А в иных случаях лучше всего прибегнуть к хитрости.
Конечно же, план, предложенный мною Райану Кесслеру, в котором тому отводилась роль охотника на Генри Лавинга, был абсурден от начала и до конца. Правда состояла только в том, что я действительно хотел бы однажды добраться до Лавинга. Но в данном случае это стало для меня всего лишь линией поведения с копом после того, как я повстречал его лично, зная по рассказу Дюбойс подробности инцидента в магазине, который сделал его героем. Спасение покупателей и последовавшая затем любовная история не имели сами по себе никакого значения. Для меня важно было только то, как это происшествие повлияло на характер Райана. Активному в прошлом человеку пришлось из-за хромоты оставить работу патрульного, которую он так любил, и заняться расследованием экономических преступлений, то есть торчать целыми днями за письменным столом и возиться в основном с финансовой отчетностью. Мне нужно было сыграть на этом: вернуть ему ощущение опасности, позволить вновь почувствовать в себе ковбойское начало настоящего мужчины.
И на словах я сделал его своим напарником. С самого начала я знал, что ему не придется по-настоящему сыграть эту роль, поэтому вы скажете, что я вел себя по отношению к нему нечестно, пожалуй, даже подло. И в известной мере так оно и есть.
Но какова стоящая передо мной цель и каков наиболее эффективный путь к ее достижению?
Мне необходимо было убедить Райана, что мы сможем вот так просто взять Лавинга. Мне-то казалось, что я перегнул палку, но, как теперь стало очевидно, он все воспринял всерьез. Различного рода трюки с использованием склонностей или слабостей клиента, к которым приходилось прибегать, чтобы заставить его подчиняться, мы называли «ловлей на блесну». Эйб Фэллоу обучил меня и этому. Разумеется, речь не шла о том, чтобы позволить подопечному вступить с перестрелку с противником, но тем не менее детектив Райан Кесслер, с которым я познакомился у двери его дома всего полтора часа назад, и человек, сидевший сейчас рядом со мной в машине, были совершенно разными личностями.
В этот момент я почувствовал, как он вдруг напрягся. Взглянув в зеркало заднего вида, я тотчас понял причину. Бежевая машина вновь следовала за нами. Причем двигалась с той же скоростью, что и мы, то есть чуть превышая ограничение на этом участке трассы.
От Мари не укрылось, что мы оба стали чаще смотреть назад, чем вперед на дорогу.
— Что происходит? — спросила она озабоченно, привстав с сиденья.
— Какое-то время назад нас, видимо, преследовала машина. Потом она вроде бы пропала, но теперь появилась снова.
Райан повернулся ко мне, ожидая распоряжений.
Настало время принимать решение.
И я принял его. Сбросил газ и позволил бежевой машине сблизиться с нами. А потом оглянулся и отдал приказ:
— Давай! Сними его!
Райан Кесслер вскинулся и тоже обернулся, доставая свой револьвер.
— Вы хотите, чтобы я снял водителя? Быть может, дать сначала предупредительный по колесам?
— Нет-нет! — Я поспешно остановил его, поскольку обращался не к нему, а к женщине на заднем сиденье. — Мари, воспользуйтесь своей камерой. Снимите машину, а главное — передний номер.
На ее «Кэноне» был установлен мощный длиннофокусный объектив. Мне необходимо было прочитать номер преследователя. Невооруженным глазом я не мог ничего разобрать на таком расстоянии.
Райан снова обмяк на своем сиденье, явно разочарованный происходящим.
Мари изменила экспозицию, повернулась и сделала снимок с характерным щелчком затвора зеркальной камеры. Но, как я догадался, в современной цифровой версии это была лишь звуковая имитация.
Через секунду она уже разглядывала дисплей.
— Номер читается отлично.
— Прекрасная работа! А теперь подождите немного.
Я связался с Фредди и сказал, что мне нужно срочно проверить по базе данных номер автомобиля.
Мари продиктовала мне буквы и цифры, и я передал их по телефону.
Райан озирался по сторонам, держась за рукоятку своего оружия.
Не прошло и минуты, как Фредди снова заговорил, причем со смехом:
— Машина зарегистрирована на Джимми Чанга, владельца китайского ресторана в округе Принц Уильям. Его сын сейчас разъезжает по округе, распространяя рекламу их заведения. Я добыл номер мобильника и поговорил с парнем. Он сказал, что видит перед собой большой серый внедорожник, который, между прочим, не мешало бы помыть, и из него кто-то только что сфотографировал его машину, чем он не очень доволен. Между прочим, у них отличная кухня, Корт. Рекомендую цыпленка «генерал Цо». Как думаешь, такой генерал действительно существовал?
