Глава 21
Через пять дней Олю выписали из больницы, и я вместе с её родителями поехал встречать. Купил цветы, в костюме, при галстуке я ждал своего дорогого и желанного человека. Оля прекрасно выглядела, и от прежних переживаний не осталось и следа.
— Ну, что давайте ребята к нам, — сказала мама Оли. — Я накрыла стол, и мы дружно отпразднуем выздоровление.
Отец Оли был в настроении, мы уселись в машину и поехали к Оле домой. По дороге Оля крутила головой во все стороны и рассматривая магазины, дома, прохожих. Видно было по выражению лица, что за эти дни она соскучилась за привычной для нас всех атмосферой.
— Саша, а в кино сходим? — спросила она у меня.
Я засмеялся и сказал: — Только будем смотреть фильм на последнем ряду, идёт?
— Идёт, — сказала она и прижалась ко мне.
Стол, конечно, был шикарный, вначале, мне показалось, что нам не осилить такое количество еды. Позже Олина мама принесла торт с начинкой из кураги и орехов.
Отец Оли позвал меня на балкон. Воздух пьянил своей чистотой и свежестью. Геннадий Петрович, так звали отца Оли, был высокого роста, с чёрными волосами и глубоко посаженными карими глазами. Пронзительный взгляд этого крепкого физически человека обезоруживал и подчинял. Широкие плечи, статная фигура, вызывали уважение. Как бывший военный он говорил чётко, густым басом с едва заметной хрипотцой. Нос с маленькой горбинкой, аккуратно подстриженные усики, делали Геннадия Петровича неотразимым в глазах представительниц слабого пола. Волевой характер, целеустремлённость, вот черты настоящего мужчины, которыми в полной мере обладал Геннадий Петрович, и Олина мама довольно часто ревновала мужа.
— Ну что вы там задумали? — спросил он у меня и посмотрел с хитринкой в глазах. — Заговорщики.
— Мы? Да ничего особенного, — сказал я ему, а сам отвернулся, чтобы спрятать глаза.
— Я, Сашка, всё знаю, ты можешь мне доверять.
— О чём это вы?
Я сделал невинное и глупое выражение лица.
— Как скажешь, партизан, тогда я сам расскажу. У меня с Олей с детства сложились отношения полного взаимопонимания. И секретов, нет ни каких. Она мне рассказала о Тамаре, и о своём обещании.
«Вот так, да, — подумал я, — хоть бы предупредила».
— Мы пока ни куда не собираемся, и я хочу попробовать ещё раз с Олей поговорить и убедить её никуда не ехать.
— У тебя, друг мой, ничего не получиться. Если она решила, то обязательно так и сделает. Ты знаешь, я возражать не буду, единственное, чтобы никто из вас не проговорился матери. Если она узнает, то точно никуда вас не отпустит. Ты понял? А уговаривать Олю не стоит, тем более она обязана Тамаре жизнью. Да и мы, как родители, тоже. Я терял всякую надежду в те трагические дни. Слава Богу, что всё благополучно закончилось.
Он потушил сигарету, и продолжил:
— Я вам смогу кое в чём помочь. У меня в Грозном живёт боевой товарищ, мы с ним вместе служили, я попробую его найти. Тогда проблема с жильём для вас будет решена, и проводник просто необходим.
— Ребята! К столу, — позвала нас Олина мама. — Давайте торт кушать! Я, Саша, положу твоей бабушке кусочек торта, чтобы она попробовала.
Где-то час мы ещё посидели и я начал собираться домой.
— Пошли, — сказала Оля, — я тебя проведу.
Я попрощался со всеми, и мы вышли на улицу.
— Ты зачем отцу рассказала? — спросил я обиженным голосом.
— Саша, ты не обижайся на меня за это. Отец, когда навещал меня в больнице, заметил в моих глазах тревогу. Я пыталась уйти от разговора, но он настоял, и мне пришлось рассказать. Без его помощи нам не обойтись. Всё равно пришлось бы рассказать.
— Ты всё — таки решила ехать?
— А ты нет?
— Дело не в этом, решение окончательное за тобой, но, а я уже туда, куда и ты.
— Спасибо тебе огромное!
Она поцеловала меня в щёчку.
— Ты знаешь Саша, в больнице мне приснилась Тамара. Она была в тёмной странной одежде, плакала и умоляла выполнить обещание. Я не смогу поступить по-другому. Так воспитал меня отец, который учил всегда отвечать за свои слова и поступки. Конечно, я поеду, найду её сына, чего бы это мне не стоило. Если не поеду, меня замучает совесть. Я не смогу спокойно спать, пить, есть.
— Я понимаю, — сказал я уверенным тоном. — Вместе продумаем план поездки, обсудим с твоим отцом, и как только я утрясу проблемы на работе, в путь.
Мы ещё долго стояли, пока Оля окончательно не замёрзла.
