Они поджидали Корнеева в подъезде. Устроившись на подоконнике лестничной клетки, делали вид, что пьют пиво. Вернее, это Банзай делал вид, а Лобстер пил по-настоящему. Поставив пустую бутылку в угол, он навалился плечом на стену и с тоской уставился на сидящего на подоконнике Банзая.
Внизу хлопнула дверь, послышались шаркающие шаги и кряхтенье. Банзай облегченно перевел дыхание. Это была преклонного возраста женщина. Грузная, в старомодном плаще и тапках, она прошла мимо, поднялась до половины лестничного пролета и остановилась, глядя на них.
– Опять пьют. Что, другого места нет? – И с чувством исполненного долга пошла дальше.
– Сучка толстожопая, – едва слышно простонал Лобстер, когда этажом выше хлопнула дверь.
Он кутался в ветровку и ежился. Под глазами – болезненная синева. Его одолевал страшный похмельный синдром, из которого он выходил долго и нудно; не помогало даже выпитое пиво.
– Зря я тебя взял, – сжав губы, Банзай ударил кулаком по подоконнику. – Какой от тебя толк? Ты, вообще, когда завяжешь?
– Слушай, достал уже! – вспылил Лобстер. – Сказал, все, значит, все!
– Ты каждый раз так говоришь, – прищурился Банзай, отчего и без того узкие глазки превратились в щелки. – Круглый узнает – конец, у него разговор короткий.
– Ты же не станешь меня сдавать? – прогнусавил Лобстер.
– Всему приходит конец, – задумчиво глядя на площадку, пробормотал Банзай. – Лет десять назад за такое сразу валили.
– Да знаю я, – простонал Лобстер, – не маленький.
– По пьяни все палятся, – продолжал капать на мозги Банзай. – Сам знаешь, как водка и наркотики язык развязывают.
Внизу снова хлопнула дверь подъезда.
Банзай бросил настороженный взгляд на Лобстера, пытаясь понять, готов он к действиям или придется большую часть работы брать на себя, соскочил с подоконника, расстегнул «молнию» куртки и взялся за вставленный за пояс кусок арматуры, поверх которого был натянут резиновый шланг. Лучшего приспособления для того, чтобы надолго отключить человека, и не надо. Потом они подхватят Корнеева под руки, Банзай возьмет недопитую бутылку с пивом, и, выдавая себя за пьяных, все трое отправятся к стоявшей за углом машине.
По лестнице кто-то поднимался.
– Завтра надо мать в больницу отвезти, – заговорил Банзай, чтобы как-то разрядить обстановку.
– Чью мать? – не понял Лобстер. – Зачем?
– Мою – на ноги жалуется.
Между тем молодой парень в джинсовой куртке и черных брюках миновал площадку второго этажа. Банзай посмотрел на него ничего не выражающим взглядом. На фотографии он, конечно, выглядит немного иначе.
– Может, еще пивка? – перевел он взгляд на Лобстера.
Но тот не мигая смотрел на Корнеева.
– Ты слышишь? – Банзай испугался, что поведение Лобстера насторожит солдата, и встал напротив него, загородив поднимающегося по лестнице Корнеева. – Оглох, что ли?
– Что? – захлопал глазами Лобстер.
Вот Корнеев уже поднялся на лестничную клетку. Еще мгновенье, и он пройдет мимо. Банзай ударит его, как только он ступит на первую ступеньку следующего пролета и окажется спиной к нему.
Неожиданно сверху раздался грохот и взрыв вырвавшегося из квартиры смеха. Банзай непроизвольно оглянулся. Навстречу Корнею устремилась толпа парней и девушек.
– Опять шумите! – проскрипел откуда-то снизу старческий голос.
Банзай шагнул к окну, пропуская молодежь. О том, чтобы претворить в жизнь план прямо сейчас, не могло быть и речи. Преследовать тоже не имело смысла. Корнеев уже звонил в квартиру напротив.
Еще немного постояв, парни начали спускаться по лестнице вниз.
– Домой поедем? – спросил Лобстер, выйдя из подъезда.
– Здесь будем ждать, – принял решение Банзай.
