– Письма были все о том же? – прервал его Нед.
– Хм... более или менее. – Прокурор облизнул губы и неловко поежился.
– Насколько более... или менее?
Фарр отвел глаза и посмотрел на галстук Неда, потом куда-то в сторону. Губы его пошевелились, но он не произнес ни звука.
Нед злорадно ухмыльнулся.
– Во всех этих письмах утверждается, что Тейлора Генри убил Поль? – спросил он вкрадчивым голосом.
Фарр подскочил. Потеряв над собой контроль, он испуганно посмотрел Неду в глаза.
– О Боже! – выдохнул он.
Нед засмеялся.
– А у вас, Фарр, нервишки пошаливают, – продолжал он все так же вкрадчиво. – Следите за собой, а то и сорваться недолго. Поль вам ничего не говорил? О ваших нервах?
– Н-нет!
– Может быть, он еще не заметил! – Нед поднял руку, посмотрел на часы и снова перевел взгляд на Фарра. – Вы уже нашли отправителя? – спросил он резко.
– Послушайте-ка, Нед... Я не... ну понимаете, это... – окружной прокурор запнулся и умолк.
– Ну? – подбодрил его Нед.
Прокурор сглотнул слюну.
– Кое-что мы разузнали, Нед, – сказал он безнадежным тоном. – Но говорить определенно еще рано. Может быть, за письмами ничего и не кроется...
Нед кивнул. Его лицо теперь выражало только дружелюбие, голос звучал ровно и не слишком холодно:
– Вы узнали, где эти письма были напечатаны и на какой машинке. Вот и все. Но этого недостаточно, чтобы догадаться, кто их автор. Не так ли?
– Все верно, Нед! – выпалил Фарр с чувством глубокого облегчения.
Нед сердечно пожал ему руку.
– Вот теперь я спокоен, – сказал он. – Ну, я побежал. И поверьте мне на слово, не стоит поступать опрометчиво. Вы не ошибетесь, если будете действовать не спеша, обдумывая каждый свой шаг.
– Спасибо, Нед, спасибо. – Голос окружного прокурора даже задрожал от избытка чувств.
В двадцать минут десятого в гостиной Неда Бомонта раздался телефонный звонок. Нед быстро подошел и снял трубку.
– Да?.. Привет, Джек... Да... Понял.. Где?.. Ага, прекрасно. На сегодня хватит. Большое спасибо.
Он положил трубку. По его бледным губам скользнула улыбка, глаза задорно заблестели.
Не успел Нед отойти от телефона, как снова раздался звонок. Поколебавшись, он взял трубку.
– Алло!.. А, Поль, привет! Да, мне надоело числиться в инвалидах... Ничего особенного. Просто подумал – дай заскочу... Нет, боюсь, что не смогу. Я не так хорошо себя чувствую, как полагал. Лучше я прилягу... Да, завтра, конечно... Пока.
На ходу надевая шляпу и плащ, Нед спустился вниз. Когда он открыл дверь на улицу, ветер хлестнул его струйками дождя. Он быстро зашагал к гаражу в конце квартала.
Войдя в застекленную коробку гаража, Нед застал там долговязого рыжеволосого парня, одетого в засмаленную белую спецовку. Откинувшись на стуле и задрав ногу на полку над электрическим камином, парень читал газету. Когда Нед сказал: «Привет, Томми», парень опустил газету и улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Ну и погодка сегодня! .
– Нет ли у тебя подходящего драндулета? Такого, чтобы не застрял на проселке?
– Ну и счастливчик вы! Можете кататься, когда вам вздумается. А что, если бы не повезло с погодой? А вдруг бы дождь пошел?.. Хорошо, что у меня есть «бьюик», на который мне наплевать.
– А он не развалится по дороге?
– Все возможно, – сказал Томми, – особенно в такую ночь.
– Отлично. Заправь его. Как мне лучше в такую ночь проехать к Ленивому ручью?
– А там по ручью далеко?
Нед внимательно посмотрел на Томми.
– Примерно до того места, где он впадает в речку.
Томми кивнул.
– Берлога Мэтьюса? – спросил он.
Нед промолчал.
– Все зависит от того, какое именно место вам нужно.
– Да, мне к Мэтьюсу. – Нед нахмурился. – Только без трепа.
– А когда вы ко мне шли, вы на что рассчитывали? – резонно возразил Томми.
– Я спешу, – ответил Нед.
– Тогда поезжайте по новой дороге до Бартона, за мостом свернете на проселок, и если не увязнете, то у первого перекрестка поворачивайте на восток. Выедете на вершину холма как раз позади дома Мэтьюса. Если же проселком не выйдет, поезжайте по новой дороге до перекрестка, а потом придется немного вернуться назад по старой.
– Спасибо.
Когда Нед уже залез в «бьюик», Томми небрежно бросил:
– В дверном кармашке – запасной пистолет.
– Запасной? – переспросил Нед бесстрастным голосом и недоуменно посмотрел на долговязого парня.
– Приятной прогулки, – пожелал Томми.
