А кровь вытекает из порезов на его груди, и капли её падают на пол, тут же становясь невидимыми за призрачной игрой между колеблющимся светом и неподвижной тьмой.
1.
Пошёл дождь, и Вячеслав Панков, более известный под кличкой Сурок, включил дворни-ки. В свете фар трава и листья на деревьях масляно заблестели под потоками льющей с не-ба, но неразличимой в сумраке воды.
– Что-то долго они, – обронил Зимагор, более известный под именем Эдуарда Симаки-на.
Глядя в приоткрытое слева окно, Зимагор задумчиво размял в пальцах дешёвую папиро-су, чиркнул коллекционной зажигалкой "Зиппо" и всё с тем же задумчивым выражением на одутловатом лице закурил. Едкий противный дым наполнил салон, не спасал даже конди-ционер, и Сурок, всегда с особым тщанием следивший за своим здоровьем, а потому не употреблявший ни одного из существующих наркотических средств, включая кофе, помор-щился, отвернулся в сторону, однако по данному поводу ничего не сказал. Хотя окажись на месте Зимагора Женька-Крюк или, скажем, Вовчик-Ёрш – любой из службы безопасности – и поступи этот любой подобным образом, не избежать бы ему суровой от Сурка отповеди и штрафа в размере положенного Лысым двухнедельного пая. Но в том-то и дело, что Зимагор – это Зимагор, шеф и олицетворение службы безопасности как таковой, а Сурок – лишь его протеже, правая рука и не более того. При такой диспозиции не слишком-то отповедуешь – приходится вздыхать и смирять гордыню.
– Долго, – повторил Зимагор, выбрасывая оставшийся от папиросы бумажный мунд-штук в окно под дождь. – Не нравится мне это, – объявил он наконец, но таким тоном, будто и сам ещё сомневается в этом личном своём заключении.
Сурок легкомысленно пожал плечами. "В конце концов, не одни же мы здесь, – подумал он, разглядывая два автомобиля: "БМВ" и "мерседес", стоявшие справа в двадцати шагах с включенными фарами. – Не одни мы ждём".
На "БМВ" приехал Клёст. Приехал первым, три с половиной часа назад. Как и было уго-ворено, с ним были только двое: водила и личный телохранитель. Клёст вылез из машины – прямой и сухой, как палка – и потешной дёрганой походкой направился к дожидавшимся его "миротворцам".
– Ну что, мужики? – спросил весело. – Служба идет?
– Так точно, – в тон ему отвечал Зимагор.
Они обменялись рукопожатиями, и Зимагор сделал широкий приглашающий жест в сто-рону синего вольво, где и должны были по замыслу проходить переговоры.
– Надеюсь, ушек электронных там нет? – поинтересовался Клёст всё в той же шутли-вой манере. – А то знаю я Лысого: ему "клопа" засадить, что два пальца. Кандидат, как-никак, технических наук.
– Мы службу знаем, – чуть помедлив (поспешность в ответе могла быть неправильно истолкована), сказал Зимагор. – Нам приказано: никаких "клопов" – значит, никаких "клопов".
– Смотрите, – ухмыляясь, Клёст погрозил ему пальцем. – Со мной шутки плохи.
– Какие уж тут шутки… – вздохнул Зимагор неопределенно.
В самом деле, какие могут быть шутки с человеком, контролирующим как минимум треть теневой промышленности Ветрогорска, вором в законе, коронованном ещё при Леониде Ильи-че, с этим умным и беспощадным рецидивистом, ничего и никогда не прощающим? За "электронные ушки" в подготовленном к переговорам "вольво", буде такие там обнаружат-ся, можно и своих собственных ушек лишиться. Вместе с головой. Поэтому Зимагор говорил чистейшую правду, когда заверял Клеста, что никаких подслушивающих устройств в автомобиле нет. Хотел поначалу "клопа" одного подсадить в укромное место, да опомнился – вред один от гэбэшных привычек!
Через пять минут на "мерседесе" подъехал Шик. Вальяжно дождался, когда водитель откроет ему дверцу, вальяжно вылез, вальяжно пошёл навстречу. Во всём: и по облику, и в по-вадках – являл он собой совершеннейшего антипода Клесту. Поднявшийся с низов, от просто-го автослесаря до главы мощнейшей группировки, жирующей на дани с Южного шоссе, главной транспортной артерии города, Шик всячески (и поведением в том числе) подчеркивал свою ны-нешнюю значимость, свою нынешнюю принадлежность к сильным мира сего, любил демонст-рировать свою новорусскую гордость и независимость. И с ним тоже надо было держать ухо востро.
Руки Шик Зимагору не подал. С какой стати?
– Здравствуйте, Анатолий Владимирович, – несмотря на это, радушно приветствовал его Зимагор.
