— Ты Тиман, прэдлагаэшь вместо Вариага нового сматрящего избрать? Я тебя правильно понял? — уточнил Шота.
Закир исподлобья чиркнул острым взглядом по лицу Тимы. После выпитого (а Тима, как заметил Закир, виски пил как водку — залпом стограммовыми стопарями) подольский авторитет раскраснелся и, по всему было видно, малость слетел с катушек.
Над столом повисла зловещая тишина. Воры точно размышляли над услышанным, хотя было ясно, что никому не в диковинку то, что произнес Тима.
Более того, многие из собравшихся на этой даче вполне разделяли Тимин наигранный гнев. Но не спешили высказываться. Никто ведь не мог предугадать, как дело повернется, — так что на всякий случай лучше было не суетиться и попридержать язык.
— Самое главное для нас — понять, как к этому отнесутся региональные.
Большой сходняк нельзя созывать, не зная заранее настроение людей, — подал голос Виктор Резунов, которого в молодости звали Тульский Пряник, а сейчас просто — Витя Тульский.
Но Тима не унимался.
— Нет люди! Надо принимать решение! Я не удивлюсь, если выяснится, что наш любезный Варяг снюхался с ментами или с гэбухой — и на них пашет! Смотрите, уж больно у него все гладко выходит — был под следствием, на зоне сидел, бежал, ментов помочил, а ему все списали. Так же не бывает! Чтобы просто так взяли и забыли обо всем. Тут явно дело нечисто. И главное, пусть четко скажет: сколько в общаке, сколько на грев идет, сколько… И воще, в натуре, пусть финансовый отчет представит! — Тима, обведя мутноватыми глазами стол, хохотнул своей шутке.
Все посмотрели на Закира. После отсутствовавшего Дяди Толи и Шоты он тут был самым старшим и уважаемым. Дагестанский вор сложил ладони вместе и медленно произнес:
— Что ж, Тима прав. Надо с Варяга спросить по всем правилам. — Он помолчал, точно подыскивал слова:
— Верно Тима сказал: Варяга вызовем на большой сходняк — и там решим!
— А че там решать, блин! — рявкнул Тима, опрокинув в глотку очередной — кажется, уже шестой — стопарь виски «Джонни Уокер». — Зовем на большой сход, устраиваем ему допрос с пристрастием и лишаем на хрен общака! Хорош ему бабками нашими распоряжаться. Я, блин, воще не понимаю, кто его на это теплое место посадил!
Кажется, никто не обратил внимания на то, как хитроумно Закир перевел стрелки на Тиму, отдав ему целиком и полностью инициативу зазвать Варяга на большой сходняк. Теперь, без сомнения, все запомнят его слова о том, что про финансовый отчет Варяга «Тима сказал». И если что, вся ответственность ляжет на этого говоруна, который вдруг взял и обосрал Варяга и который уже, видно, забыл, как шесть лет назад на региональном сходе Варяг отстоял его, тогда еще совсем желторотого пацана, только что вышедшего после «пятерочки», еще не коронованного. Тогда Варяг прикрыл Тиму, хотя подмосковные воры ни в какую не хотели уступать тому контроль за рынками, но именно благодаря авторитету Варяга Тима получил то, что тогда заслужил и что имел сейчас…
Впрочем, Закир точно знал, что происходит с Тимой и по чьим нотам он сейчас так заливисто поет. Потому что и сам Закир Большой недавно попал в мышеловку и теперь ломал голову, как бы унести ноги подобру-поздорову. И он не исключал, что эту песню Тима разучил с «учителем пения» из той же музыкальной школы…
— Нас тут шесть человек, — заговорил Закир. — Нет Дяди Толи, но на большом сходе он точно будет с нами…
— У Варяга много сторонников за Уралом. Сибирские воры за него горой стоят, потому что он в былые годы на зоны щедро грев гонял, — заметил Матвей Воронин по кличке Ворона, смотрящий Дальнего Востока. — Да и здесь, в центральной части и на юге, его поддерживают.
Эти слова не понравились Паше, контролировавшему Восточную Сибирь.
— Ни хера! Сибирских можно уговорить… или пугнуть… Или… Да мало ли что может случиться… Вдруг заболеет кто или, не дай бог, не дозвонимся… — при этих словах Паша осклабился.
— А питерского смотрящего тоже обработаешь сам? — поинтересовался с вызовом Тима.
В Питере с недавних пор смотрящим был поставлен Филат — правая рука старика Михалыча и доверенный человек Варяга.
— Филат и Михалыч останутся при своем мнении, — спокойно сказал Паша, игнорируя нагловатый тон подольского авторитета. — Но их голоса все равно ничего не решают. Когда будем собирать людей?
— Давайте назначать сход на последнее воскресенье месяца, — предложил Закир. И, подумав, добавил:
— Соберемся в ресторане «Золотая нива» на Дмитровском.
