Иван Стрельцов - Стихия боли

Работа «Росэкспорторужия» была отлажена не хуже, чем механизм хорошего хронометра. Плановые отделы работали в постоянном режиме, от одной оружейной выставки к другой.

План к проведению «Королевского осмотра» в Таиланде был готов и завизирован главой департамента. Теперь же все следовало менять.

«Почему менять? — поймал себя на мысли главный торговец оружием. Первые эмоции после заседания президиума постепенно исчезали, как лед под безжалостным солнцем, обнажая монолит деловой логики. — Все-таки план менять не нужно, достаточно лишь дополнить ролями для новых исполнителей. Вернее, исполнительниц».

Самой большой и трудной проблемой для главы «Росэкспорторужия» еще полчаса назад был поиск этих самых исполнительниц. Но сейчас его наконец осенило — он ограничен во времени, но совершенно не ограничен в средствах. А потому хороший руководитель не тот, кто пытается всю работу взвалить на себя, а тот, кто может эту работу для большей эффективности распределить среди специалистов.

Войдя в свой кабинет, чиновник достал из стола еженедельник, раскрыв на середине, быстро начертил примитивную схему. Так действовать он привык еще с лейтенантских времен, это было что-то вроде плана для школьного сочинения, позволяющего не упустить ни одной, даже самой незначительной детали.

Наконец отодвинув в сторону еженедельник, он откинулся на спинку кресла, надавил на кнопку селектора, соединяющего его с референтом.

— Алина, срочно соедините меня с командующим ПВО ВВС…

Появление в Кубинке командующего противовоздушной обороной и истребительной авиацией было делом вообще-то если не будничным, то вполне обычным.

Войдя в кабинет начальника авиабазы, генерал-полковник по-свойски поздоровался с полковником, потом спросил:

— Как дела?

— В норме, — коротко ответил начальник авиабазы. В Кубинке из-за того, что на ней базировались пилотажные группы «Воздушные витязи» и «Соколы» и полеты проводились чуть ли не каждый день, постоянно имел место риск, другими словами, чрезвычайное происшествие.

— Ваши, вижу, сегодня тоже летают, — генерал-полковник кивнул в окно, из которого было видно, как на взлетную полосу выруливает пара остроносых «Су-27», выкрашенных в цвета триколора.

— «Витязи» — лицо страны, вот и приходится постоянно поддерживать профессиональную форму, — витиевато ответил полковник.

— А Шостак где? — командующий положил на стол пластиковый кейс и сел в глубокое офисное кресло.

— Как всякий командир, впереди на лихом коне, — начальник базы взглянул на настольные часы. — Через двадцать минут должен уже сесть.

— Распорядись, чтобы после приземления зашел. Есть серьезный разговор, — приказал командующий.

— Сделаем, товарищ генерал, — полковник поднялся из-за стола, понимая, если командующий лично приехал, а не вызвал командира пилотажной группы к себе, значит, разговор будет серьезным, а может, даже секретным.

Уже в дверях его окликнул командующий:

— Ты смотри — сам куда-нибудь не завейся. Разговор касается нас всех. Понял?

— Так точно.

Он вернулся через сорок минут, следом шел командир пилотажной группы полковник Кирилл Шостак. Выше среднего роста, широкоплечий, с узким треугольным подбородком, в центре которого находилось углубление ямочки. На Кирилле был летный камуфляж, из-под куртки выглядывали бело-голубые полосы десантной тельняшки. Коротко стриженную голову прикрывала авиационная пилотка.

— Товарищ генерал-полковник… — Шостак остановился посреди кабинета и вскинул ладонь к виску.

— Давай без китайских церемоний, — слегка поморщившись, командующий легко поднялся из кресла и крепко пожал летчику руку. — Как идет подготовка к таиландскому авиашоу?

— Полным ходом, — улыбнулся командир пилотажной группы. — Нельзя ударить в грязь лицом — как-никак «Королевский смотр».

— Вот именно, — в ответ улыбнулся генерал. — На этот смотр сейчас много поставлено, в том числе и престиж государства. — Сделав короткую паузу, командующий обвел обоих полковников внимательным взглядом, те в ожидании разговора посерьезнели. — Появилась новая вводная по вашему выступлению.

— То есть? — нахмурился Шостак, он был человеком конкретным и не любил неожиданных сюрпризов.

— Штат твоей группы приказано расширить.

— Насколько?

