Спарки Фулмер только покачал головой.
Фрост закурил “Кэмел”, прикрыл сигарету полусогнутой ладонью, шагнул за порог.
Он сбежал по отлогому склону, увидел, как удирают, спасаясь от дождя, присмиревшие индюки, поднял ворот и трусцой заторопился к навесу, прикрывавшему огневой рубеж. Продырявленные мишени красовались на местах. Фрост хмыкнул и решил изрешетить их окончательно.
Месить грязь, устанавливая свежие силуэты, не хотелось.
Выбрав наименее изуродованную мишень, Фрост временно отложил KG—9, извлек из кобуры хромированный браунинг, быстро выпустил всю обойму. Положил пистолет на скамью, нашарил свежий магазин.
Позади раздалось надсадное урчание автомобиля.
Наемник обернулся.
Возле фулмеровской лавки тормозила внушительная, приземистая машина. “Еще какие-то архаровцы пострелять пожаловали”, — подумал Фрост. Задрал манжету, поглядел на черный циферблат “Омеги”. Сотрудники Diablo продолжают питаться, отметил наемник.
Из передних дверей машины появились двое. Трое высыпали сзади. Вся пятерка постояла, ежась и горбясь, потом, после оживленного разговора, который невозможно было понять издалека, двое первых двинулись по раскисшему откосу прямо к стрельбищу, а трое вступили в лавку Фулмера.
Фрост загнал свежий магазин в рукоять хромированного пистолета и чуть ли не вдребезги разнес другой силуэт, подсознательно стремясь произвести впечатление на прибывших. Опять положил браунинг, потянулся за очередной обоймой и услыхал:
— Не прикасайся к пушке. Оставь ее лежать и сделай два шага назад. Нет, четыре шага, — вон из-под навеса!
— О, Господи, — вздохнул Фрост, пытаясь говорить беззаботно. — Там же льет, как из ведра!
И посмотрел через правое плечо.
Двое вооруженных револьверами субъектов стояли поблизости и отнюдь не выглядели дружелюбными особями.
— Я сказал, четыре шага назад! Шевелись, одноглазый!
Фрост обозрел незнакомцев. Оба плохо побриты, на обоих мятая, мокрая, перепачканная одежда. У одного — полицейский смит-и-вессон, у другого — армейский сорокапятикалибериный кольт.
— Что вам угодно?
— Отступи на четыре шага, последний раз говорю! Мы грабим лавчонку. И тебя пришить не постесняемся, ежели… Видишь?
Говоривший потряс револьвером.
— Вижу, — мягко ответил Фрост. — Но только одним глазом… А ты внимательно смотри двумя.
Все равно прикончат, решил наемник, — зачем этим ублюдкам оставлять в живых ненужного свидетеля?
Выпрямленными пальцами правой руки Фрост нанес грабителю молниеносный удар в переносицу. Как обычно случается, пальцы соскользнули, один из них буквально вонзился в левый глаз негодяя. Второй рукой наемник уже выдернул из-за пояса неразлучный герберовский нож, пригнулся, прыгнул, воспользовавшись тем, что взвывший и отшатнувшийся грабитель на миг перекрыл собственному напарнику возможную линию стрельбы.
Кинжал вонзился точно между ребер. То ли застонав, то ли громко икнув, противник запрокинул голову и осел в раскисшую грязь.
Фрост отскочил, кувыркнулся, нырнул под ближайшую деревянную скамью, схватил положенный на влажные доски пистолет-пулемет. Опомнившийся после первого шока, рычащий от боли, окровавленный грабитель уже целился из револьвера. Грянул выстрел. Крупнокалиберная пуля подняла фонтан грязи рядом с головой капитана.
Фрост оттянул затвор KG—9.
Два выстрела поразили налетчика прямо в грудь, отшвырнули, опрокинули. Тело с громким всплеском рухнуло в лужу.
Вскочив и немедленно поскользнувшись, Фрост шлепнулся на колени. Вновь поднялся и, пригибаясь, бегом пустился вверх по откосу, ведшему к домику Фулмера.
Громко заскрипела дверь.
С похвальным проворством наемник шлепнулся в канаву, служившую для отвода воды, чертыхнулся. С неменьшим успехом он мог бы залечь посреди болота.
Трое бандитов и Спарки Фулмер шагали по направлению к автомобилю. У переднего грабителя находился в руке увесистый коричневый мешок. Содержимое кассы, надо полагать, подумал Фрост. Кобура, неизменно пристегнутая под левой мышкой Фулмера, пустовала. Позади, нагруженные охапками автоматических винтовок, шествовали остальные незваные гости. Из каждого их кармана торчала пистолетная или револьверная рукоять.
Фрост поспешно пополз вдоль канавы, смаргивая дождевую воду, стекавшую по лбу прямо в глаз. Обладатель денежного мешка открывал дверцу машины. Замыкающий помедлил и обернулся в сторону стрельбища. Наверное, смотрит, чем занимаются приятели, подумал Фрост.
