обратно под сиденье.
Парнишка успел продвинуться на два корпуса вперед, когда позади него прогремел взрыв. Мощная взрывная волна отбросила его в сторону, он ударился головой о поручень и потерял сознание. А за его спиной творилось что-то невообразимое. Крики, стоны, плач…
— Наталка, где ты? Наталка!
— Сыночек, открой глазки, родненький. Открой глазки, мамочка рядом!
— Что произошло? Не понимаю, что произошло?
— Я ничего не вижу, ничего не вижу!
— Люди, да помогите же!
И над всей этой какофонией звуков надрывный, перекрывающий все женский крик:
— А-а-а-а! А-а-а-а! Головы нет! У него головы нет! Смотрите! Смотрите! А-а-а-а!
Из тех, кто был в вагоне, мало до кого дошел смысл слов кричащей женщины. Мысли и чувства людей сконцентрировались в своем микроскопическом мирке, где страдали их родные, их друзья и знакомые. Сейчас люди не воспринимали то, что происходило вокруг. Все, кроме мужчины в спортивной куртке и шапочке набекрень. Каким-то чудом он устоял на ногах во время взрыва и теперь взирал на происходящее остекленевшим взглядом. Потом, когда пройдет шок, он будет жалеть о том, что не упал вместе со всеми на пол вагона, не закрыл глаза, не отключился, чтобы не видеть происходящего. Но сейчас он не мог оторвать взгляда от того, что происходит в вагоне. Его мозг фиксировал мельчайшие подробности, которые будут преследовать его до самой смерти.
Освещение в вагоне погасло, но скудный вечерний свет, пробивающийся через окна, не скрывал, а только усиливал ужас происходящего. Дым, заполнивший вагон, постепенно выходил сквозь разбитые вдребезги окна. Стекла были повсюду: на полу, на телах, лежащих грудой в проходе, на сиденьях. Они запутались в волосах симпатичной брюнетки, впились в лицо седенькой старушки, сидящей прямо на груди грузного мужчины. Они скрипели на зубах мужчины в спортивной куртке и шапочке набекрень, сыпались с потолка, заполняли все вокруг.
Мужчина видел парней, которые еще минуту назад дружно хохотали над какой-то шуткой. Теперь они лежали вповалку один на другом. Руки и ноги неестественно вывернуты, в глазах страх и боль. Он видел семейную пару, мужчину и женщину, которые вскочили в вагон в последний момент и были этим весьма довольны. Сейчас мужчина стоял на коленях перед женщиной, тряс ее за плечи и плакал. Он видел ошалевшую от ужаса мать, яростно разрывающую одежду на груди сына-подростка, пытавшуюся привести его в чувства. Он видел так много, что единственным его желанием было зажмуриться, но он не мог. Физически не мог закрыть глаза или хотя бы отвести взгляд в сторону.
«Прекрати, сейчас же прекрати! Отвернись, закрой глаза, вдохни глубоко и успокойся! Тебе нужно успокоиться. — Он мысленно заговорил с собой, пытаясь взять себя в руки. — Чтобы успокоиться, тебе нужно закрыть глаза. Закрой чертовы глаза! Сейчас же закрой!» Но, прежде чем он смог это сделать, его взгляд вычленил из кричащей толпы тело парнишки. Того самого, который всего пару минут назад спокойно дремал в уголке. Того самого, которого он согнал с безопасного места, заставив уступить место женщине. Он узнал его по куртке с эмблемой футбольного клуба «Динамо» на спине. Узнал чудом, так как вместо курсивной голубой буквы «Д» в ромбе зияла огромная дыра, которая буквально на глазах наполнялась кровью. Кровью парнишки.
«Я убил его, — пронеслось в голове мужчины в спортивной куртке и шапочке набекрень. — Это я убил его!» К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело. Мужчина ухватился за поручень, правая рука потянулась к груди. Сердце сжало точно тисками. «Я убил его! Это про него кричала женщина. У него нет головы! Но ведь этого не может быть! Я не убийца! Нет, я не убийца!» Эта мысль заставила мужчину сбросить с себя оцепенение. Превозмогая боль в груди, он начал пробираться к центру вагона, туда, где на оторванном поручне висело тело парнишки.
— Помогите, помогите мне!
— Сюда, у моего друга весь живот в крови!
— Кто-нибудь, помогите!
Десятки рук цеплялись за штанины, хватали за руки, пока мужчина пробирался к телу парнишки. Он сбрасывал их, отворачивался от молящих взглядов и продолжал идти. Когда до парнишки оставалась всего пара шагов, он остановился. На его пути лежали ноги. Две аккуратные культи в окровавленных лохмотьях. К горлу снова подступила тошнота. Нестерпимая, непреодолимая тошнота. «Только не сейчас, — взмолился мужчина. — Только не сейчас. Потом, когда все закончится, пусть! Но только не сейчас!» Рядом истошно завопила женщина, и этот крик странным образом подействовал на мужчину. Тошнота отступила, он сделал еще два шага, ухватил парнишку за талию и снял с поручня. Голова оказалась на месте, ее просто скрыл капюшон, меховую «опушку» которого залила кровь.
— Сейчас, малец, потерпи немного, — зашептал мужчина. — Все будет хорошо. Ты выживешь, я тебе обещаю!
Он кое-как расчистил место на сиденье вагона, уложил парня на живот. Положил руку на горло, пульс хоть и слабо, но прощупывался.
— Вот так. Хорошо. Ты жив, голова на месте, значит, все будет хорошо.
— Больно. — Парень пришел в сознание, застонал.
— Терпи, малец, помощь уже идет. Я уверен, помощь уже идет.
— Что случилось? Что?
— Не думай об этом. Береги силы, тебе не нужно сейчас разговаривать. — Мужчина попытался снять с парнишки куртку, тот застонал громче. — Ничего, потерпи чуток. Скоро станет легче.
Куртка сниматься не желала, мужчине пришлось зубами разорвать толстые швы у талии и воротника, но он справился. Освободил спину, добрался до раны и с облегчением выдохнул.
— Вот видишь, я же говорил, что все будет хорошо. — Мужчина опустился на колени, чтобы оказаться на уровне глаз парнишки. — У тебя два осколка в спине, две малюсенькие ранки. Крови много, но она уже остановилась. Это хороший знак.
— Осколки? У меня в спине осколки?
— Да, осколки. Произошел взрыв. — Мужчина старался говорить спокойным тоном. — Наверное, короткое замыкание в цепи или еще что-то. Стекла выбило, вагон остановился. Больше ничего не знаю.
— Не похоже на замыкание. — Парнишка с трудом повернул голову, пытаясь рассмотреть, что происходит вокруг. — Ох! Ноги!
Он увидел окровавленные культи. Мужчина сдвинулся в сторону, загораживая своим телом открывшуюся картину.
— Не думай об этом, — строго произнес он. — Думай о чем-нибудь хорошем. Думай о семье.
— Ноги, там ноги, — как заведенный повторял парнишка. — Мне нужно уйти отсюда. Я не могу здесь оставаться! Мне нужно уйти.
Мужчина понял, что парнишка сейчас попытается встать, и среагировал мгновенно. Он поднялся с колен и навалился на ноги парнишки всем телом, руками удерживая торс.
— Не двигайся! Ты что, не понимаешь, что тебе нельзя двигаться. Пара сантиметров и твой спинной мозг вытечет в штаны. Лежи смирно!
Он понимал, что криком
