Как выяснилось, нелюбовь психолога к телевидению оказалась очень даже обоснованной. В данном случае съемочная группа НТВ, выполняя свои профессиональные обязанности, подложила нашим славным ребятам такую свиноматку, что хуже и не придумаешь. Не окажись они в самый неподходящий момент у Ногамирзин-Юрта, не было бы всей этой нездоровой шумихи, чреватой самыми серьезными оргвыводами.
Это ходячее недоразумение (по имени Мовсар Дадашев) нигде даже оформлено не было. Ни у ментов, ни у грушников, ни в ФСБ. Остальных хоть в отделе заактировали, когда сдавали. А этого не сдали, поэтому никуда не вписали. Только в сизо отметили как временно задержанного по подозрению на причастность. Но с персоналом сизо проблем бы не возникло: они по знакомству согласились придержать его на семьдесят два часа, так что в их интересах было помалкивать для своей же пользы. Нигде больше он не нарисовался — молод еще. Не проходил, не привлекался, не значился...
Если рассматривать это престранное происшествие у Ногамирзин-Юрта в сугубо тактическом аспекте, можно смело утверждать, что наши вышли из переделки с минимальными потерями. Потому что все там было очень нехорошо и грамотно. Пулеметчики где положено, два гранатометных расчета «на выносе», взрыв гранаты Мовсара, фактор внезапности...
Это Вася с Петрушиным всех вытащили. В первые же секунды боестолкновения снесли к чертовой матери двух гранатометчиков, которые словно из-под земли вынырнули, буквально в полутора сотнях метров. Хорошо, между прочим, сидели. То-то была бы веселуха, если бы они успели хотя бы по разу отработать по нашей броне!
Но они не успели. И не потому что не подготовлены должным образом. Просто хлопцы, устраивавшие засаду, судя по всему, ориентировались на следователей с обычной охраной. А там очень некстати оказались два универсальных боевых робота русского спецназа, да еще и последней модификации. Таких во всей группировке раз-два и обчелся. А без гранатометов засадникам там ловить было нечего, особенно после того, как в огненную карусель включились башенные пулеметы омоновского БТР и БРДМ команды. Кроме того, минут через десять туда должны были «вертушки» подтянуться...
Одним словом, все можно было утрясти и замять, если бы не титанические усилия съемочной группы НТВ. Благодаря этим усилиям, теперь весь мир в курсе: у «акванавтов», оказывается, есть некий загадочный командир. А у федералов есть некие нерадивые товарищи. Поймали, держали, повезли, упустили. Поймали — молодцы, честь и хвала. Не перевелись еще богатыри на Руси! Держали и повезли — это ладно, это ваше дело, как с задержанным поступать. Но зачем упустили? Вы что, совсем ненормальные? На фига тогда вообще ловить было?!
Начальство, успевшее бодро отрапортовать о героическом захвате последней группы «акванавтов» и об успешном завершении всей операции в целом, было поставлено в крайне неловкое положение. Разумеется, проще всего сказать категоричное «нет» и от всего отказаться. Но одно дело в сводках и пресс-релизах отнекиваться и совсем другое — в эфир, на всю страну. А вдруг потом, спустя некоторое время, все это всплывет? Три министра и командующий — вруны, это же, согласитесь, ни в какие ворота не лезет! Скажешь категоричное «да, было такое» — нездоровая сенсация, очередная победа «духов», которые на своих сайтах и частотах и так вовсю трещат на эту тему. Да и приятное впечатление от внешне вроде бы безупречной разработки по «акванавтам» будет безнадежно испорчено. Это как жирная клякса в самом конце пятерочного диктанта.
Приходилось играть в древнюю детскую забаву: «черно с белым не носить, „да“ и „нет“ не говорить». То есть всячески изворачиваться и натужно изображать небрежную иронию, обращаясь к заезженной донельзя, но и по сей день не утратившей своей универсальности формуле: «...а был ли мальчик?!»
Таким образом, нездоровой сенсации пока что удалось избежать. Народ ведь у нас привык, что слухи и сплетни бывают разные, верить им следует с оглядкой, и надо ожидать прямого подтверждения из уст компетентных лиц. Но недовольства и брюзжания в СМИ, как в наших, так и в импортных, избежать не удалось, и это огорчало.
Огорчаться в одиночестве и пребывать сугубо индивидуально в неловком положении наше начальство не любит. Потому что страдать в коллективе, как вы, наверное, знаете, значительно интереснее и веселее. Поэтому все виноватые, по нисходящей, в свою очередь были моментально поставлены в очень даже неловкое положение, а именно — раком. Это, конечно, извращение, вот так вот — с мужиками, но так уж у нас водится.