Увидав, что приятели уже навряд ли в состоянии заниматься чем бы то ни было, он разинул рот.
Фрост выставил дуло пистолета-пулемета над закраиной канавы.
— Сдавайтесь, вы окружены! — рявкнул он, стараясь придать голосу побольше убедительности.
Грабитель вздрогнул, крутнулся, и наемник всадил три пули в его по-прежнему разинутый рот. Прицелился в другого бандита, краем глаза подметил, как Спарки опрокидывается и откатывается, чтобы выхватить у мертвеца пистолет, а заодно и убраться подальше от шального выстрела.
Второму противнику Фрост угодил в плечо. Штурмовые винтовки — штук шесть или семь, — так и посыпались наземь. Правая рука незнакомца повисла плетью, но все же он выхватил пистолет левой. Умудрился дважды выстрелить, взметнув грязевые всплески у самого фростовского лица.
Быстро протерев заляпанный глаз, наемник начал было нажимать гашетку, но справа гулко грянул сорокапятикалибериный револьвер. Спарки тоже не бездействовал. Бандит переломился пополам и рухнул под ноги владельцу стрельбища.
Третий, и последний, налетчик уже сидел за рулем автомобиля и во весь опор уносился прочь по скользкой, размытой грунтовой дороге. Ехал он задним ходом.
Фрост открыл огонь по радиатору и ветровому стеклу, однако расстояние было уже чрезмерным для KG—9. Машина благополучно описала полукруг. Заскрежетала переключаемая передача, автомобиль ринулся к асфальтовому шоссе, петлей огибавшему близлежащий лесок и выходившему на федеральную магистраль.
— Ты цел, Спарки? — заорал наемник.
— Да! Немного добавил этому герою, — Фулмер махнул стволом в сторону стонущего преступника. — Но жить, кажется, будет. И ведь предупреждали меня фараоны: держи, дружище, ухо востро! Это беглые. Из миссурийской тюрьмы. Смылись неделю назад. И, вообрази, все как один мотали срок за убийство! Недурная компания?
— Куда уж изысканнее!
— А что делать с этим выродком? — Спарки возбужденно сверкнул глазами и посмотрел вослед уносящейся машине.
— Сейчас разберемся, — ответил Фрост.
Он смахнул с лица дождевые капли, заменил наполовину опустошенный магазин и пустился бежать к асфальтовой дороге. Пересек ее, исчез меж деревьями.
Мокрые листья и ветви хлестали Фроста по лицу. Куртка трещала, цепляясь за какие-то мерзкие, чуть ли не дюймовые и преотменно острые шипы. Капитан тщательно защищал поднятой ладонью правый глаз, ибо ничего хуже, чем ненароком выбить его, не мог и вообразить.
Наконец, он достиг противоположной опушки, миновал полосу мокрой травы, опустился на колено у асфальтовой кромки, дожидаясь, пока машина преступника опишет полукруг и устремится вспять, прорываясь к магистральному шоссе.
Ожидание не затянулось. Огромная колымага мчалась едва ли не на предельной скорости. Фрост поудобнее ухватил пистолет-пулемет обеими руками, дважды нажал гашетку. Затем еще дважды.
Затрещали, зазвенели, посыпались автомобильные стекла. Оглушительно лопнула шина. Автомобиль вильнул, перелетел придорожную канаву, подпрыгнул, перевернулся, со всего размаху врезался в столетний дуб.
Для пущей верности Фрост прицелился в бензиновый бак и выстрелил опять. Раздался глухой, урчащий взрыв.
У наемника достало опыта и сообразительности рухнуть плашмя и спрятать лицо. Невзирая на холодный дождь, волна горячего воздуха полыхнула испепеляющим жаром, прокатилась, исчезла.
Обломки металла, осколки стекла, обрывки обугленной человеческой плоти посыпались градом. Фрост выждал несколько секунд, приподнялся на коленях, встал. По привычке держа пистолет-пулемет наперевес, подошел к пылающей развалине.
Футах в пятнадцати от груды искореженного железа он остановился, поднял перепачканное, почерневшее от сажи лицо, подставил дождевым струям, немного постоял в этом не совсем удобном положении.
Поглядел перед собой.
Обезглавленный, уже наполовину изжаренный бандит понемногу оползал и вываливался из распахнувшейся, смятой двери.
Фрост изо всех сил стиснул зубы, поспорил с самим собою, что удержится, устоит, не выблюет.
И, разумеется, проиграл.
Полиции хватило работы едва ли не до самых сумерек. Фоторепортеры изводили пленку погонными ярдами, снимая залитое водою стрельбище, трупы незадачливых грабителей, оружейную лавку Фулмера и небритую физиономию Фроста. Эндрью Дикон сновал там и сям, старательно следя, чтобы газетчики верно записали название отличившейся в этом деле частной службы: “D-i-a-b-l-o”.
