И, не без гордости скажу, Танюшка не прогадала, доверившись мне. Когда мы припарковались напротив офиса, до девяти оставалось еще двадцать минут.
— Вот и все, душа моя, — заметил я. — А ты переживала. Со мной можно иметь дело, я человек надежный. Можешь идти, совершать трудовые подвиги.
— Фу, — согласно выдохнула она. — Успели. Блин, как представлю сейчас — опять эта канитель со звонками!
Покидать мое общество девушка не торопилась. Может, ждала чего?
— Боишься? — с пониманием спросил я. — А если Иванца и вправду украли? А то и вообще убили? Тогда тебе еще долго придется вместо него с клиентами общаться.
— Украли? — фыркнула она. — Миша, ты ребенок, точно. Он сам спрятался. Говорит, что за ним кто-то следит, а кто — неизвестно. Вот он и испугался.
— Опа-на! — сказал я. — А ты откуда знаешь?
— Да он звонит мне каждый день, инструктирует, что делать надо. Он же не совсем полоумный — фирму на произвол судьбы бросать.
— Не полоумный, — я задумчиво побарабанил пальцами по баранке. Спрятался, значит? А где? Впрочем, вряд ли он доверил такую тайну секретарше. Женщины — народ ненадежный.
И тут она окончательно огорошила меня, добавив:
— Сказал, что завтра сам подъедет. После шести. Завтра пятница, так что у него будет время с делами разобраться.
Я повернулся к ней, нежно притянул к себе и поцеловал в губы:
— Танюшка, ты — золото. Я хочу с тобой еще раз в кабак сходить. А потом — еще. И еще. Не обламывай пацана.
— Тьфу, дурак, — сказала она. — Ты мне помаду размазал.
Весь день я провел дома, вовсю имитируя умственную деятельность. Именно имитируя, потому что ни одной новой мысли родить так и не удалось. Все те же вопросы, все то же отсутствие ответов на них. К дому Кобы я не поехал, справедливо рассудив, что Иванец, напуганный непонятной слежкой, в ближайшее время там вряд ли объявится. Не для того он на дно ложился, чтобы так глупо выдать себя.
Больше всего на данном этапе меня интересовало — зачем Иванцу понадобилось караулить Кобу? Ведь не для того, чтобы по-дружески поболтать, что бы там Зуев не насочинял. То, что Коба обещал зарезать Иванца — это еще полбеды, они могли и помириться. Но вот то, что он не вышел к своему бывшему боссу, хотя, по словам злобного следователя, весь день провел дома — это уже показательно. Явно не меня застеснялся. Скорее всего, «Крузак» Иванца был ему известен и, увидев его из окна, Коба решил отсидеться в четырех стенах. Вполне логичное, думаю, объяснение. Мой дом — моя крепость, фигли. А вот почему он избегал встречи с Ваней — этого я объяснить не мог. Может, опасался, что ему наваляют охранники, а может, была другая какая причина. По этому поводу я решил назавтра съездить к офису «Технопарка» и подкараулить там Иванца. Это была даже не идея — сложно назвать идеей то, что копошится на поверхности мозга без твоего участия. Я просто взял очевидное и присвоил его себе. Ведь гораздо лучше выпытать информацию у непосредственного участника событий, чем заниматься домыслами. А информация у Иванца была. Во всяком случае, он знал гораздо больше, чем я. Хотя мне его знания были нужнее — если я хотел помешать следователю Зуеву засадить меня за решетку. А я хотел.
Подумав еще немного, я решил, что если Иванец будет упираться, я применю к нему силу. Допрос, так сказать, с пристрастием. Потому что предыдущий опыт общения показал, что воздействовать на него только словом бесполезно. А мне очень нужны были ответы. Любой ценой. Конечно, быть Иванца — значит, дать Зуеву возможность постучать себя в грудь и покричать, что он, дескать, был прав и у меня к Ване особые любовь и нежность, но овчинка выделки стоила. За побои мне могли вменить только хулиганство, зато, если я смогу выдавить из директора информацию, Зуев утрется со своими претензиями относительно моего участия в убийствах и ограблении.
Сам гнусный следователь никак себя в течение дня не проявил. Видимо, был с головой погружен в какие-то свои, непонятные мне, следаческие дела. Ну, да я не переживал. Потому что у меня было отчетливое ощущение, что чем реже я с ним буду общаться, тем целее останутся мои нервы и крепче сон.
