– То есть к Эмме есть претензии? – процедил Воеводин.
– Я бы даже сказал, очень серьезные претензии. А так как за узбеками стоят могущественные люди, я бы на вашем месте попытался все выяснить у дочери и, исходя из этого, принять меры. Вероятно, можно компенсировать…
– Выходит, я должен буду оплатить материальные потери наркобаронов? – усмехнулся Воеводин. – Знаешь, Самуил, – перешел он на ты. – Я никогда не считал поставщиков наркотиков деловыми людьми. Они зарабатывают деньги на здоровье, жизни и горе других людей. Я пытался остановить Эмму. И когда она наконец решит порвать с этим, я приму все меры, чтобы не допустить возврата дочери к подобному делу. Я пойду на все. Ты знаешь мои возможности и можешь передать своим друзьям, что я не потерплю ни шантажа, ни угроз. Желают войны – они ее получат. Но если что-то произойдет, ты можешь забыть о моем предложении. Я прекрасно знаю, что ты сейчас выполняешь просьбу Султана. Только не говори, что это не так! – Воеводин засмеялся.
– Ты действительно очень хорошо информирован, – вынужденно признал Самуил. – Мюрад мой очень хороший знакомый, и я не раз обращался к нему за помощью.
– Я знаю это. И даже рад, что разговор пошел откровенный. Так вот, я предложил тебе дело. Ты с удовольствием согласился стать моим компаньоном. И я хочу честности. Не разочаровывай меня, Самуил. Почему ты сразу не сказал, что приехал по поручению Мюрада?
– Да Бог с тобой, Владимир Сергеевич! – испугался Самуил. – Просто был такой разговор с Мюрадом. Он очень зол на Эмму и просил уговорить тебя подействовать на дочь. Ведь ты должен знать…
Воеводин кивнул. Договорить Самуил не успел. Двое парней быстро придушили его, подхватили под руки и вытащили из кабинета.
– Слышала? – недовольно спросил Эмму Воеводин. – Теперь до тебя дошло, куда ты влезла? И это только начало! – Он уверенно кивнул. – Теперь будешь жить с оглядкой и не расставаться с телохранителями. А я постараюсь что-нибудь придумать. Надо на кого-нибудь перевести стрелки. Вопрос – на кого? С кем ты была в доле от продажи наркоты?
– Эдик получал от меня за охрану. Вадим иногда продавал товар своим хорошим знакомым. Но что ты наделал, папа? Мюрад отомстит за Самуила. Он убьет меня! – взвизгнула Эмма.
– А о чем ты думала раньше? – спокойно спросил отец. – Я предупреждал, что из подобных дел так просто не выходят. Ты взяла на себя смелость скупить весь товар узбеков. И теперь уходишь, оставив им вопрос, куда и кому поставлять наркоту по приличной цене. Все, кто раньше пытался договориться с ними, сейчас нашли других поставщиков. И чтобы вернуть возможных покупателей, узбекам придется снижать цену. А это значит, что они понесут ощутимые убытки. И разумеется, попытаются компенсировать потерю за твой счет. А ты сделать этого не сможешь. И тогда в назидание другим тебя просто убьют. Не забывай, что узбеки умеют делать это очень хорошо. У них целый штат киллеров, которые проходили подготовку в лагерях моджахедов. Теперь поняла, куда ты влипла?
– Да! – завопила Эмма. – Но что же мне делать?! Я не знаю! – Она зарыдала. Отец молча смотрел на упавшую на диван дочь. – Что делать? – всхлипнула она.
– Для начала успокоиться, поскольку я не понимаю твоего страха. Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Неужели я не сумею защитить свою дочь? Знаешь, до смерти Ангелины, твоей мамы, я был недоволен тем, что она родила дочь. Я очень хотел сына. Но Ангелина умерла, когда тебе было три года. И я понял, что мне вместо себя она оставила тебя. Ты удивительно на нее похожа, – улыбнулся он и поцеловал дочь. – И я никому не позволю обижать мою непослушную и упрямую девочку! – Воеводин рассмеялся.
Эмма обхватила отца за шею и прижалась к его груди.
– Я больше не буду делать ничего такого, что ты не разрешаешь, – сквозь слезы проговорила она.
– Я очень на это надеюсь, – усмехнулся Воеводин.
– Что? – Алмаз удивленно уставился на Настю.
– У тебя плохо со слухом?
– Да, – усмехнулся Федор, – неудивительно, что она не замужем. Кто такую терпеть…
– У нее жениха убили в Афгане, – не дал договорить ему Егор.
– Где?
– В Афгане. Перед самым выводом войск. Не для тебя она, – неожиданно сказал Егор. – Вот Лешке бы она подошла. Только он не очень-то смелый с женщинами.
– Леха с бабьем несмелый? – засмеялся Федор. – Да у него знаешь сколько…
– Со шлюхами общаться проще, – перебил его Егор, – а вот с настоящей, которая в душу и сердце запала, – тяжело. Ты на себе это еще испытаешь. Вот встретишь…
– Ага, – насмешливо согласился Федор, – прямо вот так зайдет, и я поплыл. Знаешь, что я для себя решил? Баб много, а я один. Не женюсь, пока тридцать восемь не стукнет. Значит, еще год по полной программе гуляю. А насчет Лехи ты прав. Влюблен он в нее по самое некуда. Чуть меня не пришиб, когда…
– Значит, так… – Из другой комнаты вышел Алексей. – Надо тебя, Егор, сфотографировать. Но отсюда выходить тебе не стоит. Я привезу фотографа. И через неделю у тебя будет паспорт. Конечно, экспертизы он не выдержит, но…
– Погоди, – перебил его Федор, – а зачем ему поддельный паспорт?
