– Я уже звонил. Там цены зверские. Как будто квартиры не в Москве продают, а где-нибудь в Париже или в Лондоне.
– Сейчас квартиры у нас даже дороже стоят, чем там, – рассудительно заметил Самвелов. – И не забудь вернуть мне двадцать тысяч.
– Верну я их тебе, обязательно верну. Ты помнишь, у нас был один раз контакт с Лехой Новгородским. Ты еще говорил, что он известный «вор в законе», общак держит, что-то в этом роде.
– Конечно, помню. Он человек очень серьезный. На нем крови больше, чем ты водой умывался за всю свою жизнь. Только к нему лучше не соваться, если ты хочешь с ним дело иметь или найти нужных «специалистов» через него.
– Почему? Как раз у него и будут нужные нам «специалисты».
– Ты совсем с ума сошел? – Самвелов огляделся по сторонам. – Он вор в законе. Понимаешь, что это такое? Авторитетный человек. Он просто так нам своих исполнителей не даст. Будет требовать свою долю с каждого дела. А если мы платить не станем, то его ребята с нами сразу разберутся. Тебе это нужно? В чужое ярмо лезть? Я лично не согласен. Он очень опасный человек, Виктор. Полезем к нему и сразу головы потеряем.
– Ладно, – недовольно прервал его Диланов, – я только спросил. Я тоже зарекся с этой уголовной шпаной связываться. Они ничего чисто сделать не могут. Обязательно ограбят клиента или что-нибудь возьмут на память. А потом их быстро милиция вычисляет. Нужно искать бывших военнослужащих. Или ребят из милиции, которых уволили, может, сами ушли. Такие нам нужны. Они и подготовку прошли соответствующую, и стреляют неплохо.
– Объявление в газету дашь? – насмешливо спросил Самвелов. – «Срочно ищу двух киллеров. Желательно профессионалы со стажем. Из бывших сотрудников милиции или спецназа, прошедших Чечню. Хорошие оклады гарантирую. Обращаться по адресу…» И укажи свой адрес с телефонами. Знаешь, сколько людей к тебе обратится? Только твой аппарат сразу на прослушку поставят и всех, кто тебе звонить будет, начнут вычислять. Вот такой цирк у нас будет.
– Не ори, – огрызнулся Диланов, – чего ты так разошелся?
– А ты вспомни, как ты говорил. Найду сразу людей, сейчас полно таких «специалистов». Только хороших профессионалов везде мало. Это я с тобой работаю, потому что мне некуда податься. А все профессионалы уже разобраны. Кто-то олигархов охраняет, кто-то на них за большие деньги охотится, кто-то успел себе состояние сделать и сбежать отсюда за кордон, а кто-то уже на органы работает и по их заданию стреляет. Все разобраны, Виктор.
– На наш век все равно хватит, – твердо заявил Диланов. – В общем, ты не шути. Это вопрос серьезный. Не будем обращаться к уголовникам, значит, нужно искать среди бывших военнослужащих. У меня идея есть одна, как можно найти нужных нам людей. Я думаю свою жену использовать.
– Отправишь ее на поиски киллеров? – криво усмехнулся Алик. – Не боишься?
– Да погоди ты смеяться. Мы ей документы сделаем, что она из конторы, которая опросами занимается. Может, даже деньги дадим, чтобы ее туда устроить. На несколько дней. Все должно быть законно. А потом она в школу милиции поедет и там поинтересуется, сколько людей по специальности работает. И кто был отчислен. Когда и за что. Скажет, что проводит такое социологическое исследование. Вот тебе и нужный материал. Все адреса и фамилии уволенных и обиженных сразу получим.
Самвелов молчал. По его лицу скользнула некая тень. Но это было не сомнение. Скорее удовлетворение.
– Чего молчишь? – насмешливо спросил Диланов. – Язык проглотил?
– Здорово, – признался Алик, – я о таком даже не думал. У тебя голова работает, Виктор. Ты поэтому у нас всегда в начальниках ходишь. Я бы такое не смог придумать.
– Конечно, не смог, – удовлетворенно согласился Диланов, – я давно этот вариант продумал. Устроить ее в любую социологическую службу. Или самим создать такую службу, зарегистрироваться и сразу ее туда послать. Пусть посмотрит, сколько отчисленных и куда они устроились. Представляешь, какой это нужный материал? Специалисты, которые прошли такую подготовку. Умеют стрелять, драться, ничего не боятся и дико обижены из-за несправедливых с их точки зрения увольнений. С такими профессионалами можно сделать все, что угодно. А если выяснится, что они еще и мало зарабатывают, – а так и будет, кто и зачем должен им платить? – тогда вообще вопросов нет. Это наши люди – голодные и отчаянные. Готовые на все и озлобленные на весь мир.
– Хорошая идея, – согласился Самвелов. – Только нужно будет убедить твою жену, чтобы она согласилась как следует сыграть.