Не проявился он и на следующий день. Зато ближе к обеду позвонила Танюшка и обиженным тоном поинтересовалась — куда это я пропал? Мол, трахнул девушку — и в кусты? Я слегка ошизел от такого повода для обиды, и сказал, что ничего я не в кусты, а вовсе даже дома сижу, жир нагуливаю, потому как впереди зима, долгая и снежная. И во время этой зимы мне нужно быть сильным и упругим. Чтобы, значит, эта девушка всю зиму мной удовлетворена была. А если ей так уж приспичило, прямо еще вчера, зимы не дожидаясь, то могла бы взять такси и приехать в гости, а не ждать особого приглашения. Танюшка почему-то совсем расчувствовалась, обозвала меня бесчувственной скотиной и бросила трубку. Через десять минут перезвонила и приказала мне поменять постельное белье, потому что сегодня, по случаю пятницы, ближе к ночи она приедет и останется у меня на все выходные. И покажет мне, где раки зимуют. И снова бросила трубку. Ну, очень импульсивная девушка.
И, главное, мысли о женатике куда-то быстро и очень ловко заныкала. То ли на потом, то ли насовсем. Я слегка встревожился, потому что предпочитал не форсировать события. А ну, как у нее в голове какие-нибудь особенные тараканы водятся? С моими тараканами несовместимые? Как я от них — вместе с владелицей — потом избавлюсь? Нет, по мне — так пусть женатик как можно дольше маячит на горизонте. Вот когда тараканы не отыщутся — тогда, конечно, другой разговор. Но это вряд ли — тараканы вездесущи.
Белье я все же поменял. Тем более что и без ее приказа давно выработал в себе привычку делать это по пятницам. А поскольку больше заняться было нечем, погрузился в милые домашние хлопоты, которых терпеть не могу, но которыми вынужден заниматься для поддержания более или менее жилого вида своей квартиры. В число вышеозначенных хлопот входили стирка, глажка и влажная уборка помещения — все то, чем в порядочных домах обычно занимаются женщины. Но, поскольку для моего жилища жизнь подобного оборудования как-то не предусмотрела, приходилось выкручиваться самому. Получалось, конечно, не так знатно, как у тренированных домохозяек, но тоже сносно. По крайней мере, грязные носки и трусы по всей квартире не валялись, и немытая посуда не загромождала раковину.
В половине пятого я с отвращением отключил пылесос и пинками загнал его под кровать, хотя успел пропылесосить только один половичок со своей стороны лежбища. Уж очень я не любил это дело — бродить по квартире с натужно завывающей машинкой на колесиках. Это пятилетним пацанам больше к лицу, а тридцатишестилетний Михаил Семенович Мешковский из возраста давно вышел и желал выглядеть как можно солиднее. Что с пылесосом делать довольно затруднительно.
Проворно натянув куртку и залезши в кроссовки, я покинул квартиру. Пришло время следить за Иванцом, возможно — взять в плен и под страшными пытками вытянуть из него правду, стараясь сделать это как можно быстрее, ибо впереди ночь любви. А это уже вам не пол пылесосить — это работа для настоящих брутальных мужчин, которые даже в туалет с наждачной бумагой ходят. То есть, как раз для меня работа.
На стоянку напротив офиса «Технопарка» я пристроился ровно в половине шестого. На сей раз со мной не было ни бутербродов, ни термоса с кофе. Во-первых, был уверен, что слежка долго не продлится и проголодаться я не успею, а во-вторых, как-то не везло мне с бутербродами в последнее время. Оба раза, когда решал снабдить себя ими в дорогу, меня ждало разочарование. В первый раз — в виде иванцовского охранника, которому приспичило устроить драку, а во второй — в виде Зуева, вызвавшего меня к себе непонятно зачем.
Возможно, конечно, дело вовсе не в бутербродах. Но я в последнее время что-то стал суеверным, а потому решил отказаться от них. Очень уж хотелось, чтобы наконец повезло, и хотя бы одна экспедиция по следам загадочного Иванца закончилась успешно.
Как и полагается, стоило времени перевалить за шестичасовую отметку, и сотрудники рванули из офиса изящной толпой. Они, конечно, были людьми дисциплинированными и даже в отсутствие директора просиживали на рабочих местах от и до, но отдавать работе лишнее не собирались. После шести начиналось личное время — и баста!
Танюшки среди них не было, что, впрочем, тоже понятно — Иванец должен был произвести обзор событий за неделю в ее присутствии, потому что именно она регистрировала сделки и ставила на документах его подпись посредством факсимиле. Возможно, на встрече должна была присутствовать и главбух, но в точности это было мне неведомо, да и неважно.
Иванец появился в половине седьмого. И прибыл он не на «Крузаке», к которому я уже успел привыкнуть, а на каком-то задрипанном «Жигуленке». По этой причине я спохватился не сразу, а только когда он уже поднимался по ступенькам крыльца. Выбравшись из машины, я с тоской посмотрел ему вслед. Перехватывать его сейчас на предмет пообщаться нечего было и думать. Клиент, воспользовавшись эффектом неожиданности, ускользнул. Я огорченно взмахнул рукой и снова залез в машину. Теперь предстояло дождаться, когда он закончит свою ревизию. У меня закрались некоторые сомнения относительно того, что сегодня не успею проголодаться. Таки замаячил неплохой шанс успеть.
