Вот ведь как Подоляк добил его. И держал в руках генерал Сивоконь солидную «Красную звезду», а не бульварную газетенку, о которой в прошлый раз говорил полковник.
Дрожавшей рукой Трофим Иванович сорвал трубку телефонного аппарата.
– Гриша, что ты хочешь? – срывающимся голосом спросил Трофим Иванович. – У меня ничего нет. Зачем мне эта газета?
– Не понял, – обычным, даже веселым голосом ответил полковник Подоляк. – Там на третьей странице смотрел? Там большая статья о некоем сержанте Сивоконе, который во время войны подорвал десять танков противника. Великая Отечественная война, Украина. Очнись! Я подумал, не твой ли дед, Трофим.
Генерал Сивоконь сдержанно извинился.
– Извини, Гриша, чего в конце дня не бывает, – сказал он и опустил трубку.
Затем сунул в рот еще таблетку валидола и откинулся на спинку кресла. Вытянул правую руку, посмотрел на ладонь. Пальцы ощутимо подрагивали, левая половина тела немела.
* * *
После «разбора полетов» адмирал и иранец сели в катер. Катер отвалил от борта и скрылся за речной излучиной. Судно на воздушной подушке ушло еще раньше.
Тральщик «Память мучеников джихада» не мог продолжать путь без господина Хошейни. Выходило, нужно было ждать возвращения иранца. Делать было совершенно нечего. Сергей Павлов и экипаж тральщика полдня провели на палубе.
Павлов сидел в теньке и всматривался в воду, будто надеясь там что-то разглядеть. Да и, собственно говоря, смотреть-то было особенно не на что. Широкая гладь Волги, полоска берега и голубое небо без единого облачка над головой.
– Что, скучаем, старлей? – подошел к нему Истомин.
– Да вот, присел подремать, – в тон ему отозвался Полундра.
Истомин опустился рядом.
– Уфф, жара. Кваску не хочешь холодненького? – протянул он Сергею запотевшую пластиковую бутылку.
– С удовольствием, – оживился Полундра. Обхватив бутылку своей здоровенной ручищей, он сделал всего три глотка, которые, однако, изрядно уменьшили содержимое. – Благодать, – произнес он, с сожалением оторвавшись от горлышка. – А ты, Тимофей, откуда квас взял?
– У меня в каюте холодильник, – подмигнул Истомин.
– Эх, сейчас бы пивка ледяного да с воблой вашей, астраханской.
– Ничего, скоро тебе и пиво, и вобла, и икорка будет, – ухмыльнувшись, загадочно произнес Истомин.
– О чем это ты, капитан? – взглянул на него Сергей.
– Увидишь.
После обеда Истомин, выйдя на палубу, потянулся, прокашлялся и во весь голос объявил:
– В связи с хорошо выполненной работой и прекрасной погодой разрешаю экипажу тральщика купание с корабля! – Он хитро взглянул на экипаж, изнуренный жарой, и продолжил: – Дальше километра не заплывать, русалок не ловить. А ну, все в воду, кто плавать умеет!
– Урра! – прогремело на борту. – Отлично! Раздевайся!
Матросы вмиг сбросили одежду, вся палуба покрылась полотенцами, словно пляж. Сергей тоже разделся и несколько раз окунулся, ныряя с носа и кормы, каждый раз с наслаждением чувствуя, как зеленая речная вода холодит разгоряченное тело.
– Эх! – покрякивал он, выплывая на поверхность и отфыркиваясь. – Благодать!
– Это точно, – подтвердил вынырнувший рядом какой-то матрос. – Я сам на реке всю жизнь провел, но такой, как Волга, еще не видел, – словоохотливо рассказывал паренек, держась рядом.
Вокруг кипела вода. Молодые, здоровые тела шумно рассекали воду, матросы веселились, словно дети. Крики, смех, брызги летели во все стороны.
Ближе к вечеру на берегу, у которого стоял на якоре тральщик, раздалось урчание мотора. Полундра выглянул из кубрика и увидел, что на косогоре остановился большой черный джип. Из джипа едва ли не под ручку вышли адмирал и иранец. Ставрогин, наклонившись к Хошейни, что-то объяснял, размахивая руками. Иранец чинно кивал.
Ставрогин, став на горке, подбоченился.
– Внимание! – донесся его резкий, неприятный голос.
«Как железом по стеклу», – подумал Полундра.
– Офицерам тральщика – сойти на берег! – сложив руки рупором, кричал с берега контр-адмирал Ставрогин. – Приказываю!!! Капитан третьего ранга Истомин! Слушай мою команду! Шлюпки на воду! Оставить на корабле дежурную вахту, матросов, остальные – ко мне! – Старый адмирал призывно махал рукой и вообще скакал на берегу, словно подросток. Рядом каменным изваянием застыл молчаливый иранец.
Банкет, объявленный контр-адмиралом Ставрогиным, состоялся в пяти километрах ниже по течению Волги.
