— По нулям, — раздается из переговорного устройства на стене.
— Проверять будем или поверим технику на слово? — издевательски ухмыляется Умник.
— Упражнение ненормативное! — с обидой замечает кто-то с огневого рубежа. — Вы нам зубы заговорили специально, а оператор тем временем…
— А жизнь вообще штука ненормативная, — широко улыбается Умник. — На вас только что напали отморозки — в причины вдаваться не станем. Вы нападение не отразили. Внимание, всей группе: разойдись! В одну шеренгу становись! Ненормативное упражнение: тренируемся в быстром извлечении оружия из кобуры и изготовке с использованием обеих рук. Сорок повторов. Желаю всем обойтись без случайных выстрелов — я этого ужас как не люблю. К выполнению упражнения — приступить!
— Ну все — хватит! — возмутился замначкафедры, делая попытку протиснуться мимо Директора в дверь. — Это уже форменное издевательство над предметом. За что вы его держите — ума не приложу!
— Еще минуту — резюме должно быть, — не пустил педагога Март. — А держу за дело — он, в отличие от вас, матерых, весь из себя нестандартный и позволяет по-иному взглянуть на некоторые аспекты обучения. Потерпите немного — сейчас вместе зайдем…
— Итак, господа, вы секьюрити-профессионалы, а вовсе не молодые солдаты… — Март не ошибся. Умник ходит за пыхтящей шеренгой и примеряется, как бы попристойнее вывести умозаключение — чтобы и педагогично было, и объективно отражало действительность, — и, как профессионал профессионалам, я вам ответственно заявляю: эмм… хорошо подготовленному киллеру вы ничего противопоставить не можете. Хоть наизнанку вывернетесь — ни хрена у вас не выйдет! И вовсе не потому, что вы — дерьмо на палочке, а не специалисты. Вовсе нет. Киллер-профессионал всегда будет иметь огромное преимущество перед любого класса охраной, всегда эту охрану переиграет и благополучно уйдет — можете мне поверить, господа, это отнюдь не шутка, а печальная правда. Это по определению — в противном случае он бы назывался не киллером, а как-нибудь по-другому, типа «torturing kill» или «playing in murder». И потому вы, сразу же по поступлению на службу, должны смириться с мыслью, что вашего клиента рано или поздно завалят…
Замначкафедры возмущенно хрюкает. Курсанты на миг перестают выполнять упражнение — реагируют. Март криво ухмыляется — если бы курсанты знали, как в данном случае прав их разнузданный препод! И правота эта отнюдь не риторического плана, она преподом неоднократно проверена на практике…
— Итак, против киллера-профи вы — нуль. Смиритесь с этим. А возможные ваши оппоненты — это отморозки, дилетанты И разнообразные мстители, — сделав знак курсантам, чтобы не отвлекались на дурацкие мысли, закругляется Умник. — Против них у вас шансов — полно. И вы должны неустанно тренироваться, чтобы… спасти свою жизнь. Если вы изначально усвоите, что кусок дерьма, который нанял вас охранять себя, не стоит того, чтобы жертвовать ради него своей молодой жизнью, закрывать его гнилое мясо своим тренированным телом, у вас будет шанс…
— Вот теперь точно — хватит, — сердито бормочет Март, пинком распахивая дверь и входя в павильон. — Василий Николаевич! Мы уже минут десять наблюдаем, как вы организуете занятие… занимательное, я вам скажу, зрелище! Пошлите-ка пообщаемся. Андрей Михайлович закончит пару…
Март делает приглашающий жест Умнику и покидает тир. Выражение лица начальственно-озабоченное. Надо бы, по всем канонам, устроить засранцу показательную трепку, чтобы следил за словами и за дверью тоже.
Умник — жуткий еретик. Он покушается на святая святых — пытается разбить в пух и прах основные постулаты, вдалбливаемые курсантам каждый час и каждый миг: безопасность клиента превыше всего, секьюрити должен быть в любой момент готов закрыть хозяина своим телом и в любой ситуации сделать все, чтобы спасти его от гибели. Успокаивает одно: Умник молод, многого еще не осмыслил и по большому счету зря сотрясает воздух. Чтобы воспитать из курсанта себе подобного (читай — Умнику подобного), то бишь универсального солдата, нужно этого курсанта изъять из уютного «Абордажного» комплекса и отправить на войну. И желательно, не на экскурсию в сопровождении «вертушек», под хорошей охраной, а запихать куда-нибудь поглубже, на полгодика — в горы, песочек или лесок. Чтобы в рейдах попотел от страха, крутя башкой на 360 градусов. Чтобы научился ночью чувствовать любые, внешне неприметные, изменения в своем секторе наблюдения.
