Тем временем Давыдов, не давая опомниться командиру штурмовой группы, ткнул его согнутым средним пальцем под кадык, а затем рывком забросил на палубу, навалившись сверху и заламывая руки. Выхватив из кобуры «макарыч», Ку-Клукс-Клан пять раз выстрелил, оставив при этом на резиновых капюшонах аквалангистов фиолетовые пятна попаданий.
Посредник бесстрастно зафиксировал уничтожение еще одной группы, что по всем параметрам обозначало провал операции по освобождению заложников.
На пирсе началась нездоровая суета. Между микроавтобусами метался Цуриков, пытаясь исправить положение, но все его усилия были тщетными. Сперва с кормы «Сергея Лазо» сиганули в воду трое боевых пловцов в испачканных маркерами гидрокостюмах. Потом на нос вышел Денис Давыдов, прикрываясь, как щитом, захваченным «альфовцем» и держа у его виска кургузый пистолет.
— Вы нарушили договор! — напрягая голосовые связки, выкрикнул морпех. — Мы уходим в нейтральные воды. Если попытаетесь нас остановить, заложники будут уничтожены.
Катер, запуская двигатели, качнулся на тихой воде, потом медленно попятился, выбираясь из горловины гавани, не спеша развернулся и, издав длинный победный гудок, стремительно удалился в сторону главной военно-морской базы Тихоокеанского флота…
Министр обороны не демонстрировал свое удовлетворение от того, что его подчиненные выиграли учебное противоборство, лишь произнес:
— Надеюсь, теперь вы согласитесь со мной, что между террористами и диверсантами существуют значительные отличия. И если этот факт не учитывать, то последствия могут быть самыми печальными.
— Факты — речь неоспоримая, — со вздохом произнес директор ФСБ. Министр обороны на прощание пожал ему руку и покинул комфортабельный салон штабного автобуса — на сегодня у него еще была запланирована поездка к ракетчикам.
Проводив взглядом удаляющегося министра, глава госбезопасности внимательно посмотрел на начальника местного УФСБ, который уже выпроводил всех лишних из салона и теперь сидел, нахохлившись, у двери, напоминая старого мудрого ворона.
В принципе работой Дальневосточного управления директор был доволен. Чекисты работали не покладая рук, отслеживая чужую агентуру, и умело противостояли ей. Тому примером была последняя операция. Но и оставить без порицания то, что ему довелось наблюдать, тоже никак было нельзя.
— Значит, так. — Усевшись на свое место, глава ФСБ наконец обратил свой взор на генерал-лейтенанта. — «Альфу» вашу будем реформировать. Для начала Цурикову передай, что генеральские погоны в этом году он не увидит. Лобанова снять с должности командира отряда и перевести на штабную работу, пусть бумажки перекладывает. Нового командира пришлем из Москвы. Да, — Директор на мгновение замолчал, потом добавил: — Ты бы присмотрелся к этому морпеху, Давыдову.
— То есть? — не понял генерал-лейтенант. — Что, снова возбудить «закрытое» против него уголовное дело?
— Нет, — раздраженно бросил руководитель безопасности России. — Ты попытайся парня привлечь на нашу сторону.
— Ну, это вряд ли, — горько усмехнулся начальник Дальневосточного УФСБ. — После Лефортова он нас не особо жалует.
— А ты подкупи его. Что они в армии видят кроме муштры. Пообещай квартиру, внеочередное звание, ну… заграничные командировки, наконец. Боец он настоящий, как говорится, от бога, может, как раз этот Давыдов и возглавит «Альфу». Так что не стоит разбрасываться такими кадрами.
Выйдя из салона автобуса, директор ФСБ с интересом некоторое время наблюдал за бойцами региональной «Альфы», которые без особой спешки собирали свое имущество. После провала учебной операции все находились в состоянии предстоящего «разбора полетов».
Главный чекист перевел взгляд на собирающих аппаратуру тележурналистов. «Нехорошо получилось», — подумал он о том, с какими комментариями могут выйти в эфир материалы о сегодняшних учениях.
— Пленки у журналистов изъять, — приказал глава ФСБ подоспевшему офицеру по особым поручениям.
— Возмущаться будут, — округлил глаза порученец, уже не единожды общавшийся с этой братией.
— Так убеди. Вряд ли они, по большому счету, захотят ссориться с «конторой».
— Так ведь у них заявка на этот материал, — не сдавался офицер.
— Дашь другой. Пусть покажут учения в Челябинске на танковом заводе, — отрезал директор ФСБ.
Париж (2003 г.)
Стоя на краю посадочной полосы частного аэродрома, Майкл Триш наблюдал, как заходит на посадку небольшой одномоторный самолет.