— На двух человек, вернее двух женщин, — генерал отвел взгляд в сторону, на картину с взлетающим истребителем.

— Что? — в два голоса чуть не взревели начальник авиабазы и командир «Витязей».

— Приказано зачислить в пилотажную группу двух женщин-пилотов и подготовить по полной программе. Для выступления в команде и с индивидуальной программой, — в голосе командующего зазвенел начальственный металл. — Это не моя прихоть, а распоряжение с самого верха. Для нас, военных, все равно что приказ. Нужно выполнять. Тем более в пилотажных группах Америки и Израиля почти треть бабы, тьфу ты, женщины.

— Ну и кого вы решили нам сосватать? — проворчал Шостак, искривив недовольно физиономию, будто предстоял визит к дантисту.

— Я тебе не Ханума, чтобы устраивать сватовство! — рыкнул генерал, но тут же успокоился. — Сам выберешь тех, кто подойдет. Выбор, правда, не велик, так что придется постараться. — Командующий открыл кейс, достал из его недр лазерный диск в прозрачном футляре. — Держи, здесь досье на два десятка кандидаток.

— Куда же я их всуну, — растерянно забормотал командир «Витязей». — Командная фигура у нас же слётана, «ромб» — наша визитка. А эти две… не пришей кобыле… — полковник со вздохом развел руками.

— А может, пустишь их вперед командной группы? — предложил начальник Кубинской авиабазы. — В прошлом году в Москве на параде военных оркестров я видел построение кавалеристов президентского полка, так впереди эскадрона двигались двое «пионэров» на вороных пони. Я вам скажу, эффектно смотрелись.

— А где я им пони найду? — недоуменно проворчал Кирилл.

— Какие пони? — вскинул на него глаза командующий. — Ба… в смысле женщины, должны летать на тех же машинах, что и твои «Витязи». И не хуже, заметь.

— Взвейтесь, соколы, орлами, — буркнул в сторону Шостак, но до слуха генерала реплика дошла.

— Вот именно. И еще, кроме летной подготовки твоим амазонкам предстоит еще и специальная.

— Что еще за специальная? — сейчас Кириллу почему-то показалось, что он попал под проливной дождь с градом. Причем вместо горошин льда на него лавиной повалились неприятности, и конца и краю им не было видно.

— Занятия с этими, как их там, всякими стилистами, визажистами и прочими пи… Хм, в общем, женщины должны выглядеть прекрасными созданиями, а не солдатами… без этих самых. Типа фотомоделей.

— Так, может, действительно взять фотомоделей? — с надеждой ухватился за последнюю фразу командующего Шостак, как за спасательный круг. — Летать на «сухих» будут мужики, а девки перед папарацци всякими будут вертеть задницами, обтянутыми бриджами.

Генерал-полковник внимательно посмотрел на полковника, будто про себя колеблясь, что же тому ответить. Наконец решился.

— В царские времена шулеров нещадно били канделябрами. Так вот, если наш обман откроется, бить будут по закону переходного периода, со всей капиталистической беспощадностью. Так что, Кирилл Евгеньевич, доверь разбор полетов своему заместителю, а сам отправляйся домой изучать кандидаток. И не забудь о пожеланиях вышестоящего руководства…

Кандидаток оказалось не два десятка, как обещал командующий, а всего лишь чертова дюжина. Впрочем, ничего удивительного: за время развала СССР произошло множество негативных изменений. Пробиться в небо не могли даже мужчины, офицеры, окончившие летные училища, так что уж говорить о женщинах? И, тем не менее, в российских ВВС отыскались тринадцать амазонок в возрасте до тридцати пяти лет.

Биографии у всех были схожи и отличались разве что мелкими деталями да налетом часов. Поэтому Кирилл полностью сосредоточил все свое внимание на внешних данных, благо к каждому досье прилагалось несколько фотографий и характеристики физических данных.

— Блин, как они в этих рекламных агентствах только подбирают контингент для своих роликов, — ворчал Кирилл, до глубокой ночи засидевшись над ноутбуком. После долгих размышлений и терзаний наконец взор полковника остановился на досье двух миловидных женщин, которых он выбрал на контрасте белого и черного…

— Ну и что она вытворяет, — раздраженно проговорил маленький краснолицый человек с округлым брюшком, стоя в стеклянном куполе на башне КДП и наблюдая за фигурами высшего пилотажа, которые выполнял реактивный самолет со скошенным носом.