Тут вдруг загрохотала и задрожала балконная дверь. Я обернулся. На балконе стоял Теннисист. Он яростно колотил ногой в дверь и производил угрожающие движения руками.
Пришлось задернуть штору.
– Мамочка… – прошептала Лисица. – Не надо… Я не хотела…
– Что ты не хотела?! – закричал я. – Ты меня здесь убивать не хотела, чтобы опять с трупом не связываться!
– Ой, пожалуйста, замолчи! – взмолилась Лисица и потянула к себе телефон.
Я сделал вид, что не обратил на это внимание, и расстегнул брючной ремень.
Лисица жалобно заскулила. Медленно, словно крадучись, я опустился на диван и с однозначным намерением двинулся на Лисицу. Галстук, свисающий с моей шеи, прошелся по ее ноге. Она взвизгнула и принялась яростно крутить диск телефона.
– Алло! Мне нужна милиция!! В двести третий номер!! – громко ябедничала она в трубку, стараясь перекричать оглушительный стук в балконную дверь.
Я работал, как настоящий маньяк, растягивающий удовольствие. Тоненькие бретельки, на которых держалась сиреневая маечка, я поочередно оборвал и бережно стянул на талию. Лисица повизгивала, но не сопротивлялась. Ее плечи покрылись мурашками, когда я провел по ее спине ногтями.
– …вы слышите меня? Помогите мне! Помогите! – посылала Лисица в трубку сигнал бедствия.
– Достаточно, – сказал я и нажал на клавиши, прекращая разговор. – Приступим!
Она надеялась, что я сбегу с места преступления, но, когда я повалил ее на подушки и крепко сжал ее запястья, Лисица едва не заплакала от безысходности. Она решила, что я потерял голову от жажды мести и собираюсь во что бы то ни стало совершить над ней беззастенчивое надругательство. Она сопротивлялась слабо, потому что моя настойчивость лишила ее воли. Но я не усердствовал слишком, тем более что ждать пришлось недолго.
Спасатели примчались на удивление быстро. В дверь кто-то громко постучал, а затем донесся злой голос:
– Немедленно откройте! Иначе…
Я так и не узнал, что было бы, если бы не открыл дверь. Едва я повернул ключ, как дверь распахнулась. Ожидая, что в комнату ворвется десяток добрых молодцев в масках, я отпрянул в сторону, но ничего подобного не произошло. На пороге стоял огромного роста милиционер в белой рубашке, а за его спиной застыли две женщины в синих халатах – кажется, уборщицы.
– В чем дело? – спросил милиционер и, не дождавшись ответа, бульдозером наехал на меня.
– Попытка изнасилования, – с раскаянием в голосе ответил я и кивнул на кровать, на которой, прикрываясь подушкой, лежала Лисица.
– Что?? – грозно зарычал милиционер и посмотрел на меня так, что мне сразу захотелось протянуть ему руки.
– Какой стыд! – покачала головой одна из уборщиц, с интересом глядя на меня. – А еще летчик!
Вторая, очень досадуя, риторически спросила:
– Неужели нельзя было договориться?
– Пробовал. Никак! – доложил я.
Милиционер и обе уборщицы посмотрели на Лисицу, как на дуру.
В это время балконная дверь снова начала содрогаться от ударов. Блюститель порядка подошел к шторе и отдернул ее. Теннисист, увидев человека в форме, мгновенно притих, почтительно кивнул и даже попытался улыбнуться.
– Кто это? – спросил милиционер.
– Жених пострадавшей, – ответил я. – Он пытался заступиться за честь девушки, но не смог сломать замок… Давайте составлять протокол. Вот мои документы. Пожалуйста, зафиксируйте явку с повинной.
С этими словами я полез в карман кителя.
Лисица, кажется, только теперь поняла, на какую приманку попалась. Сейчас меня арестуют и на неопределенное время поместят в следственный изолятор. Но я буду жить, а они – кусать локти. Ибо уже не смогут убить меня.
– Здравия желаю, товарищ капитан! – вежливо сказал Теннисист, когда милиционер впустил его в комнату. – Ради бога, простите! Я вовсе не собирался никому причинить зла! Я всего лишь хотел выйти с балкона и поэтому стучал. Это маленькое недоразумение. С меня бутылка коньяка!
И Теннисист с милой улыбкой поклонился мне. Ха-ха! Этот идиот решил, что милицию вызвал я!
– Ну что вы стоите? – привлек я внимание несколько растерявшегося капитана. – Оформляйте протокол о попытке изнасилования и ведите меня в отделение.
– Не слушайте его! – неожиданно томным голосом произнесла Лисица и, словно играючи, натянула на себя покрывало. – Он нарочно берет на себя вину, чтобы вы не упрятали за решетку этого негодяя.