Машина как будто приветствовала его, несколько раз качнув крыльями, потом стала плавно приземляться. Наконец шасси коснулись бетона, самолет подпрыгнул вверх на полметра, снова опустился и покатил по посадочной полосе.
Взятый в дело Алан Боккер оказался сущей находкой. Организовав встречу Триша с бывшим британским разведчиком Кипером, он сам тем временем мотался по Европе, собирая команду из высококлассных наемников, одновременно обновляя свои старые связи среди нелегальных торговцев оружием и специалистами по изготовлению фальшивых документов. Сейчас подверженный паранойе солдат напрочь позабыл о своих страхах и кипел фантастической работоспособностью.
Как и предполагал Триш, Алану было глубоко наплевать на то, против кого готовится операция и какие будут последствия. Да и деньги, обещанные за участие в операции, по большому счету, мало волновали, главное, что он снова был в деле…
Самолет наконец замер в конце посадочной полосы, распахнулась дверца кабины, и на плоскость крыла ступил молодой мужчина. Он легко спрыгнул на землю, перебросился парой фраз с авиамехаником и пружинистой походкой направился к ожидающему его Тришу.
Майкл тем временем внимательно рассматривал приближающегося мужчину. На вид ему было лет тридцать пять. Высокий, стройный, издалека он походил на голливудского актера Пирса Броснана (последнего Джеймса Бонда). Темно-коричневый костюм от Армани, в цвет лакированные туфли ручной работы, на мизинце правой руки поблескивал небольшой перстень с черным бриллиантом, а на запястье левой тяжело отвисал массивный золотой браслет «Ролекса». Прям-таки живое воплощение агента «007». «Впрочем, зная его биографию, впору предположить, что самого Бонда писали с него», — подумал Триш. О новом кандидате ему подробно рассказал Алан Боккер, которому бывший шпион был обязан жизнью.
Джон Кипер окончил частную школу в Канаде, где его отец в то время работал консулом. Потом учился в Кембридже на факультете прикладной физики, который окончил с отличием, одновременно изучив четыре славянских языка и пройдя факультатив истории, живописи. Спортсмен-эрудит, против такого кандидата британская разведка не могла пройти мимо, и Киперу было сделано недвусмысленное предложение. Недолго думая, Джон согласился и, пройдя курс обучения шпионскому ремеслу, был направлен на работу в Английское посольство в Москве. Задание у молодого человека было весьма расплывчатым — не привлекая к себе внимания, подробно изучать научные круги, составляя своего рода картотеку с учетом ценности того или иного ученого. Работать было несложно, недавний развал Советского Союза повлек за собой разруху не только идеологическую, но и экономическую. Один за другим закрывались научно-исследовательские институты, лаборатории и кафедры. Тысячи людей от науки оказались на улице и теперь только и думали, как прокормить свои семьи.
В молодой капиталистической России умирала забытая наука. Одновременно как на дрожжах росло богатство нуворишей, предприимчивых мошенников, которые знали, как ловить большую рыбу в мутной воде. Вместе с превращающимися в олигархов недавними фарцовщиками и лоточниками с акселератской скоростью росла и мужала организованная преступность, перебираясь из спортивных костюмов в представительские «бумеры» и «кабаны», с легкостью меняя кастеты, ножи и нунчаки на снайперские винтовки, «калаши» и гранатометы.
Руководители МИ-6, направляя Кипера в Москву, крупно просчитались. Джон был подвержен авантюрному азарту рискованных предприятий. Для воспитанного и хорошо образованного британца бандитская Россия оказалась родной средой.
Первоначально Джон покидал стены Английского посольства, чтобы воспользоваться услугами платных жриц любви. Связь с проститутками в разведке не приветствуется, но все вокруг живые люди и прекрасно понимали, что такое физиология, особенно когда тебе всего лишь двадцать пять.
Через полгода Кипер знал не только всех элитных проституток Москвы, но и их сутенеров и даже водил знакомства с «крышующими» бандитами.
Но не только с криминалитетом общался разведчик, также с фанатичным упорством посещал музеи, выставки, скрупулезно изучал каталоги. Джон хорошо разбирался в денежном эквиваленте и прозябать за гроши после выхода в отставку не собирался. Несколько месяцев ушло на то, чтобы подготовить криминальную схему обогащения. Со временем вокруг него собрались те, кто должен был экспроприировать («воровать» — термин, как считал Кипер, грубый и не подходил для бакалавра искусств). Он твердо уяснил, какие это будут художественные ценности и откуда. Оставалась лишь одна проблема — чем рассчитываться с исполнителями. Свободных денег у разведчика не было, а так как он собирался похищенные раритеты реализовывать не сразу, а подождать лет десять-двадцать, когда шумиха утихнет, да и времени свободного будет полно, то оборотный капитал тоже вскоре не предвиделся.
