– Телефон? – не оборачиваясь, потребовал отчета Григорьев.
– С домашнего Кузнецова звонила несколько раз, искала Михаила Давыдова. Но не нашла.
– Мобильный?
– Действующая сим-карта на ее имя не зарегистрирована. Среди российских операторов. Мы подумали о швейцарских и европейских. Сейчас ведем работу.
Григорьев косо посмотрел на сотрудника, представил, скольких коллег он напряг своим заданием.
– Проверьте входящие Давыдова. Там будет номер Кузнецовой, если она так о нем печется.
– Так точно. – Сконфузился офицер. Его средний рост уменьшился на несколько сантиметров.
Григорьев обратил внимание, как в цоколе дома поднимаются автоматический ворота, и из подземного паркинга выезжает автомобиль.
– У Кузнецовой есть машина? – поинтересовался он.
– Девушке шестнадцать. Ни прав, ни автомобиля. Если ей требуется, вызывает машину с шофером из «Бригантины». На всякий случай, выезд из паркинга и лестницу мы контролируем.
– Продолжайте наблюдение. А мы с Бурковым наведаемся к Дине Олеговне в гости.
Кто такой Давыдов?
Дина чистила зубы и изучала отвратительные прыщики на лбу. С тех пор, как перестала есть сладкое и мучное, кажется, они уменьшились.
Из приоткрытой двери она услышала переливчатую мелодию домофона и заветную песенку мобильника. Устройства сработали одновременно. У девушки имелось двадцать секунд в запасе прежде, чем эти события произойдут в реальности. Она сполоснула рот и выскочила из ванной. Куда бежать в первую очередь, сомнений не было. Два дядьки с постными физиономиями у подъезда подождут, а любимая песня включатся только, когда звонит тот, ради кого она и прилетела в Москву.
Это Давыдов! Она уже слышит его голос!
– Да! – выкрикнула девушка, едва схватив телефон.
– Дина, Извини, я не смог…
– Ты меня не встретил из-за Осадчего, я знаю. Но почему не позвонил?
Михаил привык, что Дина слышит его раньше, чем он произнесет слова, но вечно пытался перейти на скороговорку, словно мог ее обогнать.
– Я был у друга в лаборатории…
– Один? – перебила Дина, заранее услышав «и остался там на ночь».
– Ну да, – не сразу понял Михаил. – Потом принесли разбитый ноутбук. Я его восстановил, потому что…
– …не знал, что он из «Бригантины». Ты говори, Давыдов, не пропадай.
Дина подошла к видеодомофону, который продолжал настойчиво улюлюкать. Она нажала кнопку, на мониторе появились лица Григорьева и Буркова. Григорьев пытался выглядеть добрым дядей. Получалось неважно.
– Здравствуйте, Дина Олеговна. Мы к вам. – Григорьев сунул руку в карман за удостоверением.
– Зачем? – задала ненужный вопрос девушка, прикрыв телефон, по которому звонил Давыдов. Она уже знала, что ее нашли компетентные органы, и догадывалась, о чем пойдет разговор.
– Всего несколько вопросов по поводу вчерашнего. Вашего поведения в «Шереметьево».
Дина одновременно слушала двух собеседников. Давыдов сбивчиво рассказывал, как починил компьютер с каким-то ключом, а этого нельзя было делать. Он совершил ошибку, которая может иметь дурные последствия для «Бригантины». Григорьев представился полковником ФСБ и уверял:
– Встреча в ваших интересах, Дина. Вы поймите, если бы я был настроен иначе, вас бы доставили ко мне еще ночью, независимо от вашей воли.
– Заходите, – нажала кнопку Дина, не чувствуя за собой большой вины. Если что-то она и разбила при бегстве, то готова компенсировать материальный ущерб.
Она хотела прекратить монолог Давыдова и потребовать, чтобы он мчался к ней, но тут услышала:
– А потом пришел второй с пистолетом и выстрелил в меня. Я заперся, но они забаррикадировали дверь и подожгли помещение. Я вырвался, а в лаборатории нашли труп. И сейчас меня хотят арестовать за убийство.
«Выстрелил… подожгли помещение… арестовать за убийство». Дина хоть и услышала эти слова заранее, но не сразу сопоставила два факта: ее друг в опасности, а к ней явились люди, которые могут его разыскивать.
– Давыдов, ты где? – спросила она и тут же заявила: – Я еду!
Слова «у МГУ на нашем месте» Михаил не успел произнести.
Дина сунула ноги в балетки, выскочила из квартиры и подбежала к лифтам. В подъезде имелось два лифта. Ей нужен был только грузовой, который спускался в паркинг. Но как назло она «увидела», как через двадцать секунд разъезжаются двери и из грузового лифта прямо на нее выходят Григорьев со спутником.
