в максимально сложных условиях, куда не согласится отправиться ни один из тех представителей магического общества, взявших пятый ранг и выше.
В-третьих… Как бы Ануфрий не превозносил себя, но они три раза умудрялись зайти в тупик. Вся тридцатка не могла найти ответ на вопрос до тех пор, пока к ним не присоединялся сам Юраньев.
Едва князь слышал о возникшей проблеме, как он тяжело вздыхал, тихо матерился, считая, что его никто не слышит, после чего активировал какое-то странное заклинание.
Лишь в самый первый раз старый гусар умудрился увидеть лицо князя после того, как он пришёл в себя после непонятного ступора. Пусть у Ерёменко голова такая же седая, как и у Артёма, он готов поклясться, что поседел бы даже в том случае, если бы был молодым парнем без страха в сердце. В этот момент из глаз князя на него смотрела сама Смерть. Максимально разочарованная из-за того, что ей приходится уходить из этого места так и не пожав свою жатву. После этого, в принципе, ректор магического университета отворачивался сразу же, едва Юраньев уходил в свой транс, не желая больше видеть свою гибель в глазах сивого юноши.
Самое главное, что князь выдавал те ответы, что помогали учёным преодолеть возникшую проблему. Может и не сразу, иногда парню требовалась неделя-другая, но ответы появлялись.
Успех с «Артефактом картофеля», как его решили назвать учёные, стал лишь первым среди всего того, что они добились. Следом появился амулет, способный определять пригодность земли к дальнейшему использованию в сельском хозяйстве. И не стоит думать, что это легко и просто, всей плеяде учёных пришлось настолько сильно погрузиться в агрономию, что их хоть сейчас готовы с руками оторвать на должность главного агронома в любую ферму.
Даже те артефакты, что уже создали учёные и маги под руководством Ерёменко и Юраньева лишь первые из огромного списка желаний князя. Сельское хозяйство, стройка, медицина, промышленность… А уж что говорить об экспериментальном тренировочном поле, которое способно снимать данные с работающих там магов! Оно чуть ли не единственное способно выдержать дуэль двух абсолютов! Кстати, а не попытается ли кто-нибудь украсть драгоценные данные о силе Тихомирова и Юраньева? Не, вряд ли, да и охрана тут на уровне, даже абсолюту не поздоровится от того количества заклинаний, что тут навешали…
Ануфрию казалось, что молодой князь набросал на бумагу буквально все идеи, которые только могли прийти ему в голову, лишь бы дать учёным стимул к работе.
С этим, кстати, он уже умудрился достичь многого. Пять процентов от прибыли, полученной с реализации амулетов и артефактов, будут направленны в фонд развития университета.
Самого же Ерёменко, как и остальных его последователей, куда больше интересовали следующие пять процентов. Они будут разделены между всеми, кто принимал участие в создании артефактов.
Отвечать за распределение будет сам Ануфрий, но ему и в голову не придёт кого-то обмануть. В первую очередь, конечно, из-за своей вечной мантры, по которой он живёт. Во второй — из-за коротенькой беседы с князем, который пообещал очень много кар как самому гусару, так и его многочисленной семье в том случае, если узнает об обмане.
— Так, задумался, извиняюсь. Давайте продолжим. Предлагаю вернуться к артефакту номер тридцать семь из нашего списка. Да, тот самый, который…
Через три часа после убийства последнего «червя»
Тёмная пещера, наполненная зловонными ароматами разложения и многих других ничем не менее отвратительных запахов, в первый раз за длительное время на такой срок погрузилась в полную тишину. Никаких шевелений и шуршаний, не появляются новые отверстия, каждое из которых раз за разом приближает пещеру к обвалу.
По телу монстра, который умер одним из первых, прошли еле заметные волнения. Буквально через десять секунд огромное туловище монстра выгнуло в мощном спазме, после чего вновь бросило на землю.
Уже через полчаса все «уничтоженные» Артёмом монстры ожили. К этому времени к ним вернулся и сбежавший червяк, который прополз по телам всех своих товарищей, проверяя, точно ли они живы, либо можно устроить внеочередной пир.
Тупые, но крайне живучие монстры в едином порыве покинули пещеру, отправляясь по тепловому следу за тем наглецом, что посмел по своей глупости заглянуть к ним домой…
Целых три часа мы вполне успешно двигались вперёд, уничтожая каких-то слабых тварей. Даже останавливаться не приходилось, некоторых их них с лёгкостью рвали медведи, других уничтожали сами гусары.
По истечению ста восьмидесяти одной минуты в моей голове на краткий миг возник вопль «Опасность», после чего он тут же пропал.
Даже несмотря на то, что интуиция заорала буквально на долю секунды, я всё равно приказал всем остановиться и приготовиться к обороне. Не люблю, когда происходит что-то, что я не понимаю. Это — именно такой момент. Вокруг нас ни единой души. Как бы я не вглядывался магическим зрением — полная чистота. Как впереди, так и спереди, и по бокам. Ни сверху, ни снизу врагов тоже нет.
Пусть интуиция частично и успокоилась, но она продолжает ворочаться в моей душе, давая понять, что опасность никуда не пропала. Очень скоро, мол, мне предстоит с ней встретиться.
«Так, а если мы отойдём туда… Ага, и там опасность. Хорошо, а если туда… Там такая же фигня. Пойдём обратно? Оба-на, быстрее встретимся в чем-то угрожающим?», начал тестировать свою интуицию и остановился на очень интересном результате.
Если верить ей, а у меня нет ни малейшего намёка на то, что это делать не стоит, нас кто-то пытается нагнать. Проложил примерную траекторию по карте — этот «кто-то» движется со стороны ямы, где я уложил червей.
«Совпадение? Не думаю», хмыкнул я, вспоминая ту единственную тварь, что сумела ускользнуть от моего «Мозголома». Странно, конечно, почему интуиция считает, что всего один монстр способен меня убить?
Ну ладно, понял. Если такая тварь раскроет свою пасть прямо подо мной, а потом выпрыгнет наверх и тут же её захлопнет, я могу и не успеть в пламя превратится. Сомневаюсь, что получится выжить, если меня пронзят тысячи острых зубов.
— Так, ребята! Помните о червях? Один из них тянется к нам, дабы отомстить! Будет… Минут через двадцать! Всем рассредоточиться и подготовиться к обороне! — громко закричал я, привлекая к себе внимание.
Ненавижу ожидание. Сидишь и ждёшь, чёрт побери. Даже подремать не получилось, поскольку это бредовое чувство опасности возрастает с каждой минутой. Да, бляха муха, я уже понял, что к нам приближается треклятый червь, зачем раз за разом морочить
