изгиб грунтовки, перегороженной, врезавшимся в ствол дерева кроссовером, и расползлась по небольшому участку лесного массива.
Грилиш аккуратно переставлял ноги, медленно подкрадываясь к автомобилю, где помимо «посылки» в багажнике, рядом затаился противник. Конечно же, можно было попробовать классический приём с применением свето-шумовой гранаты, но гипотетическая возможность случайно угодить пулей в часть кузова, где находился Робинсон, исключала этот вариант. Дэмиен подобрал с земли среднего размера камень, который собирался использовать в качестве отвлекающего элемента и метнул его в кузов «Ауди». Суть этого приёма была в простой хитрости, рассчитанной на стрессовое состояние противника, подразумевающая, не лезть в лобовую, а обойти оппонента с фланга.
Суперсолдат моментально отреагировал на удар камнем о кузов кроссовера и, отпрыгнув в сторону, оказался на линии огня, решив тем самым обхитрить своего врага и не обходить его с фланга.
Дэмиен слился со стволом дерева воедино и, стоя на левом колене, выжал спуск пистолета.
«Шестой» в положении лёжа на боку, открыл ответный огонь, высчитав ориентировочную позицию противника, и не терял надежды, хотя бы зацепить оппонента.
Девятимиллиметровые пули прострелили суперсолдату левую руку в районе плеча и предплечья, а также попали в левое бедро и зацепили голову. Кровь залила «Шестому» глаза, и он выронил из рук, вставший на затворную задержку пистолет.
Суперсолдат откинулся на спину, ощутив одновременно, как твёрдость, так и мягкость грунта дороги и наощупь стал вытаскивать из подсумка на правом камербанде модульного бронежилета осколочную гранату.
Сухие ветки хрустнули под протекторами кроссовок и Грилиш вышел из-за дерева, держа на мушке пистолета «HK VP-9», голову противника, собиравшегося из последних сил выдернуть чеку из осколочной гранаты.
Дэмиен выжал несколько раз спусковой крючок пистолета, отправив тем самым оппонента по пути в неизвестность.
Девятимиллиметровые пули пробили голову «Шестого» и осколочная граната, скатилась с его живота на грунт дороги. Грилиш резко выдохнул и ощутил внутри себя полное опустошение. Да, бой был позади и, вроде, на душе должно было стать легче, от того, что удалось без царапин выполнить поставленную задачу, но всё было совсем не так.
Он подошёл к кроссоверу, держа в правой руке пистолет с глушителем, и открыл багажник. Дверца начала подниматься вверх, а внутри в позе эмбриона лежал мужчина с мешком на голове. Вероятность, что вместо Робинсона его поджидал наёмник, игравший роль измождённого пленника, была крайне мала. Дэмиен протянул левую руку к голове мужчины и схватился за мешок, в любой момент готовый выстрелить в человека в багажнике.
Мешок оказался в руке Грилиша, и он увидел грязное окровавленное лицо бывшего полковника МИ-6 Кайла Робинсона.
Дэмиен с облегчение резко выдохнул и, сунув пистолет в пластиковую кобуру на ремне, прощупал пульс на сонной артерии пленника. Частота сердечных сокращений оставляла желать лучшего, а горящий от жара лоб Робинсона требовал немедленного медицинского вмешательства.
Щелчок фастекса подсумка с красным крестом ударил по ушам, добавив головной боли очередной спазм, и Грилиш достал несколько заготовленных заранее шприцов. Он сделал несколько инъекций в шею Робинсона и срезал с его рук одноразовые наручники с помощью выкидного ножа.
Не нужно было быть великим реаниматологом, чтобы понять необходимость в квалифицированной медицинской помощи, которую Дэмиен не мог оказать в подобных условиях. Он вытащил из кармана брюк контроллер управления «глушилкой» и достал из административного подсумка смартфон.
Экран гаджета засветился и Грилиш быстрым движением большого пальца руки отослал абоненту «Корнелиусу» одно из заранее заготовленных сообщений:
«Синдбад высадился на берег. Нужен звездочёт или алхимик».
Среди странных и таких нереальных грёз ощущалось волнение и беспокойство. Этот сон нельзя было назвать спокойным и полного тех мечтаний, остававшихся, словно щедрый приз, в самых потаённых уголках сознания, познавшего множества иллюзий. В такие моменты, когда человек просыпается, он в растрёпанных чувствах осознаёт собственное бессилие, послав ко всем чертям сюжетные хитросплетения коварного Морфея. Частично зарубцевавшиеся со временем раны начинают кровоточить, а сердце вновь захлёбывается в тревоге и надежде увидеть яркий свет, потерянный среди тьмы и холода прошедших лет.
Романов открыл глаза и поднял голову, лежавшую на руках на барной стойке. Он посмотрел на экран работавшего телевизора, где шла передача об Амазонке и её животном мире.
Остатки короткого сна не желали уходить, снова и снова показывая: захлёбывающийся пулемёт, звон стрелянных гильз, оглушающие взрывы и ощущение того, что ещё немного и душа закипит от переизбытка эмоций.
Андрей протянул руку к бутылке с бурбоном, стоявшей чуть в стороне на барной стойке, и плеснул в стакан немного крепко-алкогольного напитка. Указательный палец правой руки дотронулся до кнопки новостного канала на пульте от телевизора и на экране произошло переключение.
Крепкий бурбон согрел горло и Романов вытащил из пачки кубинскую сигариллу. Голос президента Сандерсона с его первой речью из овального кабинета, акцентировано зазвучал в динамиках телевизора и в очередной раз вызвал у Андрея лишь молчаливую ехидную улыбку. Он закурил сигариллу и, пододвинув к себе поближе пепельницу, выпустил изо рта табачный дым. Пальцы его руки скользнули по стеклу стакана и Романов услышал звук ключа, вставленного в замочную скважину входной двери.
Андрей сделал глоток бурбона и перевел взгляд на циферблат наручных часов, мысленно готовясь к встрече с загадочным мистером Колдуэллом, чьи истинные возможности и способности, оставались для него неизвестными.
Входная дверь медленно распахнулась, словно, кто-то украдкой собирался заглянуть в квартиру, не желая при этом, чтобы его заметили. На пороге показался мужской силуэт с портфелем в левой руке и, шагнув из полумрака коридора в прихожую, Янус подмигнул Романову.
Морщины на немного постаревшем лице Колдуэлла, напомнили Андрею о том, что годы не пожалели и его, просто ему не хотелось обращать на это внимание. Время — не друг и не союзник для человека, но назвать сплетение минут и часов палачом, было бы тоже неверно!
Входная дверь захлопнулась и раздался, едва слышный, щелчок замка. Колдуэлл прошёл в гостиную и с искренней улыбкой на лице, положил свой портфель на диван.
— Вот и снова наши пути пересеклись! — расстегнув пуговицу на тёмно-синем пиджаке строгого костюма, подметил Янус. — Собственно, я в этом и не сомневался, ведь, все дороги ведут не только в Рим!
— Так и есть, но почему-то там всегда заканчиваются! — затушив окурок сигариллы в пепельнице и соскользнув с барного стульчика, встав на ноги, пожал руку Колдуэллу Андрей.
— Нет, друг мой, это слишком обобщённо! Наши дороги прерываются лишь посреди царящего вокруг хаоса! — с иронией поделился своей мыслью, Янус.
— В любом случае, Джон,
