Машина уже катила по дороге. Водитель не гнал, аккуратно переползал ухабы. Новобранцы помалкивали – еще не свыклись со сменой обстановки. Кто-то кряхтел – не мог пристроить между ног свою сумку. Олег откинул голову, закрыл глаза. Он помнил карту – прямая грунтовая дорога от поста Акчак, километра четыре четко на юг. Затем развилка, одна ветка убегает на запад, в Храмаллу, другая на юго-восток, к Хаману. Дальше за Хаманом, в восьмидесяти километрах, – Аль-Фараджа… Он открыл глаза. Пейзаж за окном почти не менялся. Скалы громоздились как попало, между ними тянулись пустыри – иногда они вздымались волнами, проваливались в лощины. Растительности становилось меньше. Деревья сменились карликовыми кустарниками, колосились островки полыни. Природа в этой местности была явно далека от средиземноморской. Он находился в районе, который полностью контролировался боевиками ИГ. Север Сирии – от турецкой границы до Евфрата. В этом районе находилась их самопровозглашенная столица Эль-Ракка, все города и деревни округи были заняты боевиками. В Ракке вроде вспыхнуло восстание, но что-то не слышно об успехах повстанцев. Можно представить, какие реки крови там льются. Где-то на юге и востоке действовали сирийские войска, но информация о боях была противоречивая. На востоке исламистов поджимали курды – но тоже неясно, кто кого на самом деле поджимал. Сражались какие-то мифические ополченцы, поступали сообщения о вылазках туркоманов – народ за пределами Сирии плохо представлял, кто они такие и против кого нацелены вылазки. Религиозный фактор добавлял еще больше неразберихи. А местный своеобразный бизнес – нефть, наркотики – окончательно все запутывал.
Олега не волновали местные разборки. Он плевал на большую политику. Забрать сестру и делать ноги. Ну, если не повезет, то погибнуть… Он напрягался с каждым километром. Других укачивала монотонная езда, а он превращался в сжатую пружину. Боевик, сидящий напротив, широко зевнул, расставил ноги, когда машину подбросило, положил на колени укороченную штурмовую винтовку «М-16», снабженную гнездом для реактивной гранаты. Олег покосился вправо. Напарник сидел рядом, привалившись боком к заднему борту. Голова отброшена, между коленями «АК-74». Бравый боец – нагрудный пояс был напичкан боевыми прибамбасами, портативная рация, зачем-то бинокль, несколько снаряженных магазинов от «АК», нож в чехле, еще какая-то невнятная штуковина – то ли оптический прицел, то ли прибор ночного видения. Слева на боку были закреплены две округлые гранаты «РГД-5» со вставленными запалами. Как они крепились к жилету, темнота скрывала, но факт имел место, вряд ли это были муляжи.
Время превращалось в тонкую проволоку, вытягиваемую из стальной болванки. Сколько уже проехали? Пассажиры тоже нервничали. За бортом бежала пересеченная местность, заросшая саксаулом. Внезапно водитель сбросил скорость, машина забирала вправо. Люди завозились, стали вытягивать шеи. Олег сделал то же самое. Развилку проехали! Нет, в Храмаллу ему точно не надо!
– Слышь, братаны, еще долго тут париться? – спросил кто-то из пассажиров.
Конвоиры проигнорировали вопрос, возможно, не владели русским.
– Слышь, а в Храмалле мы долго будем? – поинтересовался другой. – На фронт когда пойдем?
Охранники молчали. Азиат с каким-то подозрительным интересом поедал взглядом майора Кравцова. А майор Кравцов смотрел на небо. В этой местности туман рассеялся, и облака куда-то разбежались. Небо было черным, на нем переливалась луна в полной красе, мигали желтые звезды. «Никаких на небе звезд нет. Это просто миллион дыр», – вспомнилась бардовская лирика. Он заерзал, притворяясь, что сидеть неудобно, пристроился боком, с полуоборотом вправо. С такой позиции улучшался угол обзора. Боец справа раздраженно покосился, отвернул голову. Азиат зевнул. Гранаты на жилете были практически рядом. Выделялось кольцо чеки на взрывателе. Если дернуть, оно, безусловно, выскочит, усики распрямятся…
Машину тряхнуло. Водитель зашелся руганью и притормозил – видимо, перед следующим ухабом. Правая рука, слегка извернувшись, отправилась в путь, коснулась гранаты. Обтекаемый корпус, «приятная» прохлада… Тянуть резину смысла не было. Олег повернулся, сделав упор на левую ногу, выбросил вперед вторую руку, схватился ею за кольцо – и дернул, придерживая гранату правой рукой. И ведь все получилось! Чека выскочила. Четыре секунды в запасе. За это время столько дел можно переделать! Боевик как-то судорожно дернулся – и получил по зубам локтем правой руки. Той же рукой Олег сцапал ствол автомата, торчащий между ног, левой рукой выбросил сумку наружу (пригодится) и кинулся к борту. Это было что-то из цирковой акробатики. Нет невозможного, когда до смерти четыре секунды! Выбросил автомат, перевалился сам, отметив краем глаза, как дернулся азиат, схватился за «М-16», разверзлась с диким воплем черная глотка. Удивлен, дружище? Заиграла новыми гранями твоя жизнь? Остальные и вовсе ничего не поняли. Олег оттолкнулся от борта, свалился, сгруппировавшись, на дорогу – и когда рванула граната, приделанная к жилетке боевика, уже семенил на корточках за своим автоматом. Хлопок был умеренной