– Всё, – кратко и категорично ответил француз.
– Да? Ну, посмотрим. Вещь, конечно, интересная…
– Давайте флешку, командир.
Леруа принял носитель и вставил в свою хитроумную аппаратуру. На мониторе тут же высветилась карта Таджикистана.
– Вот, командир, это Хурбад, ниже Гермабад. Так, – француз нажал клавишу, – рекомендованные маршруты, место перехода Большого перевала… Красными квадратами обозначены потенциально опасные места, где могут находиться отряды боевиков.
Седов посмотрел на дисплей:
– Карта будет светиться, пока вставлена флешка?
– Нет. Я сохраню изображение, перекопирую информацию, и съемный носитель можно будет уничтожить.
– Что мы и должны сделать… Так, что еще скинула нам разведка?
Картинка на мониторе изменилась.
– Так, это, похоже, схема складов… На следующей странице – усадьба, дом Бурхона, его подробная схема, караульное помещение, места несения службы охранниками…
– Вернись к складам, – приказал Седов. – Так… что мы имеем? Что-то типа бывшей МТС, два ангара, здание конторы, парк машин. Вот только территория огорожена двумя рядами колючей проволоки, между которыми наверняка минное поле, вышки по углам… А вот и въезд со стороны Гермабада, до которого километр триста метров извилистой, грунтовой дороги в восточном направлении. Местность холмистая, заросшая кустами. Машины стоят под навесом. Где-то три-четыре грузовика, караулка… А это что у дальней правой вышки? БТР-60 ПБ, пулеметы смотрят на северные холмы… Ладно, с этим подробно поработаем непосредственно у складов. Давай усадьбу.
Леруа переключил картинку.
– Так, усадьба находится на юго-востоке селения, состоящего из… посчитаем… тридцати шести дворов, мечети посредине… на востоке – магазина, чайханы, медпункта, школы… Интересно, учатся ли в этой школе дети?
– Почему нет?
– Верно, Леруа, почему нет… А вот южнее мечети очень интересное здание, практически примыкающее через небольшой сквер к усадьбе Бурхона. Что это?.. Клуб. А как узнать, действует ли этот клуб?
– К изображениям есть пояснительные записки; наверняка там означено все, касающееся объектов, – ответил француз.
– Скорее всего… Так, усадьба. Одноэтажный, но большой дом. Каменный, с трех сторон окруженный летней террасой. Два входа: один – в мужскую, другой – в женскую половину здания. Женская состоит из четырех комнат, по одной на каждую из жен главаря бандформирования, кухни зимняя и детская. Видно, хозяева из-за рубежа хорошо платят господину Бурхону, что он может позволить содержать четырех жен…
– Просто он получает доход от продажи наркотиков, – вставил француз.
– Да, и от наркоты Турсун Бурхон имеет приличный доход… Так! Что у нас в мужской половине? Большая комната – это для приема гостей и отдыха главы семьи. Кабинет… это что-то новое; обычно местные бандиты решают свои дела за пловом, чаем или кальяном. Стало быть, Бурхон более современен… что, впрочем, не делает его человеком. Тварь он, Леруа, тварь, губящая ни в чем не повинных людей… Значит, кабинет и комната рядом. Спальня… Ну, конечно, каждый день спать с женами здоровья не хватит, а Бурхону пятьдесят четыре года… Терраса окружает дом с запада, севера и востока. Перед домом главный двор, топчан под чинарой… ну, это у них обязательно… Слева, в северо-западном углу здания, наверняка охрана и летняя кухня. В углу напротив – гараж на три машины. Южнее – колодец. Фруктовые деревья и кустарники в южной части, усадьба отделена от остального мира двухметровым каменным забором. Тыловой калитки нет, только центральные ворота, одна вышка в юго-западном углу. Любит Бурхон расставлять часовых на вышках!.. Так, за южной стороной забора обрыв в овраг, далее покрытые кустарником холмы. Все ясно. Теперь давай пояснения!
Француз открыл папку с информацией:
– Сами посмотрите? Здесь немного.
– Читай.
– Слушаюсь. Итак, селение Гермабад состоит из тридцати шести дворов и отдельно усадьбы господина Турсуна Бурхонова. Через село проходит одна дорога, по краям которой и стоят дома жителей. Население Гермабада составляет около четырехсот человек.
– Много! – проговорил Седов. – Для таджикского селения, я имею в виду. Но это за счет детей: в каждой семье их от пяти и больше, редко если меньше… Что там дальше?
– Посреди селения – мечеть, вокруг нее площадь. Далее по улице – магазин, чайхана, действующие медпункт и школа. Так что, видите, таджики обучают своих детей.