— Спасибо, Фредди.
Я отключил телефон, заметив, как пристально уставились на меня мои пассажиры.
— Все в порядке. Никаких проблем. Это машина из китайского ресторана.
Не прошло и секунды, как Мари сказала:
— Давайте закажем что-нибудь с доставкой.
Ее сестра нервно хихикнула. Райан же словно и не слышал ее слов.
Теперь, когда выяснилось, что машина сзади не представляет угрозы, я немного успокоился и почувствовал ритм дороги. Я обожаю сидеть за рулем. В подростковом возрасте машины у меня не было, но мой отец, юрист в страховой компании — и к тому же очень высокой квалификации, — сделал все, чтобы я научился водить виртуозно и безопасно. Пришлось только проникнуться сознанием, что большинство других водителей — идиоты (а уж кому, как не моему отцу, это было знать при его работе), и понять, где надо соблюдать осторожность. После этого процесс вождения автомобиля действительно превращался в удовольствие.
Сам он всем машинам предпочитал «вольво», утверждая, что это самое безопасное транспортное средство в мире.
Так или иначе, но водить автомобиль мне нравилось. Я даже не до конца понимал почему. Совершенно точно не из-за любви к скорости. В этом смысле шофер я очень сдержанный. Вполне вероятно, что как «пастух», перевозя клиента в автомобиле, я превращался в движущуюся мишень, по определению менее уязвимую. Хотя, конечно же, далеко не всегда. Генри Лавинг перехватил и убил Эйба Фэллоу именно во время транспортировочной операции. Мне невольно вспомнился тот злосчастный грузовичок для курятины, который не спас его в Северной Каролине.
Эту мысль я тут же отогнал от себя.
Сейчас мы направлялись на запад, то въезжая в пределы округа Принц Уильям, то покидая его и оказываясь в Фэрфаксе, а потом снова возвращаясь в него. Мимо часто пролетали конвейерными линиями одноэтажные торговые центры с их псевдотюдоровскими башенками по углам, почти везде переполненные рестораны быстрого питания, где персонал состоял в основном из старшеклассников, считавших часы до конца смены, мелькали сверкающие бамперы выставленных вдоль дороги на продажу подержанных автомобилей с ценами на ветровых стеклах и восклицательными знаками, приемные врачей и страховые компании, редкие антикварные лавки, а потом не столь уж редкие оружейные магазины и склады оптовых торговцев спиртным. То там, то здесь виднелся покосившийся сарай, а потом вдруг вырастал неуместный здесь небоскреб, окруженный огромной парковкой.
Словом, северная Виргиния никак не могла решить, хотела она походить на пригород Нью-Йорка или оставаться сельской Америкой.
Я посмотрел на часы. Чуть больше половины второго. Мы находились в пути меньше, чем мне казалось. К этому моменту я уже решил не направляться прямиком на явку, а сделать промежуточную остановку в часто используемом нами безопасном месте — расположенном теперь уже неподалеку мотеле, — чтобы сбить с толку возможных преследователей и сменить машину. К такому приему я прибегал довольно часто, перемещая клиентов в две стадии. Мы проведем там часа три-четыре, а потом отправимся дальше к явочному дому. Наша организация имела список из полутора десятков гостиниц и мотелей, находившихся в округе, но на отдалении от шоссе. Мотель, выбранный мною, был, пожалуй, самым удобным и спокойным из всех.
Еще раз всмотревшись в поток машин, я нажал кнопку быстрого вызова на своем телефоне.
— Дюбойс слушает.
— Кто мы такие, когда селимся в «Хиллсайде»? — спросил я.
Мы используем различные имена, делая такие промежуточные остановки. И даже если я уверен, что все помню, неизменно перепроверяю себя.
Я слышал в трубке щелканье клавиш компьютера и позвякивание браслета с подвесками-амулетами. Потом Дюбойс сказала:
— Ты — Фрэнк Робертс, директор по продажам фирмы «Артезиан. Компьютерный дизайн». Последний раз заезжал к ним восемь месяцев назад с Петром Смолицем и его подругой.
Последнее слово было произнесено ледяным тоном — Дюбойс крайне возмутило высокомерие любовницы этого моего клиента, сопровождавшей его.
