Глава 2
Полтора десятка лет назад мало кому могла прийти в голову мысль, что почти неизвестные тогда на мировом авторынке российские «КамАЗы» за короткий срок смогут не только освоиться на самых знаменитых автомобильных соревнованиях, но и занять ведущие позиции в мировом рейтинге призеров. До этого на протяжении многих десятилетий крупнейшие мировые производители автомобилей составляли конкуренцию друг другу, создав тесную группу лидеров, в которую никому более, казалось бы, не суждено было пробиться. Но российская команда автогонщиков «КамАЗ-мастер», смело вступив в престижное состязание со всемирными фаворитами, разрушила эту монополию. Именно автомобили и люди с берегов Камы являются трехкратными обладателями Кубка мира по ралли и неоднократными призерами и победителями трансконтинентального марафона «Дакар». [1]
* * *
Зимней ночью в Сахаре бывает холодно даже для людей из России. Экипажи двух лидирующих в гонке машин команды «КамАЗ», расположившись на привал среди барханов, развели костер. Вокруг него собрались гонщики и механики — дружная группа соотечественников, которых общее дело забросило далеко от родных домов. Пламя выхватывало из темноты обветренные лица россиян.
Пилот лидирующей машины Джалиль Сафаров с аппетитом поедал только что приготовленный шашлык. На его лице царило довольное выражение уставшего человека, которому наконец удалось отдохнуть. Для проголодавшегося пилота шашлык был очень вкусным, хоть песчинки иногда и хрустели на зубах.
— Джалиль! — обратился к нему его напарник, штурман Петров. — Расскажи-ка тот, прошлогодний случай с мотоциклом! Когда я его от тебя услышал, то здорово повеселился.
— Обычная история, — пожал плечами Сафаров. — У меня, Иван, знаешь, сколько таких приключений случалось? Всю ночь можно рассказывать…
— Не томи, рассказывай! — поддержали Петрова товарищи.
— Пожалуйста! — усмехнулся гонщик. — Дело было так: возвращались мы как-то зимой с загородных испытаний. Ну, понятно, устали — хочется придавить подушку и видеть сны. Поздно уже, вымотались все. Едем, все вроде нормально, но тут на трассе пристроился за нами какой-то «жигулист». Включил этот «чайник» дальний свет, а сам, как приклеенный, тащится и тащится за «КамАЗом» — не обгоняет и не отстает. И меня через зеркала заднего вида слепит и слепит. Надоело это мне, и решил я заднюю погрузочную фару включить — а она у меня мощная, как прожектор. Как только врубил свет — его с шоссе как корова языком слизнула.
— Ну, а дальше что? Самое смешное расскажи, — попросил Игорь Сергеев, пилот другого российского экипажа.
— А смешное — то, что, когда его гаишники из кювета вытаскивали, он им и говорит: «Еду я себе спокойно вслед за „КамАЗом“, а тут из-под него прямо на меня мотоцикл как выскочит! Я сразу руль вправо…»
Сидящие за костром громко захохотали, хотя некоторые из них уже знали эту историю. Компания была спаянной, все — свои, и хотелось посидеть подольше, поговорить о том о сем, а главное — о деле.
— Похоже, в этом году мы опять первыми будем, — сказал молодой механик с роскошной копной рыжих волос, перехваченной лентой на лбу, как у хиппи в уже далекие шестидесятые или семидесятые годы. — Я это чувствую на все сто.
— Он чувствует! — скептически отозвался кто-то из темноты. — Чувства в нашей профессии — штука ненадежная. Главное, чтобы в машине было все, как надо.
— Ну, я свою работу знаю! — отозвался механик. — Чего-чего, а на меня нареканий пока не было.
— Погоди, Олег, сначала до финиша доехать надо, — ответил механик постарше, — да и что это такое — «опять»? Ты же с нами тут впервые?
— А он виртуально всегда с нами присутствовал, — со смешком подмигнул Сергеев. — Как говорится: мысленно всегда с вами!
— Ничего, Степаныч, победим обязательно, — продолжал рыжий «хиппи», — вот только бы еще нас, так же как и немцев, обслуживали. А то им все в первую очередь доставляют: и топливо, и смазку. А нас все время зажимают.
— Серьезно, ты это заметил? — улыбнулся пожилой. — А, может быть, преувеличиваешь?
— Да, молодой, а сразу увидел, — подтвердил Петров.
— И Гэ-Пэ-эС у нас отключили, — продолжил Олег. — Я же не зря говорю: к нам относятся хуже, чем еще к кому-то. Да если бы у нас были такие же возможности, как у конкурентов, то вообще не о чем было бы и говорить!