силы, вспышка не ослепила, но осколки разлетелись исправно. Сдетонировала вторая граната, висящая рядом с первой, добавила крови и разрушений. Из кузова повалил дым. Машина завиляла, отправилась юзом к правой обочине, где и встала, уткнувшись бампером в косогор. Осколки порвали тент, стонали раненые. Двигатель, как ни странно, не заглох – только водителю досталось. Он пытался выбраться из кабины, открыл дверь, но на что-то большее сил не хватило – вывалился, ударившись хребтом о подножку, растянулся под колесами. Осколок пробил тонкую переборку и вонзился в спину. Напарник, сидящий рядом, не пострадал. Он издал боевой гортанный вопль, выпрыгнул наружу, бросился на дорогу, передергивая затвор. Увы, он не понял, что случилось, принял за нападение извне. Он вылетел из кювета на проезжую часть, рассыпал очередь за обочину. В прыжке развернулся, выпустил вторую. Олег сидел на коленях позади машины, целился из «калашникова». Все же лучшее в мире стрелковое оружие. И патриотизм здесь ни при чем! Хватило одной короткой очереди, она пробила голову боевика, превратив его в кусок бесполезного мяса. Олег обернулся. На дороге все тихо. Пот хлестал со лба, как лава из жерла вулкана. Он боком, не опуская оружие, припустил к грузовику, сбил борт, и тот со скрежетом отвалился. Наружу выпали двое: мертвый азиат – из переносицы парня торчал зазубренный осколок, попадание удивительно точное, и то, что осталось от владельца взорвавшейся гранаты. Осталось рваное месиво – конечности посечены, в боку зияла дыра величиной с пивную кружку, половину лица срезало начисто вместе с маской. У остальных в этом кузове оружия не было. Олег смело вскарабкался в машину, злорадно уставился на то, что натворил. Да уж, майор, только за смертью тебя посылать. Двое с небритыми уголовными рожами сидели ближе всех к эпицентру взрыва – их сразило мгновенно и насмерть. Они валялись под сиденьями – искалеченные, набитые осколками. Рослому парню по имени Рашид осколок угодил в бок и проделал в теле немалый путь, собрав несколько жизненно важных органов. Он выпустил кровяной пузырь и затих, избавив Олега от необходимости добивать. У другого борта корчился на лавочке громила. Он тяжело дышал, держался за грудь. В районе щитовидки все превратилось в рваное месиво. Сомнительно, что он мог что-то сказать. Но глаза пылали бешенством.
– Ну что, приятель, посмотрел, какой я в деле? – процедил Олег и выстрелил ему в голову.
Остался лопоухий. Его прибило в угол. Осколки гранаты перебили колени. Он не мог встать, сидел, истекая кровью. Дергался глаз – можно и не спрашивать, как дела.
– Что ты творишь, сука? – с хрипом выдавил он.
– Миром правлю, – отозвался Олег и вбил парню в голову еще два патрона.
Ах, если бы… Он прислушался – двигатель работал. Ну, что ж, господин православный атеист, раз твой боженька пока благоволит… В последующие три минуты он работал как проклятый. Скатился на землю, стащил с погибшего боевика ремень вместе с подсумками, проверил – в одном гранаты, в другом снаряженные магазины. Забросил автомат за спину, подтащил свою сумку, снова полез в кузов и начал за ноги вытряхивать на дорогу весь покойный люд. Он провел с ними, живыми, больше суток, и ведь ни капли не жалко. Теперь на дороге валялась куча дерьма – семь трупов. Олег замкнул борт, чтобы не болтался, опустился на колени перед мертвым азиатом, стал его обшаривать. Никакого телефона. Он даже слегка похолодел. Им что, не разрешают пользоваться телефонами? Отыскался фонарик – и то хлеб. Осветил рваное тело второго боевика – если и был у него телефон, то его обломки благополучно срослись с органикой. Ну, привет! Олег опрометью бросился к боевику с простреленной головой, валяющемуся в стороне на дороге. Вся маска была залита кровью, но туловище не пострадало. Он ощупывал его, как профессиональный воришка, и сердце радостно екнуло, когда в кармане оказался вполне заурядный, даже старомодный «Филипс» (знал толк, поганец, в вещах – зарядка в этих аппаратах не иссякает). Проверил – зарядка есть. А сеть? Олег издал вздох облегчения – немного, «пара палочек», но тоже есть. Молодцы, технари «Исламского государства», поддерживают мобильную связь на захваченных территориях. Он сунул телефон в карман. Что еще? Загранпаспорт! Кажется, этот парень собирал… Он отыскал в стопке свой, а остальные аккуратно убрал обратно. Пусть гадают, кто пропал и кто навалил эту кучу дерьма! Из любопытства стащил с покойника маску. Образовалось лицо славянского типа – обычное молодое лицо. Отдаленные восточные мотивы в чертах. Заприметь он такое лицо где-нибудь в ночном клубе российского мегаполиса или в студенческой аудитории – ничуть бы не удивился. А здесь-то он за каким хреном? И ведь едут сюда тысячами – и всех волнует проблема построения мирового шариатского государства? Сомнительно. Любому разумному человеку ясно – ЕГО НЕ ПОСТРОЯТ. Нереально. Прольют океан крови, изведут миллионы людей, а не построят. Не готов к такому мир. Чем же им здесь намазано? Ненависть к цивилизованному миру? Страсть к убийствам – можно убивать безнаказанно, почти всех без разбора! Откуда он – с Татарстана, из Иркутска?
