– А здесь кто будет работать? Ведь с лабораторией не все еще ясно?
– Наверное, другая группа. А может, внешняя разведка займется. Кстати, на наши запросы ЦРУ отмолчалось. Начальство говорит, что на контакт не идут, но не все еще потеряно. Будут с ними продолжать пытаться договориться.
– Пытаться договориться! – Максим хмыкнул с иронией. – Мы их работнику жизнь спасли, а они дистанцию держат. Знаешь, о чем это говорит? О том, что полевые агенты тут сами ничего не решают. Значит, у них в самом деле проводилась по этой лаборатории грандиозная операция. И она до сих пор на очень высоком контроле. Тут и чихнуть без ведома начальства нельзя.
О том, что они с Алексеевым покидают лагерь МЧС в Венесуэле, Андрей уведомил полковника Игнатьева лично. Не хватало еще паники по поводу неожиданного исчезновения еще двоих офицеров. Игнатьев все-таки не до конца понимал, кого представляют эти двое и кого представлял сам Росляков. Наверное, полагал, что какое-нибудь специфическое управление в министерстве. Пусть так и думает.
* * *
Ашобади находился в семистах километрах от столицы в городе Эль-Голеа, когда ему сообщили, что европейца взяли. Беспалый Ашобади встречал в своей жизни немало хитрых и предприимчивых людей. Он и сам был мастером уловок, которым его научила профессия сначала киллера, а потом и помощника одного из известнейших террористов. Но с таким он еще не встречался.
Как сообщил командир одной из поисковых групп, при европейце были обнаружены и та самая спортивная сумка, которая полностью соответствовала фотографии, и пластиковый контейнер, в котором хранился другой – металлический с важной ампулой. При нем же оказалось и записывающее устройство. Но самое главное, что европеец тащил с собой парашют. Это приоткрывало тайну его странного и быстрого исчезновения.
Ашобади улыбнулся. Он оказался не менее хитрым, чем этот европеец. Он сумел вычислить его, предугадать поступки и в результате взять его там, где никто не мог и предполагать. Ашобади оправдал доверие своего хозяина и учителя Бен аль Хайяни. Надо просто проехать полторы тысячи километров до города Таманрасоет на юге Алжира и убедиться, что контейнер и видеозапись на месте. Через сутки он будет знать все: кто предал, кто передал все это европейцу. Ашобади Беспалый умеет задавать вопросы так, чтобы получать ответы, и европеец в этом убедится совсем скоро.
Проблемы начались через два часа. Неприятность пришла по телефону, когда позвонил Зинедин – местный кабил, промышлявший контрабандой и торговлей оружием. Он давно имел общие дела с террористами и был человеком надежным, поэтому не верить ему оснований не было.
Зинедин собрал своих бандитов и прочесывал по приказу Ашобади окрестности. Он-то и сообщил, что его люди задержали европейца с парашютом, спортивной сумкой и контейнером, которые совпадали с присланными ему описаниями. Он теперь звонил, чтобы сообщить о несчастье. Европеец скрылся. Он убил почти всех людей Зинедина и снова скрылся. Сам Зинедин приехал на место происшествия только спустя часа два, когда один из раненых боевиков сообщил о случившемся.
Взбешенный Ашобади проклинал всех на свете берберов, туарегов и европейцев, возносил мольбы Аллаху, чтобы тот покарал неверных и ротозеев. Он приказал гнать машину так, как будто за ней гнались все демоны на свете. Они встретились с Зинедином на дороге, и хмурый крючконосый кабил, молча кивнув, поехал впереди показывать место трагедии.
Виляя между камнями, они проехали километров десять, углубившись по плато на восток в труднодоступные места. Серые скалы вздымались неподалеку, южнее высилась трехкилометровая громада горы Тахат. Неприветливое плоскогорье встретило Ашобади воем шакалов, рычанием диких кошек и топотом испуганных антилоп. В небе зловеще кружили хищные птицы, высматривая что-то в скалах.
Может быть, именно вид сгоревшей машины и вонь обожженных трупов добавляли в картину местности эти зловещие оттенки. Смрадный дым еще клубился над горячим металлом, да чадили копотью почти полностью сгоревшие шины автомобиля.
– Где тот человек, который выжил? – резко спросил Ашобади.
– В больнице. Их было двое, но один умер по дороге от потери крови. Пуля попала ему в плечо, но задела крупную артерию. Он потерял много крови.
– Мне плевать, сколько потеряно крови, – с тихим бешенством проговорил Ашобади. – Я не хочу знать, кому и куда попали пули. Что говорит раненый?
