Хэнк наполовину ввалился в нее и уцепился за привязной ремень, раскачивающийся на сиденье пассажира. Только он стал подтягиваться на нем подальше от опасного края, как летчик развернулся и ударил его по пальцам рукояткой пистолета. Фрост покрепче схватился за ремень левой рукой, а правую завел назад и выхватил нож из ножен, прикрепленных к брючному ремню со стороны спины.
Летчик продолжал колотить его по пальцам, но капитан сжал зубы и не отпускал ремень, что значило для него верную гибель. Он выждал еще несколько мгновений, чтобы попасть наверняка, и ткнул лезвием того в тыльную сторону ладони, которая сжимала пистолет.
Летчик завыл не своим голосом, отдернул руку и выронил пистолет. Секундного замешательства хватило Хэнку, чтобы подтянуться обеими руками и упасть на сиденье пассажира. Он тут же поднял пистолет, выбросил его из кабины и захлопнул дверцу.
С руки пилота капала кровь, но рана была легкой, как и предполагал Фрост. Он выхватил из кобуры браунинг и навел его на летчика, одновременно протягивая другой рукой носовой платок.
— Возьми, перевяжи рану, а то еще кровью истечешь, бедняга.
— Я сажусь! — крикнул тот.
— Только попробуй, я сделаю дырку в твоей глупой голове, как только самолет коснется земли! — рявкнул на него капитан, пошарил глазами по кабине и увидел в углу автомат “узи”. — Сделай лучше круг над ВПП!
— Что?
— Сделай круг над полем!
— А если я не испугаюсь твоего пистолета и все-таки попробую приземлиться?
— Не успеешь! С такого расстояния я разнесу тебе череп на мелкие кусочки!
И Хэнк сделал браунингом выразительное движение.
— Ты что, умеешь управлять самолетом? — спросил перепуганный пилот.
— Нет, зато я хорошо стреляю, особенно в упор.
— Тогда ты и сам разобьешься.
— Ты думай о себе, а не обо мне. Доставь меня во Флориду, а я тебя спасу от тюряги.
Летчик встрепенулся, но потом вздохнул и проговорил:
— Нет, я должен возвращаться на Кубу.
— Я скорее прострелю тебе башку и сам загнусь, чем предпочту встретиться с кубинскими властями. Ну, что ты выбираешь?
Пилот взглянул на него, нехотя повернул штурвал, и Фрост почувствовал, как самолет выравнивается.
— Ладно, летим во Флориду, будь она проклята.
— Вот и хорошо. Так не забудь же сделать прощальный круг над своими товарищами! — похлопал капитан его по плечу и потянулся за автоматом. В “узи” торчал полный магазин на тридцать два патрона, но запасных нигде не было видно. Ладно, хватит и этого. Хэнк передернул затвор окровавленной правой рукой, стараясь не сводить браунинг в левой с пилота.
— По нас стреляют с земли! — крикнул тот, взглянув в окно.
— Ничего страшного. Давай быстро пройдем над ними и помашем крылышками на прощанье.
Капитан немного сдвинул дверцу, предварительно пристегнувшись ремнем к сиденью, и высунул в щель ствол автомата. Он уже определил, куда стрелять. По маленьким фигуркам людей попасть не просто, а вот по “джипам” можно попробовать… В них ведь остались канистры с топливом для самолета.
— Давай, заходи! — крикнул Хэнк летчику.
— Захожу, захожу…
— И не забывай, что другой рукой я не свожу с тебя пистолет!
— Как же, забудешь тут, — проворчал тот.
Фрост улыбнулся — парень начинал ему нравиться. Самолет заложил вираж и стал снижаться, пикируя на стоящих на плато террористов. Среди них капитан заметил Миранду и стоящую рядом с ней еще одну женщину. Люди внизу заметили, что самолет снова приближается, суетливо забегали по полю, некоторые из них запрыгнули в “джипы”, и те помчались навстречу самолету. Видимо, они хотели расстрелять его с ходу.
Хэнк прицелился, насколько это было возможно в раскачивающейся из стороны в сторону маленькой машине, и выпустил первую очередь. В кабину посыпались горячие гильзы, вниз полыхнула огненная струя и попала в передний “джип”. Тот мгновенно исчез в огромном клубе дыма и пламени, и из черно-оранжевого шара посыпались горящие тела террористов. Фрост перевел огонь на вторую машину, которая резко затормозила, уходя из-под очередей пронесшегося над ней самолета, но было поздно. И второй “джип” взорвался. Капитан попытался достать и третью машину, но “узи” выплюнул несколько пуль и замолчал — кончились патроны.
Он взглянул на летчика, усмехнулся и задвинул дверцу.
— Ладно, и так неплохо, — довольно проговорил он и бросил автомат за сиденье.