– Вопрос, чему… Что по клубу?
– А вот клуб практически разрушен. По данным разведки, он и прилегающая к нему парковая зона выкуплена Бурхоном.
– Местный халиф решил увеличить свои владения? Что ж, мечтать не вредно… Значит, клуб у нас разрушен. Жаль, там могла бы быть неплохая позиция. Что по охране?
– Охрана дома Бурхона состоят из десяти человек, днем только часовой на вышке и человек у ворот. Ночью службу несут три боевика: один на вышке, оборудованной прожектором, два других в террасе дома. Они же смотрят за воротами. В караулке, которая, как вы верно определили, находится слева в углу, – резервная и отдыхающая смены. Караулы меняются, так как состоят из местных мужчин. Кроме караула в спальне мужской половины дома – а вот тут вы не угадали, – место нахождения личной охраны Бурхона из трех человек. Эти люди – телохранители одного из лидеров экстремистского движения, они сопровождают его везде. Кстати, по национальности пуштуны.
– Значит, из Афганистана?
– Так точно.
– Погоди, дай сориентироваться. Стало быть, днем на территории, у ворот и на вышке два «духа»…
– Два кого? – переспросил француз.
– «Духа». Так с войны восьмидесятых годов мы называем всех моджахедов, террористов и бандитов. От слова «душман».
– А, понял! «Душман» я знаю.
– Ну, а короче – «дух».
– Несколько мистически…
– Нормально. Значит, днем в усадьбе из внешней охраны два «духа». Значит, восемь в караулке. Так, по двое, они несут службу примерно до 8 часов вечера. Затем схема меняется, и на посты выходят по три «духа». И эти тащат службу уже в штатном для караула режиме – смена на посту, резервная и отдыхающая смены. Следовательно, в ночной бой могут сразу вступить шесть боевиков, не считая телохранителей.
– К ним могут подойти значительные силы из селения, – заметил француз.
– Не могут, Леруа, а подойдут обязательно, если мы поднимем шум. А если проведем операцию тихо, до утра никто в селении не прочухается. Не проснется, – поправился майор. – Давай теперь про охрану базы.
– База… – повторил Леруа. – Это склады. Так, по охране арсенала. Здесь все проще. Ежедневно в 18.00 на охрану складов заступает караул в составе четырнадцати человек – начальника, его помощника и двенадцати караульных. Караул сборный, из местных жителей. Вооружение – автоматы «АК-74». Часовые несут службу на вышках. Между проволочными заграждениями, исключая участок ворот, – минные поля, противопехотные и сигнальные мины.
– Сигналки-то для чего?
– Не знаю, командир; читаю, что написано. Теперь – по караулке; она в здании, которое вы назвали конторой. БТР исправен, с боезапасом для крупнокалиберного пулемета «КПВТ». Экипаж из состава караула. Постоянно в бронетранспортере никто не находится. Завтрак, обед и ужин доставляются на склады из Гермабада соответственно в 8, 14 и 20 часов. Смены несут службу по два часа.
– По армейской схеме… Понятно. Кто, кроме караула, находится на складах днем?
– Здесь не сказано. Но у Бурхона есть помощник Камар; скорее всего, он находится там если не постоянно, то наездами, проверяя и караул, и склады. Приемом груза руководит непосредственно Бурхон, при нем «товар» и отправляется по назначению. Но последнее происходит крайне редко. А вот наркотики, что хранятся вместе с оружием, увозятся со складов каждые две недели грузовыми машинами, которых под навесом объекта четыре штуки – два «КамАЗа», один «Урал», один «ЗИЛ-130». Это хорошие машины?
– Странно слышать подобный вопрос от француза, – усмехнулся Седов. – Или тебе ничего не известно о нашем российском автостроении?
– Я не встречал в Европе российские грузовики.
– Считай, тебе повезло. Но для Таджикистана это неплохие машины. По горным дорогам они пройдут без проблем – в отличие от ваших «Вольво», «Рено», «Сканий» и так далее.
– Вот в принципе и все по охране объектов.
– Что еще в данных разведки?
– Состав семьи Бурхона. Вам это надо?
– Надо.
– Пожалуйста. У господина Турсуна Бурхонова четверо жен и девять детей, от одного года до четырнадцати лет.
– После нашего визита разойдутся жены и дети по родственникам…
– Как это?
– К братьям его перейдут. Так положено. Но не будем об этом. У них свои обычаи, и не нам их обсуждать… Сохраняй информацию и уничтожай флешку. Оставишь ее останки в салоне самолета.
