Услыхав имя брата, Дженет Генри вздрогнула и неслышно вздохнула. Взглянув на нее, Мэдвиг предупреждающе кивнул Неду, но тот продолжал, словно не желая замечать, какое впечатление произвели его слова:
— Они совсем распоясались. Обвиняют полицию в том, что расследование было приостановлено на целую неделю, дабы дать возможность одному довольно влиятельному в политических кругах игроку свести счеты с другим. Это про меня и Диспейна. А потом задали такой риторический вопрос: что думает сенатор Генри о своих новых политических союзниках, которые используют убийство его сына в подобных целях?
Мэдвиг покраснел, взглянул на часы и заторопился.
— Я достану газету и прочту. А теперь мне нужно…
— Они также, — продолжал Нед безмятежно, — обвиняют полицию в налетах на притоны, которым она раньше покровительствовала. Это, мол, потому, что их владельцы не хотят раскошеливаться на огромные расходы по предвыборной кампании. Повод — твоя ссора с Шедом. Еще они обещают напечатать список тех злачных мест, которые продолжают процветать как ни в чем не бывало, потому что их владельцы выложили свою долю.
— Ладно, ладно, — смущенно забормотал Мэдвиг. — Счастливо оставаться, Дженет. Пока, Нед, — кивнул он и вышел.
— За что вы меня не любите? — спросила Дженет.
— Вы ошибаетесь, — ответил он.
Она покачала головой.
— Нет. Я это чувствую.
— Не судите по моему поведению. У меня всегда были плохие манеры.
— Вы меня не любите, — настаивала она, не отвечая на его улыбку. — А я хочу, чтобы вы хорошо ко мне относившись.
Нед был сама скромность.
— Зачем вам это? — спросил он.
— Потому что вы лучший друг Поля.
— Поль — политик, — заметил Нед, искоса поглядывая на нее, — и друзей у него много.
— Но вы самый близкий. — Она нетерпеливо покачала головой и добавила: — Он сам так считает.
— А вы как считаете? — спросил он чуть насмешливо.
— Так же, — серьезно ответила Дженет, — иначе вы не попали бы в больницу. Ведь вы пошли на это ради него!
Он промолчал. Только слабая усмешка тронула его губы.
Когда она поняла, что Нед не склонен продолжать разговор на эту тему, Дженет повторила серьезным тоном:
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы хорошо ко мне относились.
— Может быть, так оно и есть.
— Нет! — покачала она головой.
Он снова улыбнулся. На этот раз его улыбка была молодой и обаятельной, в глазах светилась застенчивость, голос звучал робко и доверительно:
— Я вам скажу отчего вы так считаете, мисс Генри. Ну… в общем… понимаете, еще и года не прошло, как Поль подобрал меня, что называется, под забором. Поэтому с людьми вашего круга я еще не освоился, чувствую себя неловко, неуклюже. Ведь вы совсем из другого мира — высшее общество, фотографии в газетах и всякое такое… Вот. То, что вам кажется враждебностью, — на самом деле просто неотесанность.
Дженет поднялась.
— Вы издеваетесь надо мной, — констатировала она без всякой обиды в голосе.
Когда она ушла, Нед откинулся на подушки и уставился в потолок. Глаза его блестели.
Вошла сестра.
— Ну что вы там натворили?
Нед поднял голову, угрюмо посмотрел на нее и ничего не сказал.
— Она вышла отсюда чуть не плача, — продолжала сестра.
Нед снова опустил голову на подушку.
— Да, не тот я стал. Обычно сенаторские дочки уходили от меня, заливаясь слезами.
IV
В палату вошел молодой франт среднего роста со смазливым смуглым лицом.
Нед Бомонт приподнялся.
— Привет, Джек!
— Вы не так плохо выглядите, как я думал, — сказал Джек, подходя к кровати.
— Все на месте, на части не разобрали. Бери стул.
Джек сел и вынул пачку сигарет.
— У меня есть к тебе одно дельце. — Нед просунул руку под подушку и протянул Джеку конверт.
Джек прикурил и взял конверт. Это был простой белый конверт со штемпелем местной почты. Нед получил его два дня назад на адрес больницы Святого Луки. Внутри Джек обнаружил листок с напечатанными на машинке строчками:
Что вам известно о Поле Мэдвиге, чего не знает, но очень хотел бы узнать Шед О'Рори?
Имеет ли это отношение к убийству Тейлора Генри?
Если нет, то почему вы так упорно старались сохранить это в тайне?
Джек аккуратно сложил листок, сунул его обратно в конверт и лишь затем, взглянув на Неда, спросил:
— За этим что-нибудь кроется?
