— Чем ты меня? — озадаченно спросил Беспалый, не отрывая глаз от зрачка пистолета.
— Пяткой! — сообщила женщина. — Поднимайся.
Тимофей, опираясь спиной о стену, поднялся.
— Послушай, давай договоримся, — взялся он одной рукой за штаны. — Прости… Сам не знаю, как вышло. Да и тебе ведь сладко было. Ты же, как тигрица, рычала…
— Подними руки! — приказала девушка. И, когда Тимофей поднял руки над головой, строго спросила: — Как ты здесь оказался?
Странное дело, созерцание обнаженной женщины снова возбудило его. Ему уже не было достаточно той сладости, что он заполучил несколько минут назад. Аккуратные девичьи груди вызывающе торчали и вызвали в нем все больший сексуальный аппетит. А его орган, уже было увядший, вновь победоносно воспрял. Весьма некстати!
Руки женщины уверенно опустились вниз, ствол замер как раз в области паха. Тимоха нервно проглотил слюну. Небольшое усилие пальца, и ты скопец! Но даже гнетущая реальность не умерила его желания. Он по-прежнему хотел эту женщину. Случается же такое наваждение! Теперь Беспалый понимал, что эта женщина была создана именно для него, а их встреча была предначертана свыше. Следовало убедить в этом и незнакомку.
— Я хотел тебя увидеть… Хотя бы в окно…
Тимофей замолчал.
— Продолжай! — потребовала она.
Желание не угасало — чертова фигура! Девушка выглядела совершенно безупречно, не к чему было даже придраться.
— Я видел тебя несколько раз, но не думал, что ты настолько красивая, а когда увидел тебя такой… Не удержался! Ты меня убьешь за это?
Беспалый удивился — сейчас в его голосе прозвучала обида. Это надо же! И вообще, как она может его застрелить, когда вместе они представляют собой единое целое, две половинки одного яблока. Пусть одна половинка слегка червивая, но зато другая сочная и необыкновенно сладкая.
— Как ты открыл дверь? Она была заперта! Я это помню точно!
— Я — вор… бывший, — прохрипел Беспалый, — для меня открыть такой замок — семечки! Если ты не веришь, так можешь проверить.
В глазах девушки произошла какая-то перемена. А может быть, все-таки показалось?
— Ладно, я тебя тоже помню, — наконец произнесла девушка. — Одевайся!
Левая рука девушки опустилась, теперь она держала пистолет в одной правой, но по-прежнему так же уверенно направляя его Беспалому в живот. Ни о каком соитии не могло идти и речи, уж слишком профессионально она действовала.
— Я тебя тоже видела, — произнесла она. — Это ты был около собора?
— Да. Но как ты узнала?!
— Неважно.
— Я думал, что меня никто не видит.
— Зачем ты следил за мной?
— Я забрел туда случайно.
Рука девушки нащупала халат. Набросив его на плечи, она умело затянула вокруг талии поясок.
— Ты был в подвале?
Беспалый отрицательно покачал головой:
— Нет.
Теперь он был уверен, что его не убьют. Слишком много разговоров.
Девушка сунула пистолет в карман халата. Высокая, в длинном цветастом халате, она напоминала змею, у которой только что вырвали ядовитый зуб. Собственно, теперь она казалась безобидным созданием, но опасаться ее все-таки стоило. Мало ли чего!
Беспалый улыбнулся своим шальным мыслям и предложил:
— А может, все-таки повторим? Мне казалось, что нам было хорошо.
— Значит, ты говоришь, что можешь открыть замок без ключа?
— Да, — приосанился Тимофей. — Я же вор! С малолетства любой замок открываю.
— А хочешь знать, что там, в подвале?
— И что же там может быть? — как можно безразличнее спросил Беспалый.
И тут же укорил себя за ошибку — уж слишком откровенно прозвучало в его голосе безразличие. Так не бывает. Следовало добавить немного заинтересованной интонации.
Девушка, кажется, этого не заметила.
— Там ящики… Хочешь взглянуть на их содержимое?
Беспалый пожал плечами:
— Ну, если ты предлагаешь…
— Отвернись, — вдруг приказала девушка.
— А это еще зачем? — запротестовал Беспалый. — Я отвернусь, а ты меня того… В затылок!
— Если бы я хотела тебя убить, то сделала бы это уже тысячу раз. Неужели ты этого так и не понял? Мне нужно одеться.
Губы Беспалого растянулись в добродушной улыбке.
— Так мы же уже… того… познакомились. А потом, мне казалось, что будет продолжение.
— Отвернись, сказала! — На этот раз ее голос прозвучал значительно требовательнее.
