– Запомните, не все из вас снова увидят небо! – Антон заложил руки за спину. – Но у каждого будет один шанс все же остаться на этой земле. Вчера вечером из пяти подозреваемых эти двое, – он показал на носилки, – решили показать свой норов. Из них, еще живых, вынули часть внутренностей, потом зашили и оставили умирать.
– А где остальные? – проблеял кто-то.
– Двое в следственном изоляторе, а одного и вовсе отпустили домой, – соврал Антон. – Я дам вам время подумать. Потом задам вопросы. И помните, попытка ответить будет одна.
После этого бандитов завели во вторую половину бункера и, закрыв массивной дверью, оставили в кромешной темноте.
– Ты сейчас куда? – спросил Гусев, когда они с Антоном вышли наружу.
– Надо вернуться в Ингушетию. – Филиппов оглянулся на ангар. – Хочу отработать еще один вариант. Если верить людям Саида, Ханпаша Газиев может находиться в доме одного из местных жителей по фамилии Магомеднабиев. Мне необходимо разрешение Родимова на проведение мероприятий по проверке информации. Как только я его получу, мы с тобой подумаем, как все устроить.
– А эти? – Михаил показал большим пальцем себе за спину.
– Пусть посидят, – махнул рукой Антон. – Нельзя, чтобы кто-то из них оказался на свободе. Иначе Ханпаша тут же будет проинформирован. А так, в той атмосфере, которую ты им организовал, они могут пересмотреть свои планы на будущее и, возможно, еще что-то вспомнят.
– Как ты на них вышел? – спохватился Гусев.
– Наведался в гости к местной докторше. – Антон посмотрел в сторону машин, в которых дремали офицеры-чеченцы. – Джин приволок к ней якобы больного Шамана. Она по телефону поставила в известность Саида, который тут же примчался.
– Все ясно. – Гусев посмотрел на часы. – Где сейчас доктор?
– Сдал твоим коллегам из Назрани, – устало ответил Антон.
Ханпаша обошел комнаты, с деланым безразличием задержался у еще живого парня, которому Виталий раздробил колени, и вздохнул:
– Теперь тебя будут искать вдвойне усерднее.
– Все равно сваливать пришлось бы, – растягивая слова, проговорил Виталик.
Его отрешенный взгляд, медлительность и вялость говорили сами за себя – он еще раз укололся.
– Ты молодец, – похвалил чеченец Зарему. – Нам нужны такие в Москве. Нечего тебе в Нальчике делать. А теперь надо отсюда убираться. Тархан! – позвал он.
Из комнаты вышел рослый чеченец. Нижняя часть лица была заметно светлее верхней. Не надо было много ума, чтобы догадаться, этот человек совсем недавно сбрил бороду.
– Помоги собраться Виталику, а то не доедет, – приказал Ханпаша.
– Понял, – кивнул Тархан, крутя в руках брошенный Виталиком нож.
– Чего это я не доеду? – удивился Виталик.
По всей видимости, разделавшись с тремя отморозками и сделав себе еще одну инъекцию героина, наркоман возомнил себя сверхчеловеком.
Тархан подошел к нему вплотную:
– Ты должен протереть все, что брал в руки… – С этими словами чеченец вогнал лезвие по самую рукоять Виталику в живот.
Рот несчастного открылся, глаза округлились. Возможно, некоторое время все происходящее казалось ему обыкновенным глюком, поскольку он спокойно дал подвести себя к парню, который не прекращал стонать. Тархан уложил Виталика на бандита сверху, а тому наступил на запястье левой руки:
– Бери за ручку нож, который из него торчит!
Парень обхватил рукоять. В нем было столько ненависти к наркоману, что он стал поворачивать лезвие в ране, хотя прекрасно понимал: его подставляют.
– А-а-а! – жалко пропищал Виталик, наконец, почувствовав боль. Между тем Тархан вынул запечатанное в бумагу лезвие бритвы «Нева», неторопливо распаковал его, присел перед изнывающим от боли парнем и ловко вскрыл ему на шее вену. Струя крови ударила в стену, ослабла, снова поднялась…
Пока бандит умирал от потери крови, Тархан спокойно завернул лезвие в носовой платок и сунул в карман. Еще один чеченец протирал тряпкой дверные ручки, стол, даже спинку кровати, на которой спала Зарема. Спустя полчаса вся компания вместе с женщиной спокойно вышла из квартиры и направилась вниз по лестнице.
Все это время Зарема молчала. Ее усадили на заднее сиденье какой-то иностранной машины и повезли через город. Глядя в окно на красиво одетых людей, дома и рекламы, она отвлеклась от своих мрачных мыслей. Вскоре вдоль шоссе потянулись поля и березовые рощи. Близился вечер, но солнце все еще ярко светило. Листья деревьев слепили желтизной. На фоне гор они смотрелись особенно эффектно. Промелькнул указатель «Аэропорт». Зарему охватило волнение. Она никогда не летала на самолетах и стала про себя молиться.