– Согласится, – усмехнулся Диланов, – я ей пообещал купить новую квартиру в уже отстроенном доме. Она сама по каталогу выбирала. Четыре комнаты, почти сто восемьдесят метров. Придется отдать почти все мои деньги. Зато моя благоверная будет в восторге. И сделает все, о чем я ее попрошу.
– Это лучший вариант, – согласился Самвелов, – может, тогда действительно найдем нужных нам специалистов.
Данила Сергеев прибыл в Харьков и поселился здесь более трех недель тому назад. Он был человеком веселым, открытым, приятным в общении, умел завязывать отношения, щедро платил за новых знакомых – одним словом, быстро стал своим человеком в этом крупном украинском городе, который до тридцать четвертого года прошлого века был даже столицей Украинской республики.
Он поселился в центре, недалеко от памятника Тарасу Шевченко, сразу за зданием театра оперы и балета. В его большой четырехкомнатной квартире успели побывать почти все руководители областной и городской администрации, считавшие Сергеева прекрасным человеком и бизнесменом.
Данила снял офис недалеко от своей квартиры и развернул деятельность своей компании. Для начала он принял на работу племянницу губернатора области и невестку главы местной администрации. И хотя пользы от девиц почти не было, он сразу стал своим человеком для родственников обеих молодых женщин. Его «Мерседес» можно было видеть на всех городских мероприятиях. Уже через неделю он купил около шести процентов акций Харьковского металлургического объединения. К его деятельности относились настолько хорошо, что подобные покупки только приветствовались.
Во время второй недели своего пребывания в Харькове он осторожно купил еще четыре с половиной процента. У него на руках был уже достаточно крупный пакет в десять с половиной процентов акций, когда оказалось, что на рынке есть еще два крупных игрока, начавших скупку этих акций. За две недели компания «Астор» купила еще около восьми процентов акций, а братья Глущенко, находившиеся в Киеве, довели свой пакет до восемнадцати процентов. Таким образом, довольно быстро сложилось некое равновесие сил, когда у Рината Шарипова и его компании было около двадцати пяти с половиной процентов, а его соперники владели крупным пакетом в восемнадцать процентов. Цены дрогнули и начали медленно расти вверх. Уже на третьей неделе общее повышение цен было зафиксировано всеми владельцами акций. Цены росли не очень стремительно, но они росли, и на следующие десять процентов акций Данила Сергеев потратил уже гораздо больше денег, чем на первый пакет. Сказывался начавшийся ажиотаж.
К концу третьей недели было объявлено, что владелец пяти процентов акций – городская администрация Харькова – решил продать свой пакет. И продать его приехавшему бизнесмену из Белоруссии – Даниле Сергееву. Когда было объявлено о том, что подобная сделка состоится, цены на остальные акции сразу взлетели на пятнадцать процентов. Это был уже настоящий взрыв цен, и все понимали, что теперь его не остановить.
Соглашение о сделке Сергеев должен был подписать в понедельник. А уже в субботу братья Глущенко встретились для того, чтобы обсудить ситуацию. К этому времени расклад сил был уже ясен. Ринат Шарипов владел к субботе пакетом в двадцать пять с половиной процентов. За последнюю неделю его компания «Астор» не смогла приобрести ничего, сказывалось бешеное сопротивление, которое повсюду оказывали российской компании украинские бизнесмены, подстрекаемые братьями Глущенко. Даже если российская компания предлагала за акции гораздо лучшую цену, чем украинские партнеры, акции им не продавались. Оба брата Глущенко, спекулируя на опасности появления у российской компании столь крупного пакета акций, уверенно перебивали цену и довели свой пакет до двадцати шести процентов, немного опередив Шарипова и его компанию. Они настолько увлеклись борьбой с российской компанией, что совсем не обращали внимания на развернувшуюся деятельность Сергеева. Белорусская компания, которая внезапно начала столь активно скупать акции Харьковского объединения, казалась им не столь серьезной и внушающей опасения.
Однако уже в субботу они получили подтвержденные данные из Харькова, что город готовится передать свой пакет в пять процентов акций приехавшему бизнесмену. Ситуация становилась просто патовой. В случае покупки Сергеевым этого пакета акций сразу у трех игроков на руках оказывались примерно равные права на представительство в совете директоров и право голоса. У каждого из трех игроков могло оказаться примерно по четверти всех акций, тогда как у остальных мелких держателей оставалось около двадцати трех с половиной процентов. Но цены взлетели так, что после покупки Сергеевым пятипроцентного пакета все остальные акции уже продавались с превышением номинала на двадцать пять процентов, что делало их покупку просто коммерчески невыгодной без приобретения контрольного пакета акций. Даже если бы кто-то из трех владельцев крупных пакетов пошел на беспрецедентные меры, сумел бы выложить абсолютно нереальную сумму с учетом повышения цен и скупить все оставшиеся акции, то и тогда подобная сделка не гарантировала контрольного пакета. У братьев Глущенко было двадцать шесть процентов, у Рината Шарипова двадцать пять с половиной, и двадцать пять было у Данилы Сергеева. Получилось, что ни один из них не смог бы овладеть контрольным пакетом акций.