Снова пожав плечами, Беспалый отвернулся, чутко прислушиваясь. За спиной слышался шорох одежды и ни одного настораживающего звука. Похоже, что она его не обманывала. А может, все-таки чего-то прятала?
— Повернись. Тебя как зовут?
— Тимофей. А тебя?
— Зови Нина. Ты чего улыбаешься?
— Какое-то странное у нас знакомство получается. Сначала перепихнулись, а потом узнали, как звать друг друга.
— У меня такое впервые.
— У меня тоже, — неохотно признался Тимофей.
— В жизни и не такое бывает.
Беспалый невольно скривился:
— Уж мне-то об этом не нужно говорить.
Теперь на Нине было черное платье, неброское, скромное. Но она была из той породы девиц, что даже половая тряпка смотрелась бы на ней не хуже бального наряда. Волосы уложены и туго повязаны платком.
— Пошли, — сказала она, направляясь к двери.
— Куда? — недоуменно спросил Беспалый, посмотрев на девушку.
— Ты же хотел знать, что там, в подвале, так давай посмотрим.
Интуиция умерла. Собственно, в присутствии Нины атрофировались все его чувства. Он ощущал себя чурбаном, напрочь лишенным каких бы то ни было желаний, с полнейшим отсутствием всяких эмоций. Теперь он был всего лишь инструмент, предоставленный в распоряжение хорошенькой женщины. Следовало бы сказать «нет», но сил на это не находилось. «А может быть, это гипноз?» — смутно предположил Беспалый.
И тут Тимофея осенило: если она дочь Голицына, то, возможно, прошла такую же серьезную школу и владеет куда большими возможностями, нежели он сам. Не исключено, что девица просто заблокировала его сознание и сумела навязать свою волю. А чтобы скинуть этот тяжелый хомут, у него не было сил. Чего грешить, не было и желания на подобные действия.
— Пойдем, — не сразу согласился Беспалый.
— А знаешь, я ведь тебя тоже сразу приметила, — призналась Нина, когда они вышли из дома.
— Неужели? — не поверил Тимофей, разглядывая девушку.
В темноте черты ее лица выглядели слегка размазанными, и потому она виделась немного таинственной. Хотя Тимофей понимал, что это не так, — всю свою загадочность она оставила на трюмо!
— Ты выглядел как-то независимо, что ли, — сказала девушка.
Дорогу не разглядеть, темнота. Оступившись, Тимофей слегка задел рукой грудь девушки и почувствовал, как по телу пробежал ток. Еще не надержался! Ничего, будет время поэкспериментировать. Все-таки в этой чертовке была какая-то притягательная сила, надо это признать.
Девушка превосходно ориентировалась в темноте, уверенно обходила препятствия. Создавалось впечатление, что для нее не было разницы между днем и ночью. Она повернулась лишь однажды, когда он, спускаясь следом за ней в подвал, зацепил ногой какой-то предмет, который, скатившись по ступеням, мягко плюхнулся на кучу мусора.
Лица Нины он не рассмотрел, но почувствовал, что она осталась недовольна. Хотя кто тут может услышать их кроме шмыгающих крыс. Даже если бы он попытался заорать во весь голос, то каменная кладка в полтора метра толщиной надежно приглушила бы любой звук. Странно, что эта женщина совершенно его не боялась.
Спустившись в подвал, Беспалый увидел, что он был необычайно глубок. Здесь, в кромешной темноте, свеча, казалось, полыхала факелом, освещая каждый потаенный уголок. Помещение выглядело просторным и пустым, если не считать небольшого и, по всей видимости, старинного сундука, стоящего в углу. Взгляд Тимофея невольно упал на его кованую крышку с узорчатыми вензелями по углам.
Пламя свечи колыхнулось, и огромная угловатая тень от сундука опрокинулась сначала на стену, после чего резво метнулась в сторону двери — Нина сделала несмелый шаг.
— Ты сумеешь открыть этот сундук? — спросила она, повернувшись.
В полумраке черты ее лица выглядели необычайно резко, на щеки глубокими провалами упали тени. Сейчас она выглядела значительно старше своих лет, и только молодой голос, звонкий, как натянутая струна, говорил о том, что она необыкновенно свежа.
Всмотревшись в ее лицо, Беспалый невольно удивился тому, как она здорово напоминает Ольгу, его первую и давнюю любовь. Такое впечатление, что она явилась в этот подвал для того, чтобы передать ему привет с того света. Беспалый невольно поежился, — кажется, ей это удалось.
Тимофей подошел поближе к сундуку, согнулся и, посмотрев на замочную скважину, уверенно обронил:
