пытается использовать некоторых влиятельных воров в законе для своих политических гешефтов. И кажется, у него это неплохо получается. Генерал вздохнул и, философски глядя на Алика, изрек:
— Ребята, смотрите не заиграйтесь с ними! Нынешние ведь не те, какие были раньше старые волки в законе, — это так, шантрапа. Эти едва почуяли запах денег — и одурели. Жизнь по понятиям для них пустой звук. Нынешние законные — это не чета Медведю, или Ангелу, или Мулле — да вы этих имен, наверное, уже и не помните! Это были серьезные люди! А нынешние законные за десять сребреников продадут друг друга с потрохами. Тебя, Алик, кстати, не удивляет, что одному президентскому кандидату позавчера дали «без права переписки»?
Алика просто передернуло от этих слов. Он давно общался с Фаддеичем, но все никак не мог привыкнуть к его гэбэшному черному юмору — таким вот замогильным шуточкам: «без права переписки» на старинном, еще энкавэдэшном жаргоне означало «пустить в расход», или по-простому — «расстрелять».
Фаддеич, разумеется, имел в виду убийство Шелехо-ва, и это весьма интересовало Сапрыкина.
— То, что Шелехова убрали, — осторожно начал он, — нам как раз только на руку. С уходом Шелехова поле расчистилось. Теперь мы можем вывести на него своего игрока, Михаил Фаддеевич. И очень рассчитываем на вашу помощь, — торопливо добавил он.
Генерал перевел взгляд на своих товарищей, все это время молча слушавших застольную беседу.
— Ребята не дадут соврать, Алик, ситуация не так проста, как вам кажется. Шелехова убили воры. Но навели их на Шелехова наши. А Шелехов — человек непростой. За ним стоял смотрящий России. Шелехов — человек Варяга.
Варяг его финансировал из общаковских денег. И вот представь себе картину: теперь некого финансировать. Ну, хоть ясно, куда ветер дует и чем все это пахнет?
Алик молча кивнул. Старик продолжал:
— Варяг явно собирался поставить на Шелехова на будущих президентских выборах. Воры убрали Шелехова. Не думаю, что это их собственная затея. Кто-то их надоумил пойти наперекор Варягу. Зачем? Кому это нужно?
Он выжидательно поглядел на Алика, потом на его кремлевских корешей.
— На Варяга в последнее время, я знаю, воры наточили большой зуб, — не очень уверенно пробормотал Алик, размышляя над словами Фаддеича. — Вы, конечно, помните, Михаил Фаддеевич, у прежнего премьер-министра с Игнатовым наладились чуть ли не дружеские отношения. Старик к нему вдруг стал благоволить. И многим ворам это не понравилось. К тому же у них финансовые проблемы возникли…
Внимательно слушая Сапрыкина, Фаддеич не забывал о закуске. Кивнув головой, он поддел вилкой кусок осетрины и отправил его в рот.
— Нет, это все чушь. Сдается мне. Варяга решили нейтрализовать по всем направлениям. Он многим стал неудобен. И ворам, и властям, и политикам.
Особенно сейчас, когда готовится «финт ушами»… — Он крякнул, видя, как снова вытянулись лица у его молодых собеседников. — Да, братцы, все пойдет не так, как многим кажется. Все будет со-овсем не так. Чует мое сердце, готовятся большие перемены в стране. Будет полная смена власти. Причем очень радикальная.
Я не случайно спросил тебя, Алик, про кремлевские слухи. Но если ваш телеграф молчит — а может, ты мне просто говорить не хочешь… — Он поднял руку, пресекая решительные возражения Алика, который пытался сказать: мол, Ми-хал Фаддеич, да разве я от вас что-то могу скрывать! — Словом, это кремлевское молчание выглядит весьма странно. Значит, никто не может поверить, не хочет даже представить себе, что будет.
Фаддеич сделал паузу и, как бы не обращая внимания на мучительное ожидание собеседников, не спеша налил себе рюмочку «Московской», выпил, крякнув от удовольствия, и как ни в чем не бывало сообщил:
— А дело идет к тому, что… «Дед» не уйдет, говоришь? Уйдет, никуда не денется! И уйдет очень быстро, скоропостижно — к этому все и идет. Скинут «Деда»!
— Кто? Как? — взволнованно воскликнули Алик и его кореша. Они отказывались верить в то, что говорил сейчас отставной генерал. — Как его можно заставить, когда он держится за власть, словно бульдог, вцепившийся мертвой хваткой в горло сдыхающего медведя! Никогда он не уйдет!
Михаил Фаддеевич усмехнулся.
— Верно говоришь: сам не уйдет. — И, напирая на слова, повторил:
— Сам не уйдет никогда. Но «Дед», как известно, мужик жалостливый, сентиментальный.
Он ведь и черта лысого не боится, но за близких своих, за так называемую семью сильно переживает. Вот его и пугнут семьей-то! И очень скоро пугнут. Я думаю, уже до Нового года все и произойдет. Так что, ребятки, никаких президентских выборов в июле не будет. Все произойдет куда как стремительнее!
Алик встал из-за стола и решительно зашагал к бильярдному столу. Взял со стойки кий, сдвинул треугольник с шарами к середине и жестом пригласил Фаддеича сыграть. Тот с готовностью согласился.
Александру Ивановичу нужна была пауза для того, чтобы переварить и осмыслить услышанное. Такого поворота событий опытный «игрок» Сапрыкин не ожидал. Круто! Очень круто кто-то замахнулся! Но, взяв себя в оуки, Алик улыбнулся и, сделав гостеприимный жест, предложил:
— Разбивайте, Михал Фаддеич!
Старый генерал, кряхтя, прилег животом на борт и хлестко впечатал кончик кия в розоватый шар. Пирамида со звонким цокотом рассыпалась, но ни один шар не закатился в лузу. Генерал раздосадованно покачал головой, посмотрев на кончик кия, как будто именно там сосредоточена была причина его неудачного удара.
— Но чтобы заставить «Деда» уйти, надо же иметь наготове колоссальный… материал, — осторожно продолжил Алик разговор. — Надо иметь кого-то, кто был бы способен пугнуть его!
К бильярдному столу подтянулись остальные участники «сходки». Витюша, держа в руках рюмку водки, присел в кресло, Петя остался стоять у борта, а оба отставных генерала послушными тенями встали за спиной у Фаддеича.
