Его встретил недоуменный взгляд. Кротости в карих глазах не было, порой они могли прожигать насквозь, и Тимофей невольно передернул плечами.
– Ты же сам говорил, что нужно переждать некоторое время. Но прошло всего-то две недели.
– А мне кажется, что прошла уже целая вечность, как мы уехали из Москвы.
– Ты не доел борщ, – обиженно заметила Земфира. – Он тебе не понравился?
– Борщ вкусный, – запротестовал Тимофей. – Только… я сыт! Я вот что думаю: нам нужно поменять документы. Тогда мы могли бы свалить куда угодно. Неужели ты не хочешь пожить где-нибудь на море?
В какой-то момент в глазах девушки вспыхнул интерес, затем они вновь приняли будничное выражение.
– Было бы очень неплохо. Но ты же знаешь, что нас ищут.
– Надо достать новые документы. Это я беру на себя.
– Делай как знаешь.
Из-за стола Тимофей поднялся с совершенно другим настроением. Нельзя сказать, что он был окрылен, но благословение получил. Осталось найти человека, который сумел бы выправить им подходящие документы. Пожалуй, это было самое трудное: не станешь ведь бегать по улице и спрашивать у каждого встречного, где здесь можно изготовить фальшивые паспорта.
Тимофей решил сначала присмотреться к людям, торгующим удостоверениями и разными справками. После нескольких часов блужданий по городу он сумел убедиться, что таких в городе было немало. В общей сложности Тимофей прошел по двадцати пунктам. Татуированных он отмел сразу как не внушающих доверие. Отбраковал и тех, кто был слишком навязчив и словоохотлив. В результате естественного отбора его выбор упал на молодого интеллигентного мужчину с бородкой, который торговал в подземном переходе студенческими билетами и трудовыми книжками.
– Вы ко мне подходите уже в третий раз, – сказал мужчина, поправив указательным пальцем сползающие очки. – Что-то хотели спросить?
– Меня попросили узнать, а вы случайно не знаете человека, который мог бы изготовить документы?
– Какого рода документы?
– Паспорта.
Мужчина с интересом посмотрел на молодого человека. В уголках тонких губ промелькнула вялая усмешка.
– Обычно такие вопросы посреди улицы, да еще в толпе, не задают.
– Но я не для себя, я для приятеля…
– Это неважно, – перебил его мужчина. – Ясно одно: вы не из милиции. Те действуют не в пример гибче. Видно, вы ко мне долго присматривались, прежде чем решили подойти.
– Да, это так, – согласился Тимофей.
– Хоть в этом вы не прогадали.… И насколько серьезны намерения вашего приятеля?
– Самые серьезные.
– Давайте отойдем в сторонку.
Мужчина отошел в угол подземного перехода.
– Подобная работа стоит недешево, сами понимаете; к тому же здесь присутствует некоторый риск.
– Он сказал, что заплатит столько, сколько потребуется.
– Слова хорошие. Пускай подойдет сюда в это же время.
– Зачем? – удивился Воропаев.
– Хм… фотографироваться, – усмехнулся мужчина. – Конечно, фотографии вы можете принести и свои, но в нашем деле существует своя технология. Просто так будет лучше. Так вы согласны?
– Согласен, но…
– Вот так и передайте своему приятелю. – Кивнув на прощание, он подошел к покупателям, стоявшим у стенда.
* * *
В этом что-то есть, когда приходишь домой, а у плиты толчется любимая женщина. Пусть даже борщ будет не такой наваристый, какой делала матушка, а котлеты немного подгорелые, но это ничто по сравнению с той заботой, которую она проявляет к любимому мужчине.
Коротенький халатик демонстрировал ровные красивые ноги. То, что находилось повыше колен, тоже было весьма приятно глазу и заставляло воображение работать в усиленном режиме.
Повернувшись, Земфира удивленно спросила:
– Ты уже здесь?
Верхняя пуговица халата была многообещающе расстегнута, демонстрируя лифчик из черной полупрозрачной ткани. Чертовски привлекательно и многообещающе… Даже большой половник, с которого капал борщ на кафельную плитку, не казался в этот момент лишним, а скорее только дополнял эротическую картину.
– Как видишь.
– Ты чего улыбаешься?
– Настроение хорошее. Может, займемся нашим любимым делом?
Тимофей подошел к девушке и притянул правой рукой ее за талию. Не сопротивляясь, Земфира качнулась навстречу, как гибкая лоза, обдав ароматом духов. Стояли обнявшись, ощущая дыхание друг друга, если их что-то и разделяло, так это одежда.
Впрочем, пустая помеха!
Пальцы бесстыже оттянули бюстгальтер и дотронулись до соска. Рука, скользнув по крепкому девичьему бедру, поползла вверх и приостановилась, словно принимала решение. А потом двинулась еще выше, наслаждаясь каждым сантиметром кожи, каждым овалом, встретившимся на пути.
