— Стой, а сигареты?! — запоздало спохватился Вовик. Сигареты остались на приборном щитке джипа.
— Усохни, — сквозь зубы проговорил Михаил.
Вова поглядел на автомат в его лапах и сник.
— Что значит — «пригодится»? — нервно спросила Татьяна у поредевшей группы соотечественников. — Что значит — «если что»?! Куда они, а?..
— Хрен их разберет. Дед какую-то подставу папуасам замыслил. — Мишка сплюнул. — Бляха-муха, все «грины» отдам за банку «колы»…
Татьяна, прищурившись, посмотрела на спутницу, открыла было рот, чтобы что-то спросить, но передумала. Перехватив ее взгляд, Люба заканючила:
— Давайте сарай искать. Давайте уедем отсюда. Мне страшно…
— Ну! — Мишка закинул автомат на плечо. — Хватит сопли на кулак наматывать. Короче, доходим по тропе до пляжа. Опосля я и Танька шерстим слева от тропы, а ты с Вованом — с другой стороны. Сарай этот где-то рядом, отвечаю. Смотрите, где трава примята или кусты поломаны, что ли…
К рокоту мотора присоединился новый звук — мелодичное пиликанье из нагрудного кармана. Лопес расстегнул застежку и достал плоскую черную коробочку с короткой антенной — портативную рацию «Кенвуд 46 АТ». Поднес к ко рту.
— «Либра» на связи.
— «Акрил» на связи, — сообщили из коробочки. — Доложите обстановку.
Лопес поморщился. Марсиа вызывал его уже в третий раз.
— Обстановка стабильная, — в третий раз ответил он. — Продолжаем движение. Через двадцать минут будет результат.
Несмотря на то что переговоры велись на закрытой частоте четыреста сорок мегагерц и сигнал был кодированным — без дешифратора не подслушаешь, — Лопес предпочитал не называть вещи своими именами. Береженого Бог бережет…
— «Либра», понял вас, — сказал Марсиа. — О результате доложить немедленно.
— Есть. Готовьтесь к встрече гостей.
Последнюю фразу он сказал зря. Когда началась заварушка с побегом заключенных, Лопес заметил в небе самолет Маэстро. Так что сейчас дон Мигель уже наверняка в курсе событий и слушает разговор. Но сержант не мог удержаться от шпильки в адрес профукавшего «гостей» лейтенанта. Напутствовал на прощание.
— «Либра», конец связи, — недовольно пробурчал Марсиа.
— Понял вас, «Акрил». Конец связи.
Если откровенно, то не похожи беглецы на крутых. Совершенно не похожи. Впервые Лопес надел военную форму, когда ему было четырнадцать, и с тех пор с ней не расставался. И за два с половиной десятка лет, проведенных в армии, научился с одного взгляда отличать военного человека от гражданского. Как ни переодевайся, как ни маскируйся и какую личину на себя ни напяливай, армейскую выправку не скроешь. А из этих русских ни один не тянет даже на солдата-первогодка, не говоря уж о профессиональном бойце… Разве что крепыш в футболке с непонятной надписью чужими буквами… Но один он, конечно, не мог организовать побег.
Значит, просто прошляпили. Расслабились. Решили, что гражданским пленникам с военной базы никуда не деться. В принципе, так и есть — только иногда случается, что и трусливая крыса, загнанная в угол, бросается на своего преследователя.
У беглецов не так уж много вариантов. Пока их гонит вперед страх, но скоро до них дойдет, что дорога только одна, что впереди — океан… И как они поступят?
Лопес попытался поставить себя на их место. Вероятнее всего — бросят машину и попытаются уйти от погони лесом. Разделятся? Вряд ли. Им слишком страшно — в чужой-то стране. Так что будут держаться вместе. И петлять, запутывая следы.
Что ж, это наиболее разумный для них выход. И ситуация сложится патовая: с одним отделением Лопесу беглецов не найти, тут батальон понадобится, не меньше, чтобы прочесать многогектарье леса, но и русские сами себя загонят в ловушку — без карты, босиком, не зная местности, да еще с бабами — заблудятся. Ноги переломают. Подохнут.
Будь среди них Лопес, он бы организовал засаду. С двумя автоматами, если, конечно, не все патроны сдуру расстреляли, он бы рискнул. Дорога узкая, по краям густые заросли. Один почти в упор расстреливает водителя и командира, второй лупит по кузову и по выпрыгивающим солдатам. Грузовик в этот момент — мишень идеальная… Только ведь нет с ними Лопеса. Не должно быть и профессионала. Иначе Маэстро предупредил бы. Возможно, они так и будут драпать в панике до самого океана…
Почему не вызывают вертолет? Тогда охота на русских закончилась бы через пять минут…
Лопес раздраженно выбросил давно потухший окурок в окно. И тут же закурил новую сигару.