На следующий день я занялся своими привычными делами в редакции. Ленка купила новые духи, и офис напоминал оранжерею. Работа кипела, появились новые репортажи, встречи, интервью. В обычной суете я совсем забыл о террористах, Чечне. И прошлое незаметно начало отходить на второй план. У Оли тоже привычные будни вытесняли трагические события, и в такой суматохе у нас пролетела неделя. Мы несколько раз встречались с Олей, но она не напоминала о Грозном и обещании. В душе постепенно стало спокойней и уютней. Нельзя сказать, что я трус. Но как когда-то сказал герой известной кинокомедии: «Я не трус, но я боюсь».
Дальше случилось то, что и должно было произойти, когда судьба вмешивается в определённые жизненные обстоятельства. Меня вызвал к себе Александр Иванович, и сказал:
— Ну, что ты готов?
— К чему готов? — спросил я, и сделал удивлённое лицо.
— Как к чему? Неужели забыл или передумал?
Я начал вспоминать всё то, о чём мы когда-то говорили, но ничего в голову не приходило. И пожав плечами, признался, что не помню.
— Вот молодёжь. Буквально неделю назад просил меня о командировке, а тут и вспомнить не можешь. Кто просил о поездке в Чечню?
И тут меня как током ударило. Я совсем забыл об этом, да и по правде вспоминать не очень хотел. После всего, что произошло…
— Так вот, друг мой, нам необходим репортаж о сегодняшней обстановке в Чечне, с места событий. Задача сложная, не простая. Ты сам знаешь, какая там обстановка. Вроде бы всё спокойно, но как на самом деле? Заставить поехать тебя я не могу, это дело добровольное, но оплачено всё будет по высшему разряду. Плюс премия за хороший репортаж, статью. Поездка на двоих и ты сможешь взять Олю с собой. Будешь работать с камерой, а она напишет очерк.
От такого предложения я растерялся, не зная, что ответить.
— Сколько времени на поездку будет у нас?
— Я думаю, что недели вам хватит, не считая дороги.
— А подумать можно?
— Конечно, какие разговоры, — он улыбнулся с хитринкой в глазах.
— Думай, но помни о том, что есть ещё Валера, который рвётся на передовую. Даю времени до завтра. Договорились?
Вернулся я домой в полной растерянности, и прежде чем позвонить Оле поговорил с бабушкой.
— Если представилась такая возможность, раздумывать нечего. Вместе с Олечкой и поедите, пригласи её к нам, мы вместе обо всём поговорим.
Вечером пришла Оля, и мы втроём за столом ужинали. По телевизору передавали новости, шёл репортаж о Чечне. Оля изменилась в лице, вспоминая о тех страшных днях.
— Саша, — сказала Оля, — давай сегодня не будем говорить о террористах, войне, политике.
— Нет, ну что ты. Если тебе тяжело вспоминать…
Бабушка не удержалась, и взяла бразды правления в свои руки.
— Вам не мешало бы вместе, куда-нибудь съездить. Что скажите?
— А куда? — спросила Оля, и улыбнулась.
— Вот бы Сашка в Крым рвануть или на юг! Недельки на две, не плохая идея, правда?
— Уже холодно, вот если ближе к лету, тогда я двумя руками поддерживаю. Можно на Украину, у нас там родственники есть, правда?
Я посмотрел на бабушку с тревогой в глазах.
— Правда, правда, — сказала она. — Только я не знаю, жив кто-то или нет?
Разговор не клеился и я не знал с чего начать.
— Вы знаете, дорогие мои, сказала бабушка, как когда-то написал известный писатель Чарльз Сперджен: «Упорство помогло улитке доползти до Ковчега!».
Я набрался смелости и сказал Оле о командировке в Чечню. Она ответила, что сама хотела предложить поехать, но если появилась такая возможность, грех ей не воспользоваться. До вечера мы обсуждали приблизительный план поездки. Необходимо было узнать у отца Оли о его сослуживце. Нашёлся он или нет? Одним, словом, я взял на себя все организационные вопросы, а Оля остальное.
На следующий день купил билеты на выходные и начал собираться в дорогу. В обед позвонил отец Оли и предложил встретиться. У него были для нас хорошие новости, он связался со своим другом и тот согласился помочь. Вечером я поехал к Оле домой. На кухне за чашкой чая, отец Оли рассказал о своём друге подробно. То, что я услышал, очень удивило меня, но обо всём по порядку.
Друга отца Оли, Геннадия Петровича звали — Мурат Исмаилов. Он бывший военный, который в настоящее время находился на пенсии. История его жизни заслуживает отдельного рассказа. Для большинства обывателей такие истории вызывают неподдельный интерес. Ещё бы! Если у человека за плечами школа разведки, работа за границей на нелегальном положении. Отец Оли взял с меня слово, что всё сказанное останется сугубо между нами. Сведения по большей части секретные и если об этом узнают заинтересованные люди, несмотря на возраст Мурата у него могут быть проблемы.