– Вот сейчас как дам половником по голове за гнусное приставание, – шутливо сказала Земфира, даже не думая сопротивляться.
Любимая женщина хороша тем, что принадлежит тебе без остатка. На улице тоже немало красивых женщин, но они чужие. И совершенно не возникает мысли беззастенчиво их полапать. А уж если додумался до дурного, то будь добр – получи по мордасам. А тут озвученная угроза и даже угрожающее помахивание половником воспринималось всего-то как шалость.
И уже серьезно, отстраняя разом обе его руки, она сказала:
– Ой, у меня сейчас гуляш подгорит! Да и борщ… Давай я сначала с одним делом разберусь, а уже потом другим займемся. – И, заметив, как обиженно поджались губы Тимофея, добавила примирительно: – Ну, пойми ты, не могу я заниматься сразу двумя делами одновременно.
– Жаль! Уверяю тебя, интересная получилась бы практика.
– Ты все смеешься….
Приоткрыв крышку, Земфира принялась помешивать борщ. Аромат усилился. В этот раз пряностей было побольше, да и мяса пошло втрое больше прежнего.
Ласки откладывались на неопределенное время. Тимофей успел убедиться, что если уж Земфира чего-то решила, то свернуть ее с намеченного пути способен разве что бронепоезд, мчащийся на всех парах. Ладно, придется немного обождать. Но зато ожидание всегда сполна оправдывает себя.
– Нет, я серьезно…
– А еще что ты скажешь?
– Знаешь, что я подумал, – нам нужно съезжать отсюда.
– Почему? – удивилась Земфира. – Мы ведь только что устроились.
– Нас могут вычислить. Заявится участковый, станет интересоваться, кто здесь проживает… И что мы ему предъявим? Паспорта, по которым нас разыскивают? Я тут сходил в одно место… В общем, нужно сфотографироваться, и нам сделают новые паспорта, – не стал вдаваться в подробности Воропаев. – А потом мы с тобой уедем.
– И куда?
– Надо подумать.
– А ты так и будешь таскать с собой чемодан денег, которые украл у бандитов? Вот остановит тебя милиция, начнет проверять, и что ты им тогда скажешь?
– Я их не украл, а заработал!
Неожиданно в дверь продолжительно позвонили.
– Интересно, кто бы это мог быть?
Земфира лишь пожала плечами. Тимофей осторожно приблизился к двери и посмотрел в глазок. Прямо на него, искаженная окуляром, смотрела круглая физиономия. Судя по тому как по-свойски гость оперся о дверь, стало понятно, что просто так уходить он не собирается.
Так оно и произошло: второй звонок не заставил себя долго ждать, теперь он был еще более продолжительным, а в следующую секунду, явно теряя терпение, в дверь дважды ударили, и пьяный голос произнес:
– Мирон, ты чего, уснул что ли?
Оставаться за закрытыми дверьми было глупо. Сбросив цепочку, Тимофей широко распахнул дверь. Его встретила изрядно помятая и поцарапанная физиономия.
– Ты кто? – удивленно воззрился на него гость.
Вопрос слегка обескуражил:
– Это я должен спросить у тебя. Все-таки ты ко мне стучишь, а не наоборот.
– Мирон мне нужен…
– Здесь нет никакого Мирона. Здесь я живу.
– А Мирон где живет?
– Я не знаю.
– Что-то я тебя не понимаю, братан. Здесь Мирон жил… Мы с ним не одну бадью водки выжрали.
Вопрос следовало решать как-то кардинально.
– Когда ты его видел в последний раз?
Глаза гостя чуток прищурились, выдавая нешуточный мыслительный процесс. Гением мысли его, конечно, не назовешь, но если парня еще малость поднапрячь, то он может вспомнить даже таблицу умножения.
– Ну-у, как тебе сказать… На прошлой неделе я к бабе своей уезжал, – легко поделился воспоминаниями гость. По тому, как блеснули его глаза, было понятно, что встреча была приятной. – Пробыл у нее дней пять. Точно! Две недели назад мы с ним встречались. Сначала флакон у него дома раздавили, – кивнул он в глубину комнаты, – а потом решили догнаться, ну и еще взяли пузырь за углом… Там у автобусной остановки, здесь же на лавке и приговорили. А вот когда последние пол-литра догоняли, так нас баба какая-то шуганула. Сказала, что ментов на нас натравит, вот мы и ушли. Так где Мирон-то?
– Нет его, говорю; как ты уехал, так он сразу и помер!
Рот парня перекосило:
– Помер… Ну и дела! Кто бы мог подумать. Он же мог больше меня выпить и всегда был как стеклышко. Что же на него такое нашло?