До побережья оставалось не больше пяти километров. Расстояние между грузовиком и джипом сокращалось.
— Сюда! Сюда! Нашли!
«Сарай» отыскали Любка с Вовой. Точнее, одна Люба, поскольку Вова неприкаянно брел за ней по пятам и в поиске участие принимал пассивное.
Маскировочная сетка, увешанная кусками материи цвета хаки и пучками пластмассовой травы, прикрывала часть пологого холмика столь искусно, что забреди в эти места какие-нибудь колумбийские грибники, они прошли бы мимо и ничего не заметили.
Под сеткой обнаружилась тяжелая двустворчатая дверь, ведущая в глубь холма, и тут же стало ясно, что никакой это не холм, а рукотворное сооружение типа землянки с заросшей кустарником крышей.
— Ну, че тут у вас? — Шнурки тесной обувки, развязанные для облегчения, волочились по траве за Михаилом. Татьяна едва поспевала следом.
— Замок, — показал пальцем на дверь Вова.
— Я тропинку заметила, по которой они лодки волочили, — объяснила Люба. — И вот…
— В кайф! А замок — фигня. Ну-ка, расступись…
В два удара сбив прикладом навесной замок, Михаил дернул дверь на себя. Створа распахнулась без скрипа, приминая невысокую траву, и на четверку следопытов дохнуло легким запахом бензина, свежих досок и машинного масла.
Свет в землянку проникал только через вход, но и его было достаточно, чтобы разглядеть аккуратно составленные вдоль одной стены тюки в половину человеческого роста, большие, аэродинамических форм лодочные моторы вдоль другой и полки с разнообразным инструментом. В глубине склада поблескивали выстроенные рядком канистры, а в правом углу на деревянном верстаке темнел какой-то агрегат, похожий на топливный движок. Каковым он, скорее всего, и являлся.
— Вот где у них тут малина… — пробормотал Мишка, первым заходя внутрь. — Ну, я им тут устрою!
— А где же лодки? — потерянно прошептала Татьяна, когда они вошли внутрь. — Лодок-то нет!
— Бляха, они ж надувные! — Михаил со злостью пнул ближайший резиновый тюк. — Их еще накачивать, а времени!..
— А как накачивать-то? — Вова с интересом озирался по сторонам. — Насоса-то нет…
— Все есть, — пробурчал новый русский и скомандовал: — Вовка, бери с девчонками эту херопупию, — повторный пинок по тюку, — и на улицу. Я пока агрегат заведу.
— Ты что, плавал? — недоуменно поинтересовалась Люба.
— Эка невидаль — «резинка», — буднично ответил Мишка, подходя к аппарату на верстаке, над которым на стену был приляпан плакат с голой девицей. — На рыбалки еще с папашей ездил. Со всяких лодок рыбачил.
— А теперь у него катер. Большой, — вставила Татьяна, подхватывая вместе с Любкой и Вовиком резиновый тюк.
— Не «Виктория», конечно. Но тоже ниче… В темпе давайте!
Две женщины за один край и мужчина за другой выволокли из сарая источающую густой резиновый запах ношу. Положили на траву перед дверью.
— Эй, там! Разворачивайте! — догнал их Мишкин голос, вслед за которым послышались грохот и звон чего-то падающего на пол и рассыпающегося и короткие, выразительные замечания Михаила по этому поводу.
— Пойду отолью, — поставил в известность Вовик и скрылся в кустах.
— Далеко не уходи, — напутствовала Люба.
— Странно, — сказала Таня, пятясь раком и раскручивая таким образом резиновый сверток, — я думала, что, прежде чем сдувать, лодку высушить надо — иначе резина слипнется или там сгниет, что ли…
Люба встала на колени и принялась расправлять лодочные складки.
— Они спешили. И потом, для них это казенное имущество, сгниет — новое выпишут. У нас в армии по-другому разве?
— Не в курсе. Не служила. — Таня, взявшись руками за поясницу, наклонялась вперед-назад, разминала спину.
— Эй, хоре трепаться! — крикнул, выходя из сарая, Мишка. Из его кулака торчал конец шланга с металлической насадкой. — Где Вовка?
— Здесь я, — раздвинулись кусты, и показался «ботаник».
— Все сюда. Короче, объясняю. — Миша, бросив шланг на землю, как недавно Любка, встал на колени и принялся копаться в бледно-зеленой резине лодки. — Ищите клапаны. Во, глядите!
Он высвободил из складок фаллического вида отросток, ухватил его двумя пальцами и потряс.
— Клапан, блин. Вставляю в него переходник. — Миша засунул металлический набалдашник шланга в отросток. — И пошел врубать компрессор. Пока надувается секция, вы, короче…