Нед захлопнул дверцу и дал газ.
Часы на приборном щитке показывали без двадцати восьми одиннадцать. Нед выключил фары и с трудом выбрался из машины. Косой дождь непрекращающимся потоком молотил по земле, по кустам, по деревьям, по машине. У подножия холма сквозь дождь и листву слабо мерцали желтые огоньки. Струйки воды потекли Неду за шиворот Он вздрогнул, поплотнее закутался в плащ и, спотыкаясь, стал продираться сквозь мокрые кусты вниз по склону.
Дождь и ветер подталкивали его в спину. Постепенно слабость прошла. Хотя он то и дело спотыкался о корни, ноги в общем слушались его, и он довольно уверенно продвигался к цели.
Наконец он почувствовал под ногами тропинку и, скользя, пошел по ней; ветки кустарника хлестали его по лицу с обеих сторон, не давая сбиться с пути. Тропинка увела его сначала влево, но потом, описав широкую дугу, он вышел к краю небольшого ущелья. Внизу с шумом бежала вода. Еще один поворот, и он очутился у двери дома, окна которого тускло светились желтым светом.
Ему открыл седовласый мужчина с безвольным, поблекшим лицом и серыми беспокойными глазами за толстыми стеклами очков в черепаховой оправе. На нем был аккуратный старомодный костюм из хорошего материала. На одной стороне высокого крахмального воротничка его белой рубашки расплылось несколько капель дождя. Открыв дверь, он отступил в сторону.
– Входите, входите, сэр, не стойте под дождем! – Голос его звучал дружелюбно, даже сердечно. – Ужасная ночь!
Нед слегка наклонил голову и переступил порог. Он оказался в огромной комнате, занимавшей весь первый этаж. Мебели в комнате было мало, да и та была немудрящая, без всяких претензий. Комната служила одновременно и кухней, и столовой, и гостиной.
Со скамеечки возле камина поднялась Опаль Мэдвиг и, держась неестественно прямо, посмотрела на Неда холодным, враждебным взглядом.
Когда он снял шляпу и стал расстегивать плащ, его узнали и другие.
– Неужто Бомонт?! – недоверчиво воскликнул мужчина, открывший дверь и округлившимися глазами посмотрел на Шеда О'Рори.
Шед О'Рори сидел на деревянном стуле посередине комнаты напротив камина. Он мечтательно улыбнулся и произнес своим музыкальным баритоном:
– Так оно и есть – Нед! Как поживаете?
По обезьяньей роже Джеффа Гарднера расползлась широкая ухмылка, обнажившая вставные зубы и почти совсем скрывшая маленькие красные глазки.
– Подумать только, Ржавый, – обратился он к розовощекому мальчишке, развалившемуся на скамейке рядом, – наш резиновый мячик снова к нам вернулся. Я же говорил, что ему нравится, когда его бьют.
Ржавый угрюмо нахмурился и что-то негромко проворчал в адрес Бомонта.
Тоненькая девушка в красном, сидевшая рядом с Опаль, с любопытством подняла на Неда заблестевшие глаза.
Нед снял плащ и положил его вместе со шляпой на длинный некрашеный комод у двери. Его худое лицо, на котором еще сохранились следы побоев, было спокойно, и только в глазах светилось отчаянное безрассудство.
– У меня сломалась машина, когда я проезжал мимо, мистер Мэтьюс. Я очень признателен вам за приют, – вежливо улыбнулся он хозяину дома.
– Что вы? Пожалуйста. Я очень рад, – растерянно бормотал Мэтьюс. Его испуганные глаза с мольбой глядели на Шеда О'Рори.
О'Рори любезно улыбнулся Неду, пригладил тонкой, бледной рукой свои седые волосы, но ничего не сказал.
Нед подошел к огню.
– Привет, малышка, – кивнул он Опаль.
Она не ответила и продолжала смотреть на него холодным, враждебным взглядом.
Он улыбнулся тоненькой девушке в красном.
– Миссис Мэтьюс, не так ли?
– Да, – сказала она мягким, воркующим голоском и протянула ему руку.
– Опаль говорила мне, что вы с ней были подругами в школе, – сказал Нед, пожимая ей руку. Затем он повернулся к Ржавому и Джеффу. – Привет, мальчики! Я так и знал, что мы скоро встретимся. – Его голос звучал беззаботно.
Ржавый молчал.
Джефф отвратительно осклабился.
– И я на это рассчитывал. Кулаки-то у меня уже зажили! Как по-твоему, почему мне так нравится тебя лупить?
– Слишком много ты болтаешь, – не поворачивая головы, сказал Шед О'Рори. – Если бы ты пореже раскрывал свою пасть, у тебя, может быть, и сейчас были бы целые зубы.
Миссис Мэтьюс что-то вполголоса сказала Опаль. Та покачала головой и снова уселась у огня.
Мэтьюс указал на стул по другую сторону камина.
– Садитесь, мистер Бомонт, посушите ноги, погрейтесь, – приговаривал он суетливо.
