Дина Бранд повернулась к Талеру. Швы у нее на чулках были перекручены. Она сказала:
– Макс Талер, ты самая паршивая...
Он прошептал, очень четко:
– Заткнись и свали с дороги.
Дина удивила меня тем, что выполнила оба приказа. Макс обратился ко мне:
– Значит, вы с Нунаном клеите мне смерть его брата?
– Тут и клеить не надо. Само держится.
Он скривил тонкие губы и сказал:
– Ты такой же гад, как и он.
Я ответил:
– Это ты зря. Когда он хотел тебя утопить ни за что ни про что, я играл на твоей стороне. На этот раз прав он.
Дина Бранд снова взорвалась и вылетела на середину комнаты, размахивая руками:
– Пошли все вон отсюда! Какое мне до вас дело? Катитесь.
Блондинчик, который уложил Дэна, протиснулся мимо Джерри и, ухмыляясь, вошел в гостиную. Он поймал в воздухе руку Дины и заломил за спину.
Она извернулась и стукнула его кулаком в живот. Удар был приличный, мужской. Парень выпустил ее и отлетел шага на два.
Ловя ртом воздух, он сорвал с бедра дубинку и снова шагнул к Дине. Теперь он уже не ухмылялся.
Джерри захохотал так, что его несуществующий подбородок и вовсе пропал из виду.
Талер приказал резким шепотом:
– Хватит!
Парень не слышал. Оскалившись, он смотрел на Дину.
Девушка отвечала взглядом твердым, как серебряный доллар. Весь свой вес она перенесла на левую ногу. Я решил, что блондинчику достанется каблуком, и тут он пошел на Дину.
Парень сделал обманный бросок свободной левой рукой и занес дубинку над лицом девушки.
Талер снова прошептал:
– Хватит, – и выстрелил.
Пуля попала блондинчику в голову, он крутанулся и свалился прямо на руки Дины Бранд.
По всему выходило, что другого момента у меня не будет.
В суматохе я выхватил револьвер и послал пулю в Талера, целясь ему в плечо.
Это было ошибкой. Я попал бы ему в руку, только если бы целился в лоб. Джерри еще не совсем ослеп от смеха. Он опередил меня с выстрелом. Его пуля обожгла мне запястье и сбила наводку. Мой свинец миновал Талера, но угодил в краснолицего у него за спиной, и тот свалился мешком.
Я не понял, насколько сильно мне поцарапало кисть, и на всякий случай перебросил револьвер в левую руку.
Джерри попробовал достать меня еще раз. Девушка сорвала эту попытку – она толкнула на него труп. Мертвая светловолосая голова ударила Джерри по коленям. Он потерял равновесие, и тут я на него прыгнул.
Прыжок спас меня от пули Талера. Мы с Джерри сцепились клубком и выкатились в коридор.
Справиться с губошлепом труда не составляло, но за спиной у меня был Талер, поэтому пришлось работать быстро. Я дважды врезал Джерри кулаком, боднул хорошенько в живот и попытался извернуться, чтобы укусить, но он обмяк подо мной. Я для порядка влепил ему туда, где полагалось быть подбородку, – просто проверить, не притворяется ли, – и отполз на четвереньках подальше от двери.
Я сел на корточки, прислонился спиной к стене, направил револьвер в ту сторону, откуда мог появиться Талер, и стал ждать. Кроме шума в голове, я не слышал больше ничего.
Из двери, в которую я выкатился, вышла Дина Бранд. Она взглянула на Джерри, потом на меня, улыбнулась, прикусив кончик языка, мотнула головой, приглашая меня за собой, и вернулась в гостиную. Я осторожно пошел следом.
Шепот стоял посреди комнаты. В руках у него было пусто, в глазах – тоже. Если бы не злобный узкий рот, его можно было бы поставить в витрину вместо манекена.
Рядом с маленьким игроком стоял Дэн Ролф, уткнув ему пистолет в левую почку. Лицо Ролфа напоминало кровавую маску. Блондинчик, который покоился на полу между нами, врезал ему основательно.
Я ухмыльнулся Талеру и сказал: «Вот и замечательно», – но тут увидел в другой руке Ролфа еще один пистолет, и он был направлен прямо в мой полноватый торс. Это выглядело уже не так замечательно, впрочем, у меня в руке тоже был револьвер. Шансы не так уж плохи – по крайней мере, один к одному.
Ролф сказал:
– Положи пистолет.
Я взглянул на Дину, изображая недоумение. Она пожала плечами и сказала:
– Теперь Дэн тут хозяин.
– Да? Пусть кто-нибудь объяснит ему, что я так не играю.
Ролф повторил:
– Положи пистолет.
Я строптиво ответил:
– Черта с два. Я похудел на десять килограммов, пока ловил эту птицу. Могу отдать еще десять, лишь бы добиться своего.
Ролф сказал:
– Меня не интересуют ваши личные счеты, и я никому из вас не позволю...
