— Чтоб мы, значит, подумали, будто оторвались, а они нас дальше потянут.
— Правильно. Поэтому насчет выхода на следующей — отбой. Покатим до конечной. Интересно, как они сработают.
На следующей остановке вышло много народу и Механик с Есаулом смогли присесть.
— О! — обрадованно шепнул Механик Есаулу. — Угадал я! Видел, тот, что в шапочке, чуть голову повернул? Знака ждал: выходить или нет. А тот, что в кепке, чуть руку приподнял. В стекле отражается, и этот, в пуховике, понял: стоп, не рыпайся.
— Может, все-таки выскочим через одну остановку? — предложил Есаул. — То, что их пара, мне уже ясно. И ясно, что до конечной они вдвоем доедут. А на фига это нам надо? Может, лучше, чтоб этот, в пуховике, один за нами пошел?
— Хрен его знает… — задумчиво сказал Механик. — Хоть бы знать, кто нас водит! Уже легче было бы.
— Так у одного же проще узнать, чем у двух сразу…
Механик посмотрел на приятеля с интересом:
— А что, можно рискнуть… Ладно! Выходим сейчас.
Это было сказано очень вовремя, потому что поезд уже замедлял ход, подкатывая к остановке. Механик и Есаул поднялись с мест и чинно вышли из вагона. Механик успел увидеть, как парень в кепочке сделал легкое движение пальцами правой руки, будто поправлял газетный лист, и тот, в пуховике, словно бы спохватившись, быстро вышел из вагона. Поезд уехал дальше, увозя «кепочку», а его напарник, сделав вид, будто рассматривает указатель с номерами автобусов, к которым можно выйти с этой станции, дождался, пока Механик с Есаулом направились к выходу и пристроился за ними.
— Так, — прикинул Есаул, — по-моему, «прихвостился». Чего дальше?
— Дальше будем наверх подниматься. Не оборачивайся, а то спугнем.
Поднялись по эскалатору и вышли в такой же подземный переход с киосками, из какого садились в метро.
— Тут, я помню, неподалеку была заброшенная стройка, — сказал Механик. — Если он умный, то не пойдет за нами, и мы от него оторвемся. Если же дурак…
Миновав несколько вполне достроенных и даже заселенных домов, вышли к стройплощадке, обнесенной деревянным забором, в котором было, как водится, немало дыр и проломов. Впрочем, были и ворота, разумеется, никем не запертые и не охранявшиеся. Похоже, стройка была заброшена уже несколько лет. Из-под снега торчали штабеля бетонных плит для перекрытий, стеновые панели, лестничные марши и прочие конструкции, предназначавшиеся для монтажа скорее всего жилого дома. Его довели до четвертого этажа, а потом работы свернули и даже кран увезли. Пара панелей успела потрескаться, а это означало, что тут могли проявиться всякие неблагоприятные геологические условия.
Верные привычке срезать углы, москвичи протоптали тропинку через стройку, от ворот до дыры в заборе на противоположной стороне. Правда, этой тропкой пользовались днем, а сейчас был вечер. Фонари на стройке не горели, и далеко не каждый рискнул бы сунуться в это мрачное место. Но Есаул с Механиком были ребята не очень робкие.
Они решительно повернули с тротуара в сломанные ворота и двинулись по тропке, петлявшей между штабелями железобетонных изделий.
Изредка оглядывались, но парня в пуховике не было видно.
— Похоже, умный оказался, — заметил Механик, пролезая в дыру на противоположной стороне забора стройплощадки. Есаулу пришлось выбить дополнительную доску — иначе не протиснулся бы.
— Теперь влево вдоль забора и обратно в метро! — сказал Механик.
За забором располагался здоровенный пустырь, украшенный только кучами снега, мусора и земли. Снег насыпался сам, а основу куч в свое время нагребли бульдозеры, расчищавшие площадку под следующий дом. Тропинка уходила за пустырь. Там, метрах в двухстах от забора, светились огоньки и темнели громады достроенного микрорайона. А вдоль забора, в том направлении, куда собирался топать Механик, тянулась только цепочка следов, оставленных, должно быть, пару дней назад заблудившимся алкашом.
Так что идти пришлось по щиколотку в снегу. Довольно быстро, хотя и с оглядкой, дошли до угла. Никого позади себя не заметили. Свернули к метро. Шли с осторожностью, посматривая и назад, и по сторонам. Нет, не было этого, в пуховике и шапочке.
— Оторвались, — сделал вывод Механик. — Ну, теперь домой.
Вполне спокойно сели в вагон, прокатились до Кольцевой линии, пересели, проехали до следующего радиуса, опять пересели и отправились до конечной станции, на одну из московских окраин, вплотную примыкавшую к МКАД. От метро пришлось еще три остановки на автобусе проехать.
