– Меня зовут Оксана Георгиевна Платонова, я веду ваше дело.
– Очень приятно. – Я решил не уступать в любезности. – А я капитан Зимин из Пятой бригады ВДВ и...
– Мне известно, – перебила меня Оксана Георгиевна.
– Вам, наверное, известно не только это, – продолжал я в том же духе, – а вот мне хотелось бы узнать, о каком, собственно, деле идет речь?
– Вы обвиняетесь в сбыте и распространении наркотических веществ! – Голос девицы стал тверже и суше.
– Извините, девушка... – начал было я.
– Меня зовут Оксана Георгиевна. Потрудитесь запомнить.
– Да, конечно, Оксана Георгиевна. – Она начинала заводить меня. – Вы обвиняете меня, а сами на обыске и изъятии не присутствовали. Исходите из того, что написал майор Минаев из городского УВД. Так?
– Не только. – Девица-следователь нисколько не смутилась. – Помимо сотрудников милиции вас долгое время разрабатывала военная контрразведка.
Вот это новость! Интересно, как долго? Это же полная чушь.
– А вас, Оксана Георгиевна, стало быть, подключили только на завершающей стадии? – Я изобразил наивность в надежде узнать хоть что-нибудь.
– Это нормальная процессуальная практика, Зимин, – парировала лейтенант юстиции.
– Разве? А я где-то читал, что следователь подключается уже на стадии обыска... Вы, кстати, учились на юриста заочно? Наверное, красный диплом? – Я позволил себе маленькое хамство в надежде вывести ее из себя – может, сболтнет что-нибудь.
– Это не имеет отношения к делу. – Голос Платоновой стал злым. – Я хочу услышать ваши объяснения по факту наличия у вас наркотиков.
– Мне нечего объяснять по факту, которого не существует. Никаких наркотиков я не имел, не продавал и в глаза не видел, – ответил я чистую правду.
– Игорь Васильевич, а где ваш автомобиль? – неожиданно включился в беседу мальчик в штатском, до этого молчаливо разглядывавший трещины на потолке.
Кажется, подошли вплотную к интересующей кое-кого теме. Что ж, ребята, я этого ждал.
– А вы, собственно говоря, кто? – не скрывая пренебрежения, осадил я любопытного пацана.
– Что значит – кто?! – занял тот оборонительную позицию.
– Ну, вот Оксана Георгиевна – следователь военной прокуратуры. – Я кивнул в сторону девушки, которая порозовела и скромно потупилась. – А кто вы – я не знаю. И отвечать на вопросы неизвестно кого не собираюсь... Или, может быть, вы бойфренд Оксаны Георгиевны? – Теперь уже мое хамство имело впечатляющие размеры.
– Слушайте, Зимин! – Платонова даже привстала, и я успел разглядеть ее полные, обтянутые форменным сукном бедра. – Сейчас же прекратите кривляться! Вы же офицер!
– Извините, Оксана Георгиевна. Но я не хочу, чтобы при моем допросе присутствовали посторонние гражданские лица. Вам же я готов ответить на любой вопрос.
– Я оперуполномоченный военной контрразведки лейтенант Мальцев! – оскорбленно вздернув подбородок, произнес юноша. – Вот, смотрите... мое удостоверение!
Да, действительно Мальцев Кирилл Анатольевич, лейтенант.
– Приношу свои извинения. – Я приложил ладонь к груди и слегка наклонил голову. – Это полностью меняет дело. Стало быть, вы уже несколько месяцев кряду ведете круглосуточное наблюдение за мной?
– Вас «вело» не наше управление... Мы были проинформированы только вчера. – Мальцев кинул быстрый взгляд на коллегу.
– Только вчера? А вы уверены, что ваш источник информации вполне надежен?
– Не беспокойтесь. – Лейтенант глянул на меня свысока. – Вас разрабатывали не кто-нибудь, а майор УВД Минаев и майор ФСБ Кукшин!
Так, проболтался парниша! Он, похоже, и не понимает, в чем тут дело. Зато я получил подтверждение того, о чем догадывался с самого начала.
– Охотно отвечаю на ваш вопрос, лейтенант, – вернулся я к основной теме. – Мой автомобиль запаркован на автостоянке рядом с домом номер четыре по улице Передвижников. Там находится квартира моей бывшей жены, и там же я был вчера задержан.
– Неправда! – торжествующе уличил меня юный контрразведчик. – Машины там нет!
– Как нет? Значит, ее угнали... – Я и не старался правдоподобно сыграть неосведомленность и огорчение.
– Опять неправда! – Голос Мальцева торжествующе зазвенел. – Вы приехали на улицу Передвижников не на своей машине! Это зафиксировано в милицейском протоколе.
– Погодите, следователь Мальцев. Я не говорил, что приехал на своей машине. Вы спросили, где мой автомобиль. Я ответил то, что знал. А на чем приехал, вы еще не спрашивали.