Дина метнулась на лестницу. Ноги пробежали десяток ступеней, и она «почувствовала», как попадает в лапы дежурившего на лестнице мужчины. Дина застыла. Мягко ступая, она поднялась на этаж вверх и замерла у лифтов.
Она прислушалась. Внизу на ее этаже остановился лифт. Из него вышли Григорьев и Бурков. Как только двери стали захлопываться, Дина нажала кнопку вызова. Когда офицеры звонили в ее квартиру, девушка шагнула в грузовой лифт и вдавила кнопку подземного этажа.
Дина спустилась в паркинг. Автомобиля у нее не было, но парковочное место имелось. Там хранился велосипед. Дина знала, что паркинг под домом соединяется с большим двухуровневым паркингом под аллеей. Она запрыгнула в седло и надавила на педали. Помня о том, как ее «схватили» на лестнице, Дина не стала выезжать через ближайший выезд, а направилась вниз по круговому тоннелю. Она оказалась в длинном паркинге с несколькими выездами в разных концах жилого комплекса. На всякий случай она решила не пользоваться выездами. Имеется вариант получше. Дина подхватила велосипед, поднялась по лестнице и покинула паркинг через один из входов, расположенных на пешеходной аллее.
Пригнув голову, она покинула двор, проскочила Ломоносовский проспект по пешеходному переходу и оказалась на территории Московского университета.
С удвоенной энергией девушка налегла на педали. Скоро она увидит Михаила Давыдова.
Женская рука повернула ключ, замок дважды щелкнул.
– Скандала не будет? Это ключ для уборщицы, чтобы наводила порядок в квартире, когда Кузнецова в отъезде, – пролепетала консьержка и испуганно прижалась к стене, увидев, что Бурков достал пистолет.
– С нами не скандалят, – заверил полковник Григорьев, отстраняя женщину. – Вы бы отошли.
Бурков распахнул дверь и ворвался в квартиру. Следом за ним вошел Григорьев. Полковник остановился в центре просторной гостиной и огляделся. Майор осмотрел все комнаты и вернулся к начальнику.
– Никого. Ушла, – доложил он, убирая оружие под пиджак.
Григорьев приблизился к фотографии на комоде. Дина Кузнецова, озорно оглядываясь, бежала босиком по берегу моря, словно за ней кто-то гнался.
– Я недооценил ее, – процедил Григорьев. – Девчонка затеяла не ту игру, не в то время, не с теми людьми.
«Надо проявить строгость. Давыдов виноват передо мной, – накручивала себе Дина, вращая педали. – А если он насочинял? Ведь не зря твердят, что мужикам нельзя верить. Они готовы приврать, лишь бы вызвать жалость: какой я бедненький, утешь. А у Давыдова есть кому утешать. Какая-то стерва живет у него на квартире живет. Невестой себя называет. И чего я сорвалась по первому звонку как дура!»
Но как только Дина увидела Михаила в грязных джинсах, с нечесаными волосами и ветровке, которая была явно мала ему, сразу позабыла о строгости.
– Давыдов, что с тобой? – соскочив с велосипеда, запричитала Дина. – Что за вид, что за куртка?
Михаил ждал ее на Центральной аллее у главного корпуса МГУ. Аллея представляла собой широкую пустую дорогу с «лежачими полицейскими». В правом крыле университета располагался прокат велосипедов. Старый советский велосипед, стилизованный под рекламный штендер, указывал направление. Здесь было их привычное место встречи. Давыдов порой брал велосипед напрокат, и они вдвоем с Диной гоняли по Воробьевым горам.
Дина сжала плечо Михаила, попав в рану. Он сморщился.
– Тебе больно? – обеспокоилась девушка. – Тебя ранили?
– Ерунда, царапина. – Михаил запахнул тесную куртку, чтобы скрыть бинт под футболкой.
– В тебя, в самом деле, стреляли? Ты не выдумываешь?
– Хотелось бы, чтобы это был всего лишь дурной сон, но… Приключилась ужасная история, Дина.
Давыдов рассказал, о том, что с ним произошло в минувшую ночь в «Лаборатории Моисеева».
– Зачем ты убежал из полиции? – возмутилась Дина.
– Так получилось.
– Почему тебя обвиняют в убийстве?
– Я не знал, что в лабораторию труп. Сказал, что там никого нет. Я не успел рассказать про нападение, про выстрелы! А еще у меня оказалась куртка погибшего мотоциклиста. Не представляю, как теперь оправдаться.
– Зато я знаю. Надо нанять адвоката. На Западе все так делают.