Хэнку хоть и с трудом, но удалось установить радиосвязь с катером береговой охраны ВМС США, когда самолет подлетал к побережью Флориды. Он вкратце сообщил пограничникам о себе, о грузе, находящемся на борту, и попросил их связать его с полицией штата, а именно с Лью Вильсоном. Летчик стал нервничать, особенно после того, как за ними пристроился перехватчик, поднявшийся с военно-морской базы.
Наконец в динамике рации раздался знакомый голос:
— Управление полиции Флориды вызывает “Сессну” джи-эйч-экс восемь один девять. Как слышите нас? Прием.
— Говорит “Сессна”, слышу вас хорошо…
— Хэнк?
— Лью, даю голову на отсечение, что ты уже не ожидал услышать меня и увидеть живым!
— Фрост, черт тебя побери, неужели ты заговоренный? Что ты там делаешь, в самолете, набитом взрывчаткой и наркотой? Прием.
— Хочу сразу тебе сказать, что меня любезно согласился привезти к тебе в гости летчик-кубинец. Документов у него никаких нет, вместо паспорта — автомат, но он здорово выручил меня, мне его даже не пришлось долго упрашивать…
— Ничего не пойму, какой летчик, какой автомат? Что там у тебя происходит в воздухе?
— Лью, сейчас я продиктую тебе координаты, куда мы собираемся приземлиться со всем этим добром. Выезжай туда со своими ребятами и будь готов к встрече с вооруженной до зубов бандой, которая будет ожидать груз.
Летчик дал ему координаты, и капитан повторил их в микрофон.
— Не опаздывай, дружище, иначе мне не удастся пригласить тебя в ресторан. Мы приземлимся примерно через пятьдесят минут. Прием.
— Понял, пятьдесят минут…
— Да, ты даже успеешь немного вздремнуть. Прием.
— Да иди ты… Вздремнешь тут с такими, как ты. Будь на связи. Прием.
— Понял, конец связи, — Фрост нажал на тангенту рации в последний раз и отложил микрофон.
— Ты не против, если я закурю, — обратился он к летчику, — или это салон для некурящих?
Тот ничего не ответил, только мрачно посмотрел. Ему явно было не до шуток.
До встречи с ожидающими их на земле террористами оставалось десять минут. Фросту никогда еще не приходилось приземляться в маленьком самолете с грузом взрывчатки и наркотиков на импровизированной посадочной полосе, но со скрытыми высадками десанта он был знаком. Он знал, что перед посадкой летчик должен обменяться со встречающей на земле бандой условленным паролем или кодом, который даст понять, что и на борту, и на полосе все в порядке. Если пилот предупредит своих сообщников — а сделать это очень легко, капитан ведь не знал нужного пароля, — о том, что самолет захвачен, то Вильсону не светит захватить террористов на месте преступления, во время выгрузки взрывчатки.
Хэнк повернулся к пилоту-кубинцу.
— А теперь послушай меня. Выбирай: или я скажу моим друзьям, что ты здорово помог мне и спас мою шкуру в Колумбии…
— Шкуру? Какую шкуру?
— Да жизнь, Господи! Ну, и все такое прочее. Или я расскажу им о том, как ты хотел сбросить меня с самолета, пытался вытолкнуть из кабины, как бил по рукам и так далее. Выбирай.
Кубинец задумался.
— Ты говоришь правду?
— Правду, правду, — кивнул Фрост. — Я тебе помогу, только ты должен обменяться со своими дружками правильным паролем и приземлиться, как положено. А когда самолет остановится — тогда уж прячься от пуль сам. Только не вздумай играть со мной, иначе живо получишь пулю в лоб. Договорились?
Летчик пристально посмотрел капитану в глаза и тихо ответил:
— Договорились.
— Вот и чудненько. Значит, выйдешь на связь и доложишь, что у тебя все в порядке. И не забывай, — помахал Хэнк у него под носом браунингом, — я понимаю по-испански достаточно хорошо, чтобы отличить радиообмен от какого-нибудь словесного поноса. Ты меня понял?
— Да.
Пилот взял микрофон, затем потянулся к рации, включил ее и повертел ручку настройки. Он поднес микрофон ко рту и раздельно, так, чтобы Фрост понял каждое слово, произнес по-испански:
— Кондор вызывает Бульдога, Кондор вызывает Бульдога. Прибыл для встречи со старым другом. Прием.
В динамике рации раздалось шипение, и в ответ раздался голос с американским акцентом:
— Кондор, говорит Бульдог, старый друг ожидает тебя в условленном месте. Ждем приветствия.
Капитан напрягся и взглянул на летчика. “Приветствие” могло быть паролем или цифровым кодом, обозначающим, что на борту все о’кей. Хэнк понятия не имел, что это может быть, и не мог даже сказать, даст ли пилот верный ответ.