Шик неразборчиво и с откровенным презрением что-то буркнул в ответ.
– Вас уже ждут, Анатолий Владимирович.
– Будет, – загадочно обронил Шик, после чего направился к "вольво".
Всё это время Сурок рассудительно помалкивал и широко улыбался своей дежурной улыбкой, которую сам называл "американской пастью". Когда же двое воротил тенево-го бизнеса уединились наконец в синем "вольво", он согнал эту нелепую улыбку с лица и спросил закуривающего очередную папиросу Зимагора:
– Ну как ты считаешь, Борисыч, выгорит дельце? Договорятся они?
– Договорятся, – Зимагор спрятал зажигалку. – Куда денутся с подводной лодки…
А заварился сыр-бор ещё раньше, точнее – неделю назад, когда одна из бригад Шика остановила на Южном караван с сырьем и полуфабрикатами для подпольных заводов Клеста. До того интересы этих двух бизнесменов не пересекались, поскольку Шик, хотя и был самоуве-рен не по годам, на рожон лез только в крайних случаях. Видно, потому его до сих пор и терпели. Однако претензии людей, подобных Шику, имеют свойство возрастать со временем в геометрической прогрессии, и в какой-то момент чутьё этому "новороссу" изменило, и он убрал из своих правил по сбору дани с Южного шоссе какие-либо исключения.
Дальнобойщики Клеста, привыкшие к уважению их нелегкого во всех смыслах труда, не-адекватно восприняли попытку одной из бригад Шика поиметь с них пошлину. Выразилось это в кулачной разборке с применением пружинных ножей и монтировок. Исход случился бы не в пользу парней Шика, если бы самый ушлый из них не догадался использовать в качест-ве последнего аргумента спрятанный под мышкой "макаров". Дальнобойщики отступили, поте-ряв двоих ранеными; поставка была сорвана, о чем немедленно доложили Клесту.
Клёст взъярился и потребовал головы Шика. Причём, немедленно. Но оказалось, что это не так-то просто. "Торпеды" Клеста, собранные на скорую руку, получили вполне достойный отпор, хотя и сумели в силу привычки нанести некоторый урон монолитным рядам противника.
Запахло порохом. Запахло большой войной.
Недоразумения-инциденты в криминальном мире Ветрогорска случались всегда. Как же нам без недоразумений? Но чтобы вот так – прямая конфронтация, о том не помнили и старо-жилы. И что теперь? Война между двумя крупнейшими группировками грозит войной тотальной – всех со всеми. Война тотальная неизбежно перерастет в беспредел, а беспредела никому из глав представленных в городе групп и диаспор не хотелось: ездили, бывало, на помощь землякам в города покрупнее и постоличнее – рассказывали потом страшные вещи. Потому авторитеты собрались и порешили: надо кончить дело миром; кто будет возражать – на "стрелку" его, пусть попробует одновременно со всеми повоевать.
Когда Клёст и Шик узнали о принятом решении, гонору у них заметно поубавилось, и ми-литаристские планы пришлось похоронить, потому как себе дороже. Но и миротворче-ский процесс затягивать было нельзя в связи с общей напряженностью момента. Требовалось провести переговоры на самом высоком уровне с безусловными гарантиями для представителей обоих сторон. По-свойски уладить конфликт. Можно было бы, конечно, с этой целью вызвать из Москвы какого-нибудь уважаемого и независимого авторитета, но по-ка тот приедет, пока разберется в обстановке, да и выносить сор из избы у нас, в Ветрогорске, не принято. Вот и решили – пусть кто-нибудь из наших, из местных, выступит посредником. Такой, чтобы и Закон знал, и чтобы не был общими проектами повязан ни с Клестом, ни с Ши-ком.
И такой человек быстро отыскался. Звали его Герасим Николаевич Стрельцов, однако в криминальных кругах он был более известен под псевдонимом "Лысый Гера".
Лысый Гера был восходящей звездой потаённого мира Ветрогорска, гангстером совер-шенно новой формации, мафиози XXI века. Молодой (тридцать семь лет – разве воз-раст?), дьявольски предприимчивый, Гера возник на горизонте всего два года назад и как бы ниоткуда: вот жил себе добропорядочный, законопослушный гражданин, кандидат технических наук на сотню измельчавших косых в месяц, а вот уже – преуспевающий делец, глава новой, но быстро набирающей обороты коммерческой организации, владелец трёхэтажного дома в престижной Усановке, хозяин яхты, парка автомобилей, счёта в швейцарском банке. При этом никто из "старших товарищей" от блюдения своих собственных коммерческих интересов ему по лысине не настучал, поскольку занимался Гера делом для всех совершенно новым и неосво-енным, а именно – продажей научных идей и технических патентов.