Угадайте с трех раз, кто в данном случае оказался самым виноватым. Раз... Угадали! Приз в студию, возьмите в блиндаже банку сгуща. Только чтоб Вася не видел, а то бросится.
Сразу возникла куча дурных вопросов, на которые при других обстоятельствах никто не обратил бы внимания.
Вот они, те самые неумные вопросы:
— Почему не сдали в отдел?
— Зачем отвезли в сизо? А попутно — какой деятель догадался у вас его там принять?
— Ладно, если и сдали, хрен с вами... Но отчего не доложили инициатору — ФСБ?
— Кто?! Кто вас уполномочил на следственные действия, муттер вашу е? Где ваш огород, е вы во все места, а где разработка по «акванавтам»?! Вы ведь там, е е, даже и рядом не валялись!!!
И вообще... вы что о себе думаете? Думаете, раз вы в оперативном подчинении у спецпредставителя, так вас теперь все тут будут с тыла под «разгрузку» целовать?! Думаете, на вас управы нет?! Да мы вас — е, е, е...
Ладно, не будем выслушивать весь этот начальственный рык, полный затаенного сладострастия. Проще говоря, команда опять с разбегу вляпалась... в очередную фазу обструкции.
Скажем сразу: для команды это дело вполне привычное, и хоть и неприятная ситуация получилась, но вовсе не критическая. Так уж сложилось, что за время работы наши хлопцы неоднократно попадали в подобные ситуации. Почему так получается, нетрудно догадаться, если вновь обратиться к приведенному выше расхожему изречению: «Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает». А в данном конкретном случае вообще виноватым себя никто не считал. Виноваты — это если на ваших глазах мост взорвали, в результате чего получилась куча трупов, а вы и пальцем не шевельнули. Это и в самом деле позор, потом надо из кожи вон лезть, чтобы реабилитироваться.
А тут такое недоразумение приключилось (в просторечии — залепуха) с этим странным мальчуганом, что любое, самое крутое подразделение на месте команды попало бы тем же концом в ту же историю. И, помимо всего прочего, не следует забывать про результат. Увели пацана из-под самого носа — это, конечно, нехорошо и обидно... Но все ведь живы! Это главное. Пятеро раненых, только один — тяжело (омоновский сержант схлопотал под лямку бронежилета), но жить будет. А могло ведь все кончиться гораздо хуже: смотри приведенный выше тактический аспект. Для такой ситуации, при внезапном нападении из грамотно подготовленной засады, это не просто неплохой результат, а сразу и безоговорочно — пять баллов.
Тем не менее здоровое желание реабилитироваться все же присутствовало. Ребята все-таки местами военные и, хоть и не являются образцом выполнения воинского долга, с таким понятием, как «личная ответственность», знакомы не понаслышке. Одно слово — офицеры.
Кроме того, всех одолевало любопытство. В числе множества пороков, присущих членам команды, любопытство занимало особое место. Мальчонка, согласитесь, попался просто ужас какой загадочный и весь из себя таинственный. Костя, например, после того случая даже спать нормально перестал — так завелся на эту диковину. Вот отловить бы мальчонку да разобраться, что почем...
В данном вопросе начальство, надо отдать ему должное, пошло навстречу чаяниям мастеров ратного дела. Но совсем не так, как хотелось бы. Хотелось, как обычно, навалиться всем слаженным коллективом на проблему и совместными усилиями долбить в одну точку, пока в глухой стене неизвестности не образуется брешь. Так делали всегда, и всегда это срабатывало.
У начальства на этот счет были другие планы. Из серии «примерно наказать, ткнуть носом, поставить в стойло». Желание отловить загадочного Мовсара у начальства, естественно, присутствовало, и было оно едва ли не большим, чем у членов команды. А по поводу команды было особое мнение. Что может сделать отдельно взятое виноватое подразделение, в то время как в операции по розыску задействованы несколько тысяч человек? Да ровным счетом ничего. Вот и будьте добры — все в строй. Шагом марш, на общих основаниях.
Как правило, фаза деловой активности мероприятий по розыску какого-нибудь вредного субъекта либо по отлову подозреваемых после очередного теракта длится три дня. И, соответственно, три ночи. Потом вся активность резко идет на убыль. Костя утверждает, что это обусловлено элементарной биохимией, в совокупности с сугубо русской беспечностью и спецификой военного образа жизни.