— По-моему, нет. Я хочу, чтобы ты узнал, кто это писал.
Джек кивнул.
— Письмо можно взять?
— Да.
Джек сунул конверт в карман.
— У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, кто мог его написать? — осведомился он.
— Абсолютно никаких.
Джек рассматривал горящий кончик сигареты.
— Предстоит нелегкая работенка!
— Знаю, — согласился Нед. — Я могу тебе только сказать, что за последнюю неделю таких анонимок появилось довольно много. У меня это третья. Я знаю, что Фарр получил по крайней мере одну. Кто их еще получал, не имею представления.
— А могу я взглянуть на другие?
— Эта единственная, что я сохранил. Да они все как близнецы — та же бумага, та же машинка, и в каждой по три вопроса.
Джек бросил на Неда испытующий взгляд:
— Но вопросы-то не совсем одинаковые.
— Не совсем. Но все бьют в одну точку.
Джек кивнул и затянулся сигаретой.
— Ты понимаешь, что сделать это надо осторожно, без шума? — предупредил Нед.
— Понятно. — Джек вынул изо рта сигарету. — Кстати, когда вы сказали про одну точку, вы имели в виду участие Мэдвига в убийстве?
— Да, — ответил Нед, не сводя глаз со смуглого франта, — только он в этом не замешан.
Смуглое лицо Джека было непроницаемо.
— Разумеется, — сказал он, вставая.
V
Сестра внесла большую корзину фруктов и по ставила ее на стол.
— Правда, мило? — спросила она у Неда Бомонта.
Тот осторожно кивнул головой.
Сестра вынула из корзины маленький полный конверт и подала его Неду.
— Держу пари, это от нее.
— На что?
— На что хотите!
Нед покачал головой с таким видом, будто подтвердились его самые мрачные подозрения.
— Заглянули? — спросил он.
— Ну, знаете ли… — возмутилась она.
Нед рассмеялся. Сестра замолчала, но лицо ее еще долго сохраняло обиженное выражение.
Он вынул из конверта визитную карточку Дженет Генри, на которой было написано лишь два слова: «Прошу Вас!»
— Вы выиграли, — нахмурив брови, сказал он сестре и постучал карточкой по ногтю большого пальца. — Угощайтесь, да берите побольше, чтобы выглядело так, будто я их ел.
Несколько часов спустя он написал письмо.
Дорогая мисс Генри,
Вы просто ошеломили меня своей добротой, — сначала Ваш визит, затем эти фрукты. Даже не знаю, как и благодарить Вас. Надеюсь, что когда-нибудь мне представится возможность на деле выразить Вам свою признательность.
Преданный Вам
Нед БомонтКончив писать, он перечел письмо, разорвал его и переписал заново. На этот раз он переставил слова в третьем предложении. Теперь оно кончалось так: «…выразить свою признательность на деле».
VI
В это утро Нед был уже в халате и домашних туфлях. Когда вошла Опаль, он сидел за столом у окна палаты и, завтракая, просматривал последний выпуск «Обсервера». Сложив газету и бросив ее рядом с подносом, он поднялся.
— Привет, малышка, — сказал он сердечно.
— Почему вы мне не позвонили, когда вернулись из Нью-Йорка? — строго спросила она. Опаль была бледна и оттого выглядела старше своих лет. Ее широко открытые голубые глаза потемнели от волнения. Держалась она прямо, но без натянутости. Не замечая стула, который Нед поставил рядом с ней, она настойчиво повторила: — Почему вы не позвонили?
Он снисходительно рассмеялся:
— А тебе идет это платье.
— Нед, я прошу вас, пожалуйста…
— Так-то лучше, — сказал он. — Я собирался зайти, но… Так много событий произошло, пока меня тут не было, и еще больше, когда я вернулся. А к тому времени, как я с ними разделался, мы не поладили с Шедом О'Рори, и вот я попал сюда, — он махнул рукой, — в больницу.
Его легкомысленный тон не помог. Опаль оставалась серьезной.
— Этого Диспейна повесят? — спросила она резко.
Он снова засмеялся:
— Если мы будем разговаривать в таком тоне, ничего у нас не получится.
Она нахмурилась и повторила, но уже не таким повелительным тоном:
— Его повесят?
— Не думаю, — ответил он, покачав головой. — Видимо, Тейлора все-таки убил не он.
Она, казалось, ничуть не удивилась.
— Вы знали об этом, когда просили меня… помочь… достать эту улику против него?
— Конечно, нет, малышка, — улыбнулся он укоризненно. — За кого ты меня принимаешь?