— Всемирный заговор? — рассмеялся пожилой механик. — Да, наблюдательность у тебя, как я посмотрю, на уровне. Но я тебя огорчу: это не только у нас. Гэ-Пэ-эС у всех отключили. Только компас работает.
Гэ-Пэ-эСом гонщики называли электронное устройство спутниковой навигации, установленное на каждом автомобиле и мотоцикле, принимающем участие в ралли. GPS-приемник, получая сигнал со спутника, в любой момент может указать точное положение гонщика на карте. В этом году организаторы отключили большинство функций этих приборов, оставив для участников только показания космического компаса. Но в критической ситуации гонщик мог включить устройство «на полную мощность» — за что ему, правда, тут же начислили бы штрафные очки. Ведь, кроме приемника, в каждом GPS-приборе был и передатчик, с помощью которого организаторы гонок всегда могли определить, где в данный момент находится любой внедорожник, мотоцикл или грузовик.
— А я вам говорю, что все не так просто! — авторитетно гнул дальше свою линию Олег. — Я-то, конечно, здесь впервые, однако свежим глазом всегда можно заметить много нового.
— Ничего, ребята, обязательно победим! — Пилот Сафаров, потряхивая отросшей восточной бородкой, придающей ему сходство с арабом, запил шашлык соком. — И победим мы честно, в спорте надо жить — ярко…
— Надо побеждать честно, — подхватил слова знакомой с детства песни штурман Петров. — Победим, и принц этот заключит наконец контракт с нашим заводом.
— Ну да, пообещал же он закупить у нас кучу новых машин для своей армии.
— Не у нас, а у тех, кто победит! — поправил Петров. — А это, ребятки, пока что две большие разницы.
— Ты что ж, Иван, самому себе не веришь? — наклонился к нему Сафаров. — Ты вспомни один из главных принципов: неуверенность или сомнения в своих силах забирает половину успеха.
— Да я не про то! — отмахнулся Петров. — Вы же меня знаете — я выигрыш зубами вырву.
— Конечно, мы должны победить! В этот раз мы как следует от всех оторвались. — К костру подошел штурман второго экипажа Павел Чернов. — Где-нибудь в лесах или в болотах они с нами еще могли бы потягаться. А в пустыне у наших «летающих грузовиков» конкурентов нет!
«Летающим грузовиком» модель «КамАЗ-4911» иностранные журналисты прозвали после соревнований, которые несколько лет назад состоялись в Арабских Эмиратах. Хотя в тот раз российские гонщики выступали не на специальных, а на серийных грузовиках, даже такой автомобиль на скорости в 100 километров в час смог без труда преодолеть пятнадцатиметровый трамплин, высоко взлетев в воздух. У любой другой машины после подобной попытки сразу же ломались колеса или ведущие оси. А четырехколесный российский «КамАЗ» без проблем мог совершить множество подобных прыжков.
— Победим, победим… Вот только песчаная буря может налететь, — бормотал по-прежнему неулыбчивый пожилой механик, — сезон песчаных бурь вот-вот начнется.
— Какая еще буря? У нас и Гэ-Пэ-эС есть, и вертолеты здесь все время летают, — неунывающе сказал рыжий Олег, доедая вторую порцию шашлыка.
— Я вот слыхал, когда-то в этих краях целая армия пропала, пять тысяч человек, — не сдавался Степаныч, — не иначе, как раз такая буря ее засыпала.
— Да ну! Это когда же было, в войну? — спросил его пилот Сергеев.
— В войну, в войну. В римскую войну, две тысячи лет назад.
— Ну, две тысячи лет назад! — протянул Олег. — Ты еще вспомни времена египетских пирамид. Тогда — это не сейчас.
— А ты думаешь, что в те времена люди глупее тебя были? — ехидно прищурился Степаныч.
Неожиданно где-то поблизости раздался грохот мотоциклетного двигателя. Звук не приближался постепенно, а сразу зазвучал громко, словно бы мотоцикл стоял или ехал совсем рядом. Правда, шуршания песка под колесами слышно не было.
— Это что еще такое? Что еще за мотоцикл? — недоумевающе пробормотал Степаныч.
Он, приставив ладонь козырьком к глазам, всматривался в ночь. Люди, сидевшие у костра, вскочили, обернувшись в сторону, откуда раздавался звук. Но в кромешной тьме тропической ночи, конечно же, ничего разглядеть было невозможно. Только множество звезд мерцало светящимися точками в абсолютно черном небе. И вдруг звук оборвался так же неожиданно, как и начался.
— Наверное, послышалось, — сказал Сафаров. — Так не бывает, чтобы появился мотоцикл и вдруг куда-то исчез.