– Я ждал тебя. Я отправил его в больницу и выставил там охрану. Я заплатил хорошие деньги начальнику полиции, чтобы все случившееся называлось несчастьем во время охоты. Здесь я ничего не трогал. Я ждал тебя.
Ашобади промолчал и стал обходить сгоревшую машину. Один почерневший труп сидел, свесившись, на водительском кресле, второй скрючился на заднем сиденье. Оба были похожи на черные спекшиеся мумии. Еще одно тело лежало рядом с машиной. У этого человека была прострелена грудь и обгорели ноги. Наверное, вытекший бензин горел, когда он был уже мертв.
Осмотр машины показал, что в бензобак попала пуля. Ашобади не знал, загорается ли бензин от попадания пули. Он решил запомнить это и при случае задать вопрос специалистам. Потом он стал осматривать внутренность машины. На переднем сиденье лежали обгоревшие остатки спортивной сумки. Угадывалось, что она была сине-красного цвета. Как та, что европеец забрал у умирающего американца. Рядом оплавившаяся пластиковая коробка. Видно было, что в ней, все еще зажатый скобами, лежит цилиндрический металлический контейнер. Он видел его раньше и сразу узнал. Именно в нем и должна была лежать запаянная ампула, а в ней смерть. А еще рядом лежал бесформенный кусок пластика, по некоторым закопченным деталям можно было понять, что это цифровое устройство. Может, тот самый прибор, которым американец записывал беседу Хайяни и Гаспароса? Объектив и провод они нашли уже потом, почему хозяин и предположил, что такая запись существует.
Трогать контейнер Ашобади боялся. Ампула со страшными бактериями внутри могла расколоться, могла расплавиться от страшного жара. Он не знал, убиваются ли эти бактерии высокой температурой, была ли она настолько высока, чтобы убить их. Он понимал, что выяснить все это можно только в специальной лаборатории.
– Как все произошло? – наконец спросил Ашобади.
– Мои люди прочесывали эти места, как ты и велел, – неохотно начал рассказывать кабил. – Двое полицейских из здешнего участка, которые всегда помогали мне, решили проверить рейсовый автобус, который курсирует между деревнями. Они твоего европейца и обнаружили. Они задержали его и сообщили по рации. Эти, – Зинедин кивнул на сгоревшую машину, – поехали к дороге в то место, которое полицейские указали. А по дороге встретили человека, который шел пешком. Они остановили его, обыскали. Мне они по рации сказали, что при нем парашют, контейнер и записывающее устройство. И только потом, часа через два, раненый связался и сказал, что европеец всех убил и ушел.
Ашобади молчал, поигрывая скулами, и смотрел на скалы на востоке.
– Потом мы нашли на юге, ближе к городу, машину и тела полицейских. Он их убил, а машину спрятал. Это один и тот же человек. Ты захочешь поговорить с раненым?
– Да, – кивнул Ашобади и подозвал одного из своих людей: – Забери вот это из машины, только очень осторожно. Заверни в полиэтилен, брезент или что ты там найдешь в машине.
– Я покажу дорогу, – сказал Зинедин и двинулся было к своей машине.
– Ты приказывал прочесать все вокруг? – спросил кабила Ашобади.
Зинедин остановился и посмотрел на скалы:
– Мы объехали все вокруг, но ничего не нашли. Там в скалах, куда ты смотришь, живут львы. Не думай, что европеец смог там спрятаться. Это огромные берберские львы, которые когда-то были хозяевами всех этих мест до самых Атласских гор.
Человек с перевязанными ногами, которого Ашобади увидел в местной больнице, еще не совсем отошел после наркоза. Операцию ему уже сделали, и он был еще слаб. Врач сказал, что этого человека спасло то, что он нашел в себе силы вовремя перетянуть ноги выше ран и не потерял много крови. Второй, которого привезли в больницу вместе с ним, умер от потери крови еще в пути.
Раненый рассказал, как все произошло. Точнее, он сам толком не успел понять, что же произошло, потому что все заняло какие-то секунды. Только что они остановили европейца, только что они держали его под прицелом автоматов, а он стоял, уперев руки в капот машины. И вдруг он уже сбил с ног одного из вооруженных людей и держал в руках его автомат. Никто не успел даже толком среагировать, как европеец разрядил весь магазин автомата в них.
Рассказчик в это время стоял у пулемета. Пули пробили ему ноги, и он упал. Одна кость оказалась перебитой пулей, и боль была страшной. Потом он увидел, что машина вспыхнула. Он стал отползать в сторону от нестерпимого жара и видел, как европеец уходит. Потом он, наверное, почти потерял сознание, потому что не помнил, как перетягивал себе ноги. Потом он пришел в себя и дополз до рации во второй машине. Вот и все.