Полундра так и не узнал, кому принадлежит этот роскошный участок, куда экипаж тральщика был доставлен на микроавтобусе. За рулем микроавтобуса сидел молчаливый солдат в «сухопутной» военной форме. Полундра спросил у Истомина:
– Как думаешь, откуда Ставрогин взял все это? – он кивнул на водителя.
– Ты имеешь в виду – бусик, водителя? – Капитан третьего ранга поморщился. – В двадцати километрах ниже по течению – Астрахань. Населенных пунктов в округе – хоть пруд пруди. Воинских частей – тоже. Здесь территория Прикаспийского военного округа, дорогой, не строй из себя наивного! Такие, как Ставрогин, везде имеют друзей, а если не друзей, то собутыльников.
Больше Полундра не спрашивал. И впрямь все было понятно.
Джип, в котором сидели иранец и контр-адмирал Ставрогин, показывал им дорогу. Сперва выехали на шоссе. Затем снова свернули в лес и быстро оказались на берегу реки. Сергей увидел высокую ограду и ворота, у которых стояли несколько легковых автомобилей.
Здесь была, как понял Сергей, территория, видимо, турбазы и, видимо, частной.
Несколько бревенчатых домиков, выполненных в «сказочном» древнерусском стиле, возвышались над обширной зеленой лужайкой. Все было устроено с размахом. Размеры лужайки были такие, что при необходимости на ней мог совершить посадку небольшой самолет. На лужайке были растянуты тенты, под ними протянулись столы. Весело дымились мангалы, между ними с фужерами шампанского в руках расхаживали мужчины в дорогих костюмах, девушки в вечерних платьях. Полундра увидел нескольких морских офицеров. Соблюдая требования устава, он отдал одному из них честь, но получил в ответ лишь снисходительную улыбку. Откуда Ставрогин мог набрать эту компанию? Сергей насчитал как минимум пятьдесят человек.
С удивлением Павлов обнаружил полное отсутствие комаров – видимо, эту деталь также продумали хозяева турбазы. На тральщике он то и дело хлопал себя по плечам, а здесь, под тентами, полуобнаженные дамы чувствовали себя вполне уверенно.
Столы ломились. Смальтой переливались миски с икрой, свежий конденсат укрывал бутылки с водкой. Лоснилась на тарелках белая полупрозрачная осетрина. Когда все собрались, последовала новая команда – контр-адмирал приглашал всех за столы.
Банкет оказался обычной вечеринкой. Орал на все окрестности магнитофон, поставленный на крыльцо одного из домиков. Приглашенная танцовщица исполняла танец живота.
Полундра сел рядом с командиром тральщика. То, что здесь происходило, им обоим не нравилось. И вряд ли банкет был посвящен успешному проведению ночных учений. Тосты следовали один за другим, и хоть оба опрокинули в себя немалое количество рюмок, выпивка не брала. Сергей думал о другом. Кто эти люди, лимузины и джипы которых приминали сочную траву по обе стороны высоких ворот? Откуда сытая охрана – ребята-мордовороты в джинсиках, посматривавшие на Полундру свысока, с оттенком презрения – мол, мы не хуже тебя, здоровячок!
– Кто они такие? – наклонился Сергей к уху Истомина.
– Браконьеры, – запросто отвечал капитан третьего ранга. – Эти икра и осетринка добыты браконьерским способом – откуда иначе они могли здесь появиться в таком количестве? – Истомин хохотнул. – О, ты не знаешь, какие миллионы здесь крутятся!.. Да расслабься ты, – добавил он снисходительно. – Все это не нашего ума дело. Я тоже отношусь к этому очень плохо, но все равно это ничего не изменит. Наливай.
Сергей налил себе и соседу, думая о том, что и водка вряд ли оплачена из кармана Ставрогина.
Кроме офицеров и непонятных богачей с ужимками уголовников, на банкете присутствовало местное начальство: глава рыбоохраны, начальник районного отделения милиции. Сидел за столом и иранец – выглядел благодушно, но спиртного не пил. Ставрогин не мог оставить это без внимания.
– Ты меня не уважаешь, – доносилось укоризненное с конца стола, где сидели представитель иранской стороны и контр-адмирал.
Иранец улыбался, отвечал дипломатически:
– Уважаю, Василий Митро… Митрофановитш.
Адмирал разворачивался, тыкал в соседа длинный палец:
– Ладно, ты меня можешь не уважать. Но своего президента ты уважаешь? Выпьем за твоего президента, ну!
Иранец в ответ тактично заметил, что президент Исламской Республики Иран – величайший политик всех времен и народов.
– И я его уважаю, – пьяно кивнул адмирал Ставрогин. – А знаешь, за что? Он, в отличие от нашего, может американского президента послать подальше! Понял?! – Адмиральский палец вновь дернулся в воздухе, словно наконечник мачты парусника при большом волнении моря. – Неужели ты и за него не выпьешь?