– Он поедет в Якутию, – ответил Алексей. – Там заявит о потере паспорта. Скажет, что добрался чудом. Вот и все. Ведь в тайге ты их сделаешь, если заявятся, – подмигнул он Таегову.
– Во, блин! – удивился Федор. – Ништяк придумал. Я бы в жизни до такого не допер.
– Это не я, – улыбнулся Алексей, – она, – посмотрел он на Настю.
– Она? – опешил Федор. – В натуре?
– Действительно она, – засмеялся Алексей. – Мне такое и в голову не приходило. Правда, не думаю, что он поедет, – кивнул Алмаз на Егора.
– Почему не поедет?
– Пока разбор полетов не закончится, – ответил Алексей, – он не уедет. Его племяннице или дочери, как бы ее ни называли, угрожает опасность. В тайге ему ничего не угрожает, и они это прекрасно понимают. Поэтому наверняка попробуют заставить его явиться туда, куда им надо, похитят Вику и ее детей. Он сам засветится, если потребуют.
– Да ну на хрен! – усмехнулся Федор. – Он уедет и больше тут не нарисуется. Так, – он посмотрел на Егора, – сколько тебе бабок надо? Я дам.
– У меня в Туле дочь и внуки, – тихо сказал Таегов. – Я вам, честное слово, благодарен, но дальше буду действовать сам. Вы мне паспорт сделаете, а я в Тулу поеду и где-нибудь там квартиру сниму. Потихоньку найду мужа Вики и поговорю с ним. Мужик вроде лихой и детей любит. Правда, кобель, но…
– Тебе лучше уехать в Якутию, – перебил его Федор. – Там они тебя не достанут. Ксиву мы тебе сделаем и бабок дадим. И вали отсюда. А насчет той бабы, так у нее муж мент. Вот пусть и…
– Она моя дочь! – неожиданно закричал Егор. – Я ее всю жизнь дочерью считал! Уж лучше пусть меня убьют, чем ее. Не могу я подставить Вику и детишек. – Он быстро ушел в кухню.
– Короче, так, – вслед ему сказал Федор, – я дам бабок, и ксиву получишь, а уж дальше сам разбирайся.
– Так и сделаю! – отозвался Егор. – Я бы и сейчас уехал, но документов нет, и первый попавшийся милиционер меня заберет. Звонить Вике не хочу. В общем, паспорт мне сделайте, я потом рассчитаюсь, скажите, сколько все это стоит…
– А вот обижать нас не надо, – перебила его Настя.
Егор вошел в комнату и посмотрел на нее.
– Знаешь, – тихо проговорил он, – сильно повезет тому мужику, к кому ты душой обратишься. Ей-богу, правду говорю. Вполне может быть и так, что он рядом находится. – Егор перевел взгляд на Алексея. – Но это ты душой решишь. Сердце ведь и ошибиться может, тогда как душа чувствует родственную душу. Возможно, поначалу и несладко будет, но все перемелется и наладится жизнь. Ты уж поверь мне, – улыбнулся Егор. – Я много чего в жизни повидал и за каждое сказанное мной слово ответ держу.
Анастасия и Алексей встретились взглядами.
– В общем, решать тебе, – кивнул Федор. – Бабки я дам. Про паспорт она тебе правильно сказала. Запомни еще одно, многое испытавший: не все на свете покупается и продается.
– Вообще-то я не верил в это, – покачал головой Таегов. – Но выходит, так оно и есть, если даже такой, как ты, деньги запросто дает. Спасибо тебе.
Федор усмехнулся:
– Давно я такого не слышал. – Он взглянул на Настю: – Может, отметим хорошие слова? Есть что-нибудь выпить?
– Коньяк подойдет?
– Вполне.
– А почему у тебя имя и фамилия от Федора? – спросил Егор.
– Я детдомовский, как и он, – кивнул тот на Алексея. – Нашли нас вместе, точнее, в один день. В Питере. Меня нашел батюшка Федор, священник, вот и записали: Федоров Федор Игнатьевич. Отчество – в честь воспитателя. Кстати, та еще мразь была. А Леху подобрали возле зала выставки алмазов. Вот и стал Алмазовым.
– Ты из детского дома? – удивленно посмотрела на Алексея Настя.
– Да, – кивнул он.
– Но ты не похож на детдомовца.
– А он и вел себя не так, – сказал Федор. – Прилично учился, после детдома поступил в геологоразведочный институт, там военная кафедра была. Окончил, получил лейтенанта. Верно? – Алексей кивнул. – И что ты думаешь? Заявление написал и в Афган ушел. Там мы снова и встретились. Из армии вместе демобилизовались, он на работу устроился, а я в тюрьму попал, одного грузина изуродовал. После Афгана я ко всем черно-белым относиться стал иначе. Правда, в Афгане воевали со мной ребята и из Грузии, и из других кавказских республик. Но что-то сломалось внутри.
