по рации стали кричать о прекращении огня, дополнительно установленного на башне танка, выдали несколько очередей из ДШК вертикально в воздух, обозначив тем самым наше местоположение. Команда, видимо, прошла, и обстрел через десять минут прекратился. Через два дня узнали причину. Разведка донесла о готовящемся утром 28 ноября нападении душманов на пост и по решению командования 177 мсп артиллерия обработала местность, нанеся упреждающий удар.
В действительности была активизация боевых действий со стороны бандформирований в зеленой зоне. Авиация работала по погоде, осуществляя бомбометания по чарикарской долине. В предгорье в 34 км от нашего поста пошел на вынужденную посадку загоревшийся вертолет. Экипаж, по всей видимости, остался жив, потому как вокруг места приземления долго кружились несколько вертолетов, обрабатывая местность из НУРСов, а потом один вертолет все-таки опустился и через считанные минуты опять поднялся в воздух.
Через два дня после обстрела нашего поста собственной артиллерией, душманы из гранатомета обстреляли танк, находящийся в укрытии на дороге между наши постом и Чарикаром. Танкисты тут же открыли ответный огонь на поражение из орудия и пулемета. Отчетливо с поста было видно несколько человеческих фигурок, бегущих в сторону зеленой зоны. Все, кто были на посту, автоматным огнем поддержали танкистов. Выдвинулась смешанная группа бойцов из пяти человек на проверку местности и подходов к дороге. По всей видимости, душманы готовили нападение на проходящий по дороге автотранспорт. Бойцы дошли до границы зеленой зоны и обнаружили трех убитых, два автомата Калашникова. Саша Болотников у одного из бандитов снял с руки швейцарские часы в качестве трофея. Значит, верными сведениями располагала наше разведка, и обстрел артиллерии не был напрасным.
Утро и день следующего для нас прошли в суматохе. Сначала на пост прибыли афганцы представительного вида в сопровождении военнослужащих афганской армии и пытались объяснить, что мне нужно приехать к главе города (губернатору) для какого-то совещания. Мой лучший переводчик (таджик Шарипов, наводчик-оператор БТР), сообщил, что губернатор города Чарикар приглашает на собрание, и дело очень важное. Оно было назначено на два часа дня в администрации города.
Ни на какое совещание ехать я, конечно, не собирался без того дел хватало. Афганцем сказал через переводчика, что мне нужно доложить руководству, и если оно разрешит, то буду. Афганцы уехали, и по их лицам было видно, что они мне не очень поверили. Через два часа на пост приехал тот самый Военный советник, подполковник, с которым мы уже один раз встречались. Он приехал на Газ-66, как и прежде в форме военнослужащего афганской армии. С его слов, губернатор проводил экстренное совещание с целью обсуждения перекладки трубопровода, и надо было присутствовать представителю трубопроводной бригады. Что делать, похоже, все серьезно? Пришлось сообщать на КП роты, Макееву и спрашивать разрешение. Военный советник, присутствовавший при моем разговоре с ротным, кивал головой и обещал безопасность присутствующим.
К началу совещания я прибыл на БТР в сопровождении двух своих бойцов, для убедительности надел все два имеющихся у нас бронежилета. Бойцы остались на броне, а мы с Шариповым вошли внутрь белокаменного здания. На входе стояли бойцы афганской армии и наши десантники, как потом выяснилось, губернатора охраняли бойцы баграмской десантуры. Внутри двухэтажного здание было заметно прохладнее, но кондиционеров не было видно. Мы прошли в просторное помещение, по периметру на полу лежали подушки, на противоположной стене висел достаточно большой плакат с изображением президента республики Афганистан Бабрака Кармаля. На подушках, поджав ноги без обуви, сидело около двадцати человек мужчин в чалмах и национальной афганской одежде, в основном пожилого возраста. Под плакатом без чалмы сидел мужчина крепкого телосложения, он подошел, с поклоном пожал руки и предложил присесть на свободные подушки. Ни кого не смутило, что мы с оружием и обувь снимать не стали, но мне лично было как-то неудобно.
Разговор начался с того, что афганский народ строит новую жизнь и высоко ценит присутствие советских войск, которые помогают афганцам. Мой переводчик-таджик шептал мне на ухо, о чем идет речь. Дальше совещание перешло в русло, что проложенный трубопровод вдоль канала через весь Чарикар начал создавать проблемы: топливо (керосин) попадало в воду, водой питалась домашняя скотина, ее использовали для полива полей и для других хозяйственных нужд. Старейшины ближайших селений обратились к губернатору с просьбой переложить трубопровод на прежнее место, так как начался падеж скота, и для полива воду использовать нельзя. В ходе совещания всем присутствующим принесли чай и сахарные орешки и поставили на подносе около каждого присутствующего. Вот оно, восточное гостеприимство.
Как предполагалось, внешне совещание проходило достаточно дружелюбно, но возгласы со стороны старейшин в наш адрес были явно недружественные. Все, что я мог пообещать, так это то, что доведу до сведения своего начальства пожелания от губернатора. Мне не хотелось раздражать людей, но не сказать я не мог, чтобы местное население не пробивало трубопровод, что максимально сократило бы попадание топлива в воду. Губернатор поблагодарил меня за участие, и на этой мирной ноте мы расстались.
После совещание пришлось ехать на КП роты и подробно доложить о проведенном мероприятии. Ответ ротного не заставил себя ждать – лаконичное: «Обойдутся». Собственно, на другое я и не рассчитывал, потому что пробоин и прострелов различного назначения стало значительно меньше.
Выезжая с КП роты, мы повернули в сторону перевала Саланг, где служил земляк механика-водителя БТР Иманмагомедова. Времени было достаточно, да и дагестанец давно меня упрашивал заскочить на пост к приятелю, ну как тут было отказать. Через полчаса мы прибыли, встреча состоялась, на память нас сфотографировал таджик Шарипов. Мы с механиком-водителем БТР дагестанцем Иманмагомедовым в центре, его земляк слева от меня. Это мое первое фото в Афганистане.
Афганистан, октябрь 1982 года
. Пост охраны дороги на перевал Саланг
Глава 6. Трасса на перевале Саланг
Начало ноября не предвещало чего-то неординарного. Температура воздуха в Чарикарской долине была в пределах плюс 2-12° С, уже ощущалось приближение холода, полушубок был очень кстати. Поползли слухи, что при подъезде к перевалу Саланг начали образовывать пробки, и машины буксовали на подъеме из-за гололеда. Зимой тут были непролазные снежные заносы, а пропасти и отлоги гор засыпало многометровыми сугробами. Дорога по Салангу превращалась в каток, и даже установленные на колеса автомобиля противопробуксовочные цепи не всегда помогали. Грузовики через перевал гоняли только отчаянные люди, не боявшиеся улететь в пропасть. Затяжной подъем до главного тоннеля составлял примерно 40 километров. Автомобили и бронетехника двигались со скоростью 45 км/ч