Все это время Ханпаша, не переставая, кому-то названивал. По обрывкам фраз она поняла, он обсуждает ее перелет в Москву. Когда подъехали к зданию гостиницы, Ханпаша развернулся на сиденье:
– Иди в десятый номер. Там тебя ждут. Человека зовут Саловди Атабаев. Он как русский, но на самом деле настоящий нохча. Не удивляйся.
– Я должна стать его женой? – с ужасом спросила Зарема.
– Иди, он все расскажет. Но слушайся как мужа, – напутствовал ее Ханпаша и многозначительно посмотрел на сидевшего за рулем Тархана. Тот, спохватившись, выскочил наружу и открыл Зареме дверцу.
– Спасибо, – смутилась она.
На первом этаже, у стойки, за которой стояла красивая девушка, толпились несколько человек. Зарема обвела взглядом зал и увидела, как из кресла, стоявшего рядом с колонной, поднялся рослый мужчина. На ходу складывая газету, он подошел к ней:
– Здравствуй, Зарема.
– Здравствуйте, – выдавила она, гладя на пуговицу черного цвета рубашки.
– Пойдем со мной. – Мужчина развернулся и направился через вестибюль, уверенный, что женщина последует за ним.
Номер оказался двухместный. Это сразу смутило Зарему. Кровати стояли на небольшом расстоянии друг от друга.
– Слушай и запоминай, – указав Зареме на кресло, заговорил Саловди. – Самолет утром. Полетишь в Москву. Аэропорт называется «Внуково». Смотри, как ведут себя и куда направляются пассажиры, с которыми ты прилетишь, и делай то же самое. Выйдешь из здания аэропорта, пойдешь к стоянке такси. Не останавливайся, если на пути будут появляться люди, которые предложат подвезти. Это частники, три шкуры сдерут. На стоянке выбери «Волгу», они все желтого цвета и у них на крыше большой треугольный фонарь. Подойдешь к задней дверце и остановишься. Запомни, всем своим видом ты должна показать свою уверенность. Таксист откроет дверцу, скажешь «благодарю» и сядешь. Назовешь адрес: Казанский вокзал. Делай вид, будто ты татарка. Хотя нет, – спохватился он, – опасно это. В Москве много людей из Казани. Просто молчи. Там заплатишь тысячу двести рублей и выйдешь.
– А если он будет просить больше?
– Хлопнешь дверью и уйдешь, – процедил сквозь зубы Саловди. – Так ты дашь понять, что часто ездишь и знаешь расценки… В зале касс поездов дальнего следования поднимешься на второй этаж в кафе. Там тебя будут ждать. Все. Теперь повтори, что я тебе сказал.
Зарема имела отменную память и все в точности пересказала.
– Молодец, – похвалил Атабаев. – А сейчас, чтобы завтра ты чувствовала себя увереннее при регистрации и посадке, я проведу с тобой небольшую экскурсию.
Они вышли из номера, снова прошли через вестибюль и оказались на улице. Миновав заставленную машинами площадь, поднялись по мраморным ступенькам крыльца здания, на самом верху которого светилось название города – Нальчик. Бесшумно разъехавшиеся створки стеклянных дверей удивили Зарему. Она замешкалась, не зная как быть. Вдруг они пропускают только по одному человеку?
Однако Саловди быстро сообразил, схватил ее под локоть и провел через тамбур.
– Здесь тебе придется пройти первый контроль, – вполголоса заговорил он. – Это рамка, – он показал на проход из толстой трубы. – Если будет звон, когда пойдешь, тебе скажут выложить все железные предметы на стол и пройти снова. Но у тебя ничего такого нет, – он окинул ее оценивающим взглядом. – Пошли.
Зарема с замиранием сердца миновала рамку. Следом прошел Саловди. Раздался звонок, а сверху замигала красная лампочка. Зарема испугалась и встала. Однако Атабаев с невозмутимым видом подошел к столу, рядом с которым стояла девушка в милицейской форме, выложил из кармана связку ключей, снял массивные часы на браслете, вынул и положил небольшую плоскую фляжку. Снова вернулся к тамбуру и прошел через рамку. Загорелась зеленая лампа, но звонка не было. Саловди подмигнул Зареме. Надел часы, забрал остальные вещи, и они направились дальше. В течение получаса он водил ее по зданию, не спеша рассказывая, что и для чего здесь сделано. В конце инструктажа они проводили пассажиров, улетающих в Санкт-Петербург, и вернулись в гостиницу.
– Я хочу спать отдельно, – оказавшись в номере, заявила Зарема и опустила голову.