Чтобы выработалась устойчивая привычка пригибаться за полмига до того, как свистнет пуля шальная, отправлять естественные надобности в отхожем месте, оборудованном ниже уровня траншейного дна, да под прикрытием дежурной снайперской пары, и так далее — всего не перечислишь…
Из-за этого пункта в анкете Умника в свое время чуть было не забраковали при поступлении в «Абордаж». По настойчивой рекомендации психиатров, в графе «участие в боевых действиях» у каждого курсанта должен стоять жирный прочерк. Секьюрити не боевик. Его главная задача — умереть, защищая босса. А если человек выжил на нескольких войнах, у него вырабатывается мощный поведенческий механизм, суть которого вкратце сводится к следующему: любой ценой сохрани свою жизнь и убей врага. Механизм этот сломать практически невозможно, и для телохранителя он крайне вреден: в нем нет места какому-то там боссу — постороннему человеку, которого за деньги нужно защищать, рискуя жизнью.
Так что зря стараешься, красивый ты наш Умник! Мальчишки в подавляющем большинстве непорченые, трижды проверены — все, кто в армии не просто поприсутствовал с краю от войны, а принимал участие в реальных боевых действиях, в «Абордаж» не проходят. Существует масса других школ и курсов пониже классом, где таких боевиков берут с распростертыми объятиями, полагая, что их и учить-то ничему не нужно — и так все знают. А в «Абордаже» — железная гарантия для клиентов. Наши специалисты готовы умереть за вас в любой момент — вы только платите…
— Есть желание выписать вам хорошую п…лину, коллега, — заметил Март, когда они вышли на пустынную аллею, ведущую к КПП. — Такое здоровое устойчивое желание…
— Начальственные амбиции! — живо отреагировал Умник. — Вельможное хамство!
— Оно самое, — невозмутимо согласился Март. — Ты зачем Михалыча нервируешь? Он уже в возрасте, беречь надо.
— Да я ж не специально… В общем-то, я понимаю, — Умник пожал плечами. — Никчемное фрондерство какое-то… но как заведусь — остановиться не могу. Чую — не тому учим. Михалыч — академик членов, весь такой из себя правильный, червь книжный… Нет, блин, ну как можно?! Мы же потенциальных «двухсотых»[15] готовим!
— Мы готовим высококлассных секьюрити для нашей элиты, — мягко поправил Март — ему всегда было интересно наблюдать, как флегматично «кипит» обычно монументально спокойный младший товарищ. — А этот самый членов академик, между прочим… вот ты два года под его началом трудишься, а не знаешь — минус тебе, коллега! Этот академик — ветеран трех войн, между прочим. Корея, Панама, Афган.
— Да ну?! — недоверчиво вскинул бровь Умник.
— А ты как думал! — хмыкнул Март. — Пора бы заметить, незаземленный ты наш, что в «Абордаже» штатских задниц нету. Тут у нас, в отличие от курсантов, как раз обратное требование — в графе «участие в боевых действиях» желателен жирный крест. Каждый преподаватель и инструктор в свое время либо принимал участие в боевых действиях, либо достаточно долго носил погоны в далеко не самых спокойных местах нашей Родины и вне ее пределов.
— Ну, прости засранца, — покаянно произнес Умник, ернически ухватив Марта под локоть и приложив руку к сердцу. — Прости… Я тебя напрягаю?
— Есть немного, — признался Март, гордо стряхивая Умникову руку. Лучшее воспитательное воздействие для данного типуса — слава богу, за два с половиной года изучил как облупленного! — намекнуть мимоходом, что он не прав. Тогда типус все бросает — мнительный очень — и начинает копаться в себе, изыскивая, а в чем же, собственно, не прав-то?!
— Ну-у-у! — обескураженно протянул Умник, сразу отставая на пару шагов. — Значит, я недостоин идти с вами рядом, мон шер, — еще ненароком наступлю на вашу величественную тень…
— Ты, когда впредь захочешь побузить на уроке, часового выставляй, — неуступчиво бросил Март. — И вообще, системно продумывай свои шалости. Тридцать два года все-таки, не пацан… и все, хватит об этом. Ну-ка, бегом ко мне в кабинет, тубус возьми из шкафа. Это твой проект нового полигона. Когда будем ехать, не забудь пожаловаться мне, что в проектном бюро все подряд — такие волокитчики и бюрократы — мочи нет. Вопросы?
— Все понял, — мрачно буркнул Умник, резко поворачивая на параллельную аллейку и прибавляя шагу…
У проектного бюро Март отпустил служебный «Понтиак», наказав водителю прибыть сюда же после обеденного перерыва — коли вдруг не воспоследуют дополнительные распоряжения. Подождав, когда «Понтиак» скроется за поворотом, директор с преподом в бюро не пошли — оно им даром не нужно было, — а прогулялись до МКАД пешочком. Было неплохо: осень золотая, ветерок ласковый, паутинки летучие, грустный Умник, с тубусом да в «нулевых» представительных очках похожий на молодого академика, удравшего погулять с какого-то форума.