Мальцев молчал, закусив губу, придумывал, что спросить, чтобы не потерять лица. Вопрос задала девица:
– Ну и на чем же вы приехали?
– Отвечаю: я приехал на своем автомобиле марки «Мерседес», уже не новом, к сожалению, но в хорошем состоянии. Если вы спросите, куда я свой автомобиль поставил, отвечу – на стоянку перед домом четыре по улице Передвижников. Ну а если в протоколе Минаева и компании написано другое и вы больше верите протоколу, у них и спросите, на чем я приехал и заодно куда они дели мой «Мерседес».
– В общем, так, Зимин! – Лейтенант Платонова сдерживалась из последних сил. – На сегодня допрос окончен. Не вижу смысла дальше беседовать с вами. Вы дурачитесь, пытаетесь запутать следствие... Я отправляю вас в городской ИВС[13] . Посидите там пару дней, подумаете... Поймете, что не в ваших интересах темнить и запираться. Тогда и побеседуем.
В ИВС меня поместили в одиночную камеру, что сразу же насторожило. Весь день я просидел в тишине, голодный и злой. Ближе к вечеру неожиданно распахнулось окно-кормушка.
– Ну что, Зимин, – послышался из коридора знакомый голос майора Минаева, – хорошо подумал?
– Думают пусть местные начальники. – Разговаривать с ним у меня не было ни малейшего желания.
– Ты все-таки подумай... – Голос майора звучал миролюбиво. – А пока что глянь сюда.
– Ну чего еще? – Я не торопился подниматься с лежанки.
– А ты подойди, посмотри... покажу тебе кое-что. Думаю, очень удивишься.
Ладно, пойду взгляну. В узком окне-кормушке виднелась какая-то бумага с текстом, я приблизился и получил сокрушительный удар в физиономию. Ну и тварь этот Минаев. Законченная ментовская мразь, мусор! Я с трудом удержался на ногах и вернулся на лежанку. Дурак, сам подставился, знал ведь, с кем имею дело...
Из коридора доносился довольный хохот.
– Я же говорил – подумай, а ты – «не хочу»... А думать-то надо было! Ну, сиди дальше, раз умный – думай, а если дурак – так дураком и помрешь, гвардеец... Капкан-то захлопнулся!
Капкан захлопнулся. И за лапу держит так, что не вырвешься. Сволочь Минаев прав.
Иногда в таких случаях зверь отгрызает собственную лапу и уходит...
Анатолий Алексеевич лихо крутил руль, не сбавляя скорости даже на поворотах.
Конечно, предприниматель его уровня обязан иметь личного шофера и пару мордоворотов-секьюрити, но он обходился без них. Вождение автомобиля было его третьей страстью (после рукопашного боя и всякого неприкаянного зверья), а охрана... Говор отлично знал, что от серьезного покушения его не спасет даже взвод двухметровых спецов, а от шпаны он мог отмахаться и сам.
Возле ворот топтался высокий стройный мальчик-секьюрити, так не похожий на уже сложившийся стереотип.
– Добрый вечер, Анатолий Алексеевич! – Охранник был вежлив и непринужденно улыбчив. – Вас ждут на втором этаже.
«Неплохо, однако, устроился этот Кононов!» – Говор усмехнулся. Беззлобно, без зависти. Так, с легким недоумением. Казалось бы, кто он, Егор Альбертович? Так себе, в прошлом инженер, спортом немного баловался... Именно баловался, пахать всерьез кишка тонка оказалась. А сейчас поди ж ты: предприниматель, депутат, спонсор (неясно, правда, чего именно). И как живет! Однако его, Говора, это не касалось.
Сегодня у Анатолия Алексеевича к господину Кононову было серьезное дело.
– Рад видеть! Все такой же могучий! Не то что я, брюхо вот отращиваю. – В персидском халате и мягких кожаных шлепанцах с загнутыми носами, Егор Альбертович выглядел приветливо и вальяжно.
– Добрый вечер! – Говор был подчеркнуто сдержан в эмоциях. Дело есть дело, а дружбу с такими персонажами водить Толя не привык.
– Ну что, первым делом самолеты, а девочки потом? А? – Хозяин как бы предложил гостю самому выбрать программу.
– Девочки в другой раз и в другом месте...
– Хорошо! – Арбитр перестроился моментально. – Пойдемте, потолкуем о деле.
– Я слушаю вас!
– Егор Альбертович, как человек, несколько лет отдавший спорту, вы поймете меня, – начал Анатолий. – Хочу предложить одно нужное и... – Толя замялся, красноречием бывший чемпион не блистал. – Ну, одним словом, хорошее, полезное дело, – коряво закончил он и вздохнул.
– Вы предлагаете мне спонсировать детские спортивные школы? – дернул бровями Кононов.
– Не совсем. Хотя это тоже, конечно... Неплохо бы. Я же хочу вам предложить создать свою школу... Даже не школу, а академию! Академию боевых искусств.
