в клюве какую-то большую добычу, а другой летел рядом, как бы охраняя. И вот они, описав небольшой круг, скрылись за скалами в ущелье.
Внизу старшего лейтенанта Годыну и сопровождающих его бойцов уже ждал лейтенант Бейшебаев. Приняв от него приготовленное донесение, Годына с неразлучным своим порученцем Безгодковым направился к своим боевым машинам. Механик-водитель Файзуло Тахмурадов и экипаж второй боевой машины находились на местах в готовности тронуться в путь.
— Не упарился от жары, Файзуло? Пообедали? — спросил командир роты.
— Никак нет, не упарились! Мы хорошо пообедали и немножко сполоснулись у родника, — бойко ответил механик-водитель.
— Тогда вперёд! — дал команду старший лейтенант Годына. — У нас ещё дел полно! Завтра махнём на серпантин, на наш первый пост.
Боевые машины рванули вперёд, но через несколько километров дорогу им перегородили афганские машины. Водители и пассажиры высыпали из машин и что-то бурно обсуждали. Увидев шурави, они радостно заулыбались, жестами призывая остановиться.
— В чём дело? Что случилось? — спросил старший лейтенант Годына ближайшего водителя-афганца, подошедшего к ним. Файзуло по-фарси стал расспрашивать афганца о происшествии. В это время подошли ещё двое царандоевцев из Сурубийского отдела уездной народной милиции. Из их слов стало ясно, что над пропастью завис автобус с людьми и ситуация критическая. Дорога была узкая, поэтому через царандоевцев было отдано распоряжение всем машинам, застрявшим в пробке, сдать назад и прижаться к скале. БМПэшки, обойдя афганские машины, подъехали к автобусу, остановились от него на удалении десять метров. Там же стоял УАЗик с царандоевцами.
Ситуация, действительно, была крайне сложная. Автобус на крутом повороте, обходя подорванную на мине легковую машину, затормозил и его занесло. Передним колесом автобус завис над пропастью. Внутри сидели, прижавшись друг к другу, люди: старики, женщины с многочисленными котомками и дети. Автобус был перегружен, даже одно лишнее движение привело бы к катастрофе!
Нахождение рядом сотрудников местного отдела народной милиции и подъехавшие боевые машины пехоты несколько успокоили пассажиров автобуса и они, не шевелясь, сидели на местах.
— Ну, гады! — произнёс Безгодков. — Знают же, где мины ставить, причём неважно, кто подорвётся: свои или чужие! Лишь бы вреда побольше сделать!
— Для духов, Рыжий, закон не писан! — сказал командир роты, вылезая из машины.
— Что делать будем, Файзуло? — обратился он к механику-водителю.
Механик-водитель, почесав затылок, спрыгнул из своей боевой машины и подошёл к командиру роты. Вместе с царандаевцами стали думать и решать, что делать и как поступить в данном случае. И здесь надо отдать должное афганскому водителю. Он оказался человеком опытным и сразу заглушил мотор, чтобы не было вибрации, дал команду всем пассажирам по одному, не спеша передвигаться на противоположную от обрыва сторону, чтобы удержать равновесие. После этого водитель зафиксировал автобус буксировочным тросом за осколок скалы. Однако положение было настолько шатким, что для спасения людей и автобуса этого было явно недостаточно.
Командир роты с рядовым Тахтамурадовым смотрели на всё происшедшее и чувствовали на себе умоляющий взгляд пассажиров. Можно было только представить, какой шок, какие чувства испытывали эти люди! С помощью тросов, лебёдки, такелажного оборудования Файзуло прицепил автобус к БМП и, сев по-боевому, чтобы в случае, если автобус уйдет вниз, в обрыв, успеть выскочить из БМП, дал по газам. Все замерли… Рывок… И вот автобус оказался на дороге! Раздались радостные вопли, крики, плач и смех пассажиров, всех, кто находился в колонне. Началось такое! Все прикладывали руки к лицу, как при намазе, и кланялись, кланялись офицеру и советским солдатам.
Несколько водителей подбежали к вытирающему лоб Файзуле, стали его обнимать, о чем-то радостно с ним говорить на фарси.
В адрес командира роты и всех бойцов неслись слова: «Ташакур, ташакур, рафики шурави [9]!»
Не успели опомниться, как обе боевые машины были заполнены бакшишом: яблоками, фруктами, восточными сладостями. Командир роты пожал руку водителю автобуса, пожелав ему больше не попадать в подобную ситуацию. БМП медленно двинулись на свой пост, а за ними в сторону Суруби в сопровождении царандоя уехала и колонна с афганскими машинами.
Глава тринадцатая
Наука побеждать
Возвращение в расположение своего поста. Чему учил командир полка подполковник Высоцкий; становление боевого офицера: гибель командира батальона, принимая командование на себя.
Приняв доклад остававшегося старшим на посту сержанта Нигаметьянова, старший лейтенант Годына направился к себе, а Без-годков начал делиться своими впечатлениями со всеми. Файзуло был героем дня. Скромный механик-водитель, обслуживая командирскую машину после поездки, только отмахивался от расспросов сослуживцев.
Наступали сумерки. В горах темнеет рано. Под светом фонаря «Летучая мышь» командир роты рассматривал газеты, перечитывал письма от жены и родителей. Нахлынули воспоминания о его первых днях в Афганистане, о боевом крещении и становлении как командира. Перед глазами мелькнул волевой, энергичный и решительный командир полка Владимир Васильевич Высоцкий. Прошло более двух лет, но он подробно помнил выступление Владимира Васильевича на собрании полка перед офицерами ротного и батальонного звена. Чувствовалась хорошая оперативная и тактическая подготовка командира полка, знание специфики боевых действий в Афганистане.
— Товарищи офицеры! — подчёркивал подполковник Высоцкий. — Вы находитесь на войне, на которой нет ни тыла, ни фронта. Противник может быть везде. Самые большие боевые операции, которые мы проводим здесь, — это армейские, но основное звено, которое напрямую сталкивается с мятежниками, — взвод, рота, батальон. Я требую, чтобы вы очень осторожно и терпеливо относились к религиозным чувствам афганцев и к их обычаям.
На ваши плечи ложится основной груз ответственности за выполнение боевых задач. А вот здесь, товарищи офицеры, огромную роль играет умение взять на себя ответственность, руководить ходом боя, не пасовать при первых серьёзных испытаниях. Только смелый, энергичный, творчески мыслящий офицер может на ходу перегруппировать силы и развить успех!
Сделав небольшую паузу, всматриваясь в лица офицерского состава, он продолжил:
— Малодушие, трусость и растерянность неприемлемы для офицера! Солдаты видят каждый ваш шаг и верят в вас! От вашего хладнокровия, спокойных и уверенных действий зависит не только ваша жизнь, но и жизнь ваших подчинённых. Малодушие, трусость, растерянность, — повторил он, — в большинстве своём зависят не от мировоззрения человека, не от его природных качеств, а от незнания, потери бдительности, отсутствия навыков противостояния опасностям. Вот почему надо не только вспоминать то, что проходили в военных училищах, а ежедневно заниматься боевой подготовкой, изучать тактику действий противника. Каждый свой шаг внимательно продумывать. Офицер, выполняющий боевую задачу без потерь, заслуживает уважения. Берегите