— Где обычно? — уточнил Тима, откидываясь на спинку стула.
Закир, не удостоив Тиму ответом, встал и двинулся к выходу.
В казино «Фламинго», которое располагалось в тихом переулке недалеко от Садового кольца, сегодня было непривычно тихо. На двери висела табличка:
«Закрыто по техническим причинам». На самом же деле заведение работало весь вечер, потому что его сняли уважаемые клиенты, и менеджер казино суетился вовсю, желая угодить дорогим гостям.
В главном зале за рулеткой сидели четверо молодых парней, изысканно одетых: на всех были дорогие костюмы, рубашки, галстуки и ботинки от знаменитых итальянских модельеров. Официанты молча сновали с подносами, на которых стояли бокалы с шабли, хрустальные вазочки с белужьей икрой, лоснящимися черными маслинами и ломтиками поджаренного белого хлеба.
— Ну, Грин, может, паузу сделаем? — предложил один из играющих.
Грин посмотрел на часы и кивнул:
— Можно, Филя. Давай сходим проветримся.
Все четверо встали и двинулись к выходу. Они спустились в подвальный этаж и проследовали по пути, указанному стрелкой с надписью: «Сауна». У дверей сауны их уже ждали три длинноногие красотки в коротких белых халатиках.
— Здравствуйте! — прощебетали в один голос девушки. — Сегодня как обычно?
— Как обычно, но в темпе, — заметил Грин. — У нас сегодня мало времени.
— Понятно, — отозвалась красотка-брюнетка, обнажив ровный ряд ослепительных жемчужно-белых зубов. — Тогда я скажу Сухареву, чтобы он подбавил жару. А вы проходите пока, раздевайтесь — халаты и полотенца уже готовы.
Банщик Сухарев, как только услышал за дверью цокот каблучков, глухо проговорил:
— Все понял, больше говорить не могу! — и судорожно бросил телефонную трубку на рычаг. Он метнулся прочь от телефона и вцепился в чистые полотенца, сложенные горкой на столике под зеркалом.
— Клиенты ждут, — строго сказала вошедшая массажистка-брюнетка. — Четверо. Поторапливайся, Палыч!
— Те самые, кого ждали, Светочка? — осторожно поинтересовался Сухарев. — Большие люди? Светочка закатила глазки к потолку.
— Выше не бывает!
— Ну не президент же с премьер-министром!
Светочка надула губки.
— Дурак ты, Палыч! Там Филя, Грин, Штырь и Акула подвалили. Знаешь, при ком они состоят? При Владиславе Геннадьевиче — а он-то, пожалуй, повыше президента будет! — сказала она и вышла.
Сухарев дождался, пока стихнет в коридоре цокот каблуков, снял трубку и быстро нажал семь кнопок. Услышав ответ на другом конце провода, он торопливо зашептал:
— Они тут. Да… Точно они… Филя, Грин, Штырь и Акула. Варяговы пацаны. Через час можно… Они как раз после бани да после девок распаренные будут… хе-хе-хе… Можно взять их, как говорится, тепленькими. Вы только… это, не забудьте, как договаривались — меня свяжите, ну и разок можно ударить, чтобы со следами насилия на теле… Да… А то если заподозрят что… мне не жить!
Сухарев осторожно положил трубку и подхватил стопку душистых махровых полотенец. В предбаннике уже весело шумели посетители. Сухарев, состроив сладкую мину, вошел и бочком-бочком двинулся к длинной лавке.
— Здорово, Палыч! — звонко поприветствовал его Филя. — Ты что-то сегодня с лица сбледнул? Случилось что?
— Да нет, Феликс, что вы! — испуганно отмахнулся Сухарев. — Все путем.
Сейчас пойду проверю аппарат — а то вчера больше ста десяти градусов не натягивало…
Сухарев попятился к выходу спиной и, выйдя за дверь, бросился в конец коридора, к служебному выходу на улицу, который всегда был закрыт. Озираясь, он вытащил из кармана ключ и отпер замок.
В предбаннике тем временем четверо эксклюзивных посетителей казино «Фламинго» сняли свои дорогие костюмы и переоделись в халаты.
— Ну, мужики, сделаем первый заход, а там и по массажу? — предложил Грин. — Филя, Ролик, айда в опочивальню. — И, обратившись к четвертому, добавил:
— Ты бы, Баклан, поторопился, а то ничего тебе не достанется!
Баклан быстро набросил на голые плечи халат.
— Готов!
Через полчаса к старому кирпичному дому, торцом выходящему на Садовое кольцо, подъехал коричневый фургон «газель», из которого выскочили шестеро мужчин в черном. У каждого в руке болталась длинная спортивная сумка. Пассажиры «газели» юркнули в подворотню и уверенной рысцой пустились вдоль большого дома.