— Ну вот и дома… — с облегчением вздохнул Есаул, когда они наконец вылезли из плотно забитого трудовым народом «Икаруса»-«гармошки». — Зайдем за пузыриком, Мех?
— Дома есть, — отозвался тот. — А два — слишком до фига будет. Не забудь, нам послезавтра за товаром ехать.
— Так то послезавтра… Завтра-то все одно не хрена делать. Давай лупанем по пузырю?
— Я тебе сказал: один дома есть, а два — уже перебор. На подвиги потянет. И так уже пропили до фига. А нам, между прочим, еще билеты покупать надо.
— Да чего там, три сотни каких-то…
— А у нас на все про все — бывший «лимон». Ты ведь ацетон за пятнашку пить не будешь? Тебе надо за полтинник, не меньше. А если разохотишься, побежишь ночью добавлять. Вот она и сотня. Потом похмелка… Нет, это все отказать и забыть.
— Жмот, — миролюбиво произнес Есаул. — Неужели ты и впрямь думаешь, что нас за кордон выпустят?
— Пока денег мало — не выпустят. А будет больше — прорвемся. Не знаю, как тебе, а мне надо тубик лечить. Здесь меня в гроб вгонят, а там, глядишь, зарубцуюсь.
— «Эхма, кабы денег тьма!» — пропел Есаул, когда они проходили между рядами гаражей во двор блочной девятиэтажки, где снимали квартиру у одной бабульки. Но тут Механик дернул великана за руку и вполголоса произнес:
— Ну, блин! Как же это мы зеванули?!
— Чего? — спросил Есаул.
— «Кепочка» у столба стоит, видишь? Приглядывает…
— Похожий кто-то… — не поверил Есаул. — Глюки у тебя, братуха.
— Нет, на фиг, пойдем-ка еще петельку крутанем, неохота сегодня гостей принимать. Ты за пузырем сходить хотел? Ну, пойдем, допустим, я согласен.
— Да, жди-ка, согласишься ты, япона мать… Думаешь, хмырь опять за нами потянется?
— Думаю. И надеюсь, что мы его маленько пощупаем.
И они прошли мимо «своей» девятиэтажки, миновали снежную горку, где резвились ребятишки, по заснеженной лесенке поднялись к соседней кирпичной пятиэтажке.
— Ну как? — спросил Есаул.
— Тащится, гад, — проворчал Механик. — Второго, правда, не видно.
— Как, интересно, они нас на стройке обштопали? — задумался Есаул. — Никого ведь не было?
— Либо их еще больше, — наморщил лоб Механик, — допустим, трое или даже четверо, либо тот, в пуховике, нашу задумку просчитал. От метро пустырь за стройкой просматривается. Он увидел, что мы на стройку пошли, и отстал. Подошел к тому углу, который мы обходили, когда со стройки обратно к метро повернули. Увидел, как я вылез, а ты стал доску вынимать, и шастанул за угол. Темно ведь, не углядишь с такого расстояния. Ну а когда он увидел, что мы не на пустырь пошли, а обратно, — сразу сообразил, что в метро возвратимся. И побег туда. Мы-то, дураки, все назад оглядывались, а он впереди был.
— А «кепка» откуда взялась? Он же дальше поехал…
— Откуда я знаю? Наверно, доехал до следующей станции, сел на обратный поезд и через пять минут уже был там, где мы вылезли. Даже меньше, может быть. Может, поднялся наверх для подстраховки. А «пуховик» с ним по рации мог связь держать…
Пройдя мимо трех пятиэтажек, у торца четвертой спустились в подвальчик, где размещался маленький магазин.
Есаул хищно повел малиновым носом при виде стройных рядов многочисленных водок — до сих пор еще не привык, бедняга, что так много и совершенно без очереди! — и стал с видом знатока приглядываться к этикеткам. А молоденькая продавщица Инна — Механик с Есаулом за четыре месяца проживания в столице стали тут постоянными и горячо любимыми клиентами — уже лучезарно улыбалась. Магазинчик был дороговатый, алкаши предпочитали брать что попроще в киосках или у бабок с ящиков. Поэтому тут отоваривалась либо состоятельная публика, либо такая, которая жаждала шикануть на последние. Механик и Есаул числились состоятельными, иногда в особо теплом настроении даже сдачу не брали.
Пока Есаул любезничал с Инной, годившейся ему в дочки, Механик присматривал за улицей, скромно покуривая на ступеньках. «Кепочку» оказалось не так-то легко обнаружить. Фонарей на улице было не много, висели они в основном над проезжей частью, а тротуары были отгорожены от нее хоть и безлистыми, но деревьями. Тень от них какая-никакая, а была, и разглядеть лица и одежду пешеходов было трудно. Тем не менее Механик все-таки углядел. «Кепочка» расположился в тени закрытого табачного киоска на противоположной стороне улицы. Изредка он выглядывал, дожидаясь, пока Механик с Есаулом произведут свои закупочные операции.