И Лисица, к моему невероятному удивлению, кивнула на Теннисиста. И я, и Теннисист одновременно раскрыли от удивления рты и переглянулись.
– Постойте, постойте! – замахал руками милиционер. – Давайте с самого начала! Кто мне звонил? По какому поводу?
– Я звонила, – подтвердила Лисица. – Потому что этот ненормальный, – она снова кивнула на Теннисиста, – стал ломиться в балконную дверь.
– Что?! – тихо прошептал Теннисист, глядя на Лисицу, и протер глаза. – Ты что несешь?
– Да! – тверже повторила Лисица. – Он меня уже четвертый день преследует. То на пляже с грязными намеками пристанет, то в лифте за ягодицу ущипнет…
– Что ты говоришь? – бледнея, произнес Теннисист и медленно двинулся на Лисицу.
– Стоять! – грозно крикнул ему милиционер. – Вы кто такой и откуда?
– С четвертого этажа, – ответил Теннисист, не сводя страшных глаз с Лисицы.
– Как оказались на этом балконе?
– Совершенно случайно… – заверил Теннисист.
– Он лжет! – резко выкрикнула Лисица. – Он перелез с соседнего балкона!
Я ничего не мог понять. На моих глазах происходила некая игра, смысл которой был мне недоступен. Почему вдруг Лисица стала катить бочку на своего компаньона? Они заранее договорились об этом, чтобы загнать меня в какую-то ловушку? Или же Лисица, разгадав мой план, решилась на рискованную рокировку: отправить Теннисиста в следственный изолятор вместо меня, чтобы не утратить возможности расправиться со мной?
– Не верьте ей, – попытался я изменить ситуацию. – Она просто боится огласки. Посмотрите, я порвал ей майку! А этот гражданин с балкона – ее жених.
– Милый, не надо! – очень по-родственному сказала Лисица, взяла меня за руку и притянула к себе. – Мы найдем способ наказать этого негодяя! Когда он выйдет из тюрьмы, мы обязательно встретим его… Пожалуйста, помоги мне одеться.
С этими словами она поднялась с кровати и встала передо мной, пряча наготу от глаз милиционера.
Милиционер опустился на стул и стал тереть лоб.
– Ни хрена не пойму, – признался он.
– А что я вам говорила! – с облегчением сказала уборщица, просветленными глазами глядя на меня. – Где это видано, чтобы летчик девушку насиловал? Быть такого не может.
– Он просто лапочка! – мило улыбаясь, сказала Лисица.
– Ты горько пожалеешь об этом, – произнес Теннисист, глядя на Лисицу из-под насупленных бровей.
– Прошу зафиксировать угрозу! – сказала Лисица милиционеру и перевела взгляд на меня: – А почему ты отводишь глаза, милый?
Она медленно надевала через голову сарафан.
– Ну, вот что! – не выдержал я, испугавшись той стремительности, с какой события стали разворачиваться по новому сценарию. – Хватит пудрить мозги милиционеру. Эта девушка…
Тотчас «эта девушка» незаметно, но очень чувствительно наступила мне каблуком на ногу. Я скрипнул зубами от боли. Глаза заволокло слезами.
– Да! – сказала она, поправляя сарафан на бедрах. – У нас слишком гуманные законы. И этот негодяй, – кивок в сторону Теннисиста, – не получит сурового наказания. Но я все-таки против того, чтобы мой любимый устраивал над ним самосуд. Вы вовремя пришли, иначе здесь пролилась бы кровь.
– Все понятно! – сказал капитан и хлопнул ладонью по колену. – Самосуда не будет.
Он встал со стула и показал Теннисисту на дверь.
– Пойдете со мной в отделение, – сказал капитан. – Там во всем разберемся…
Теннисист двинулся к выходу.
– Вот и правильно! – не скрывая удовлетворения, сказала уборщица, которая питала ко мне тайную симпатию. Она улыбалась, словно посмотрела мелодраму со счасливым концом. – Поделом ему! А вам, молодые, благополучия!
– Никогда не давайте спуску этим маньякам! – посоветовала напоследок вторая женщина.
Принимая напутствия, Лисица закинула мне руку на плечо.
Как только мы остались одни, она заперла дверь на ключ, достала из шкафа сумку и стала кидать в нее вещи.
– Не знаю, чего ты добиваешься… – произнес я. – Ты объявила войну летчикам?
– А ты, вместо того чтобы построить мост, вычерпываешь реку! – выпалила Лисица и метким броском закинула в сумку фен.
– Как это понять?
Она прервала сборы, повернулась ко мне и постучала себя пальцем по голове.
– Для того чтобы спасти свою жалкую жизнь, ты решил заточить себя в тюрьму. Гениальный ход! А еще можно было застрелиться – тогда мы тебя уже точно не смогли бы убить.