Дина Бранд тем временем отошла в дальний угол. Когда она очутилась за спиной Ролфа, я прервал его речь и предложил ей:
– Если сейчас мне поможете, у вас окажется двое друзей: Нунан и я. К Талеру больше доверия нет, так что помогать ему без надобности.
Она засмеялась и сказала:
– Я, миленький, только один язык понимаю.
– Дина! – протестующе воскликнул Ролф. Он попался. Дина оказалась у него за спиной, и силенок, чтобы с ним справиться, ей было не занимать. Вряд ли он решился бы в нее стрелять, а остановить ее можно было только выстрелом.
– Сто долларов, – промолвил я.
– Господи! – вскричала она. – Наконец-то вы предложили деньги. Правда, слишком маленькие.
– Двести.
– Смотрите, проняло! Но я вас что-то плохо слышу.
– Попытайтесь услышать, – сказал я. – За то, чтобы не стрелять в вашего Ролфа, больше не дам.
– Вы взяли хороший старт. Надбавьте еще хоть немножко.
– Двести долларов десять центов, последняя цена.
– Подонок, – сказала она. – Я отказываюсь.
– Как угодно. – Я скорчил рожу Талеру и предупредил: – Лучше не шевелись, я приступаю к делу.
Дина закричала:
– Подождите! Вы что, правда на это пойдете?
– Пойду на что угодно, но Талера заберу.
– Две сотни и десять центов?
– Угу.
– Дина, – воскликнул Ролф, не сводя с меня взгляда, – ты ведь не...
Она засмеялась, подошла сзади и обвила его своими сильными руками, прижав его локти к бокам.
Правой рукой я оттолкнул Талера с дороги и, держа его на мушке, выхватил оружие у Ролфа. Дина отпустила чахоточного.
Он шагнул к двери в столовую, устало произнес:
– Не надо было... – и рухнул на пол.
Дина подбежала к нему. Я вывел Талера в коридор, протащил мимо Джерри – тот все еще спал крепким сном – и втолкнул в нишу под лестницей, где висел телефон.
Затем я позвонил Нунану, сообщил, что Талер у меня в руках, и сказал, где нахожусь.
– Матерь Божья! – возопил он. – Не убивайте его, пока я не приеду.
Новость о поимке Шепота распространилась быстро. Когда Нунан и его фараоны с моей помощью доставили игрока и ожившего Джерри в муниципалитет, там уже нас ждало не меньше ста человек.
Вид у всех был недовольный. Люди Нунана, как всегда потрепанные, ходили с побелевшими от напряжения лицами. Но Нунан был самым счастливым парнем к западу от Миссисипи. Его радость не испортило даже то, что Шепот не испугался допроса третьей степени.
Как фараоны ни раскалывали его, Шепот стоял насмерть. Он сказал, что будет говорить только в присутствии адвоката, и больше не скажет никому ни единого слова – сдвинуть его с этой позиции не удалось никакими силами. И хотя Нунан ненавидел Макса всей душой, этого человека он не отдал костоломам. Пусть Шепот убил брата шефа и был его заклятым врагом, но он оставался крупной персоной в Отравилле, и обходиться с ним надо было осторожно.
Наконец Нунан устал возиться с арестантом и отослал его наверх, с глаз долой (собственно тюрьма находилась на верхнем этаже муниципалитета). Я раскурил еще одну сигару шефа и прочел показания, полученные у женщины в больнице. В них не было ничего, кроме того, что я уже знал от Дины и Максуэйна.
Шеф предложил пойти к нему домой пообедать. Я выкрутился, сославшись на то, что у меня болит запястье, которое уже перебинтовали. На самом деле это был легкий ожог.
Пока мы толковали, двое полицейских в штатском доставили краснолицего, который принял мою пулю вместо Шепота. У него было перебито ребро, и, пока мы все суетились, он удрал от Дины через черный ход. Ребята Нунана взяли его у врача. Шеф не смог ничего выудить из парня и отправил его в больницу.
Я встал и, прежде чем уйти, произнес:
– Это ведь Дина Бранд навела меня на Талера. Поэтому я и просил вас не трогать ни ее, ни Ролфа.
Шеф завладел моей левой рукой в пятый или шестой раз за последние несколько часов.
– Если захотите, чтобы Диной занялись, только скажите, – произнес он. – Но раз она помогла взять этого гада, может просить, чего пожелает, – так от меня и передайте.
Я сказал, что передам, и отправился в гостиницу, мечтая о чистой белой постели. Однако дело шло к восьми, и мой желудок требовал внимания. Я пошел в гостиничный ресторан и решил эту проблему. Потом меня соблазнило кожаное кресло в вестибюле – я уселся в него и закурил сигару. Это повлекло за собой беседу с проезжим железнодорожным ревизором из Денвера, тем более что у нас нашелся общий знакомый в Сент-Луисе. Потом на улице началась громкая пальба.