– Да ты что? – опешил Лобстер.
– В твоем положении лучше меня не злить, – напомнил Банзай и повернул за угол.
– Мне отлить надо, – поморщившись, крикнул ему в спину Лобстер.
– Вон, за гаражи отойди, – показал Банзай, открывая машину.
– Я мигом.
– Больше двух минут будешь ходить – не обижайся, – предупредил Банзай, подозревая, что Лобстер решил сбегать в магазин за горячительным.
– Да ты что? – опешил Лобстер.
– Я тебя знаю. – Больше не желая обсуждать эту тему, Банзай сел за руль.
Лобстер обошел машину и постучал в окно. Понимая, что ему надо, надавил на кнопку стеклоподъемника и высунул в образовавшуюся щель руку с фигой.
– На ночь надо обязательно что-то взять, – не унимался Лобстер. – Замерзнем ведь.
– Перебьешься, – строго проговорил Банзай и закрыл окно.
Лобстер побоялся ослушаться и вернулся очень быстро. Устроившись на заднем сиденье, он некоторое время обиженно сопел, потом зевнул и наклонился вперед:
– Знаешь, мне кажется, тот крендель, которого мы в подъезде видели, вовсе не Корнеев.
– Почему так решил? – напрягся Банзай.
– Не знаю, – признался Лобстер. – Не похож, и все.
– Это из-за похмелья.
– Может быть, – неожиданно согласился Лобстер, откидываясь на спинку сиденья.
Всю ночь он не спал и ворочался, чем сильно разозлил Банзая. К тому же невесть откуда в салон набились комары. Банзай выкурил половину пачки сигарет, однако это не помогло. Едва забрезжил рассвет, он завел машину и подъехал к дорожке, по которой ходил Корнеев.
Время шло, однако солдат не появлялся. Банзай опустил стекло, выбросил в образовавшуюся щель влажную салфетку, которой протер лицо, и надавил на кнопку стеклоподъемника. После стоявшей на протяжении почти двух месяцев жары сегодняшняя погода казалась даже холодной.
Лобстер пересел на переднее сиденье, не говоря ни слова, открыл крышку бардачка и вынул фотографию солдата. Некоторое время смотрел на нее, потом покачал головой и завел старую пластинку:
– Этот дохлый какой-то.
– Тут он в армии, – принялся объяснять Банзай. – На срочной. Конечно, за столько лет поправился.
Но потом задумался. Одолевавшие Лобстера сомнения постепенно передались и ему, но он не хотел, чтобы дружок оказался прав. Как так, пропивший мозги Лобстер вдруг оказался более внимательным?
– Чего это его так долго нет? – вновь заныл Лобстер.
– Сегодня суббота, может, поэтому? – предположил Банзай.
– Думаешь, он где-то работает? – недоверчиво спросил Лобстер.
– Тот, у кого он живет, может работать, – пожал плечами Банзай.
– Баба?
– Наверное. Ты, кстати, как сегодня?
– Уже лучше, – кивнул Лобстер.
– Если бы вчера пиво не пил, может, совсем отошел бы, – заметил Банзай.
– Нет, – замотал головой Лобстер. – Наоборот. Оно как буфер сработало.
– Конечно, ты же профессор в этом деле, – усмехнулся Банзай, – тебе виднее.
– Больше бухать не буду, – вздохнул Лобстер.
Банзай знал: это его любимая тема. Он где-то слышал, что алкоголикам особенно нравятся подобные разговоры.
– Так сидеть больше нельзя, – принял наконец решение Банзай, наклонился и дернул за рычаг замка капота. – Выходи, ремонтироваться будем. И заднюю дверцу открой.
– Понял, – быстро сориентировался Лобстер.
Банзай вышел из машины и залез под капот. Для начала он замерил масло, потом стал шатать провода свечей, катушки зажигания.
Сзади скрипнула дверь, и стоявший сбоку Лобстер прошептал:
– Идет!
– Отлично! – Банзай выпрямился и развернулся на звук шагов, пристально вглядываясь в лицо вышедшего из подъезда человека.
Корнеев никак не походил на жертву, за которой ведется охота.
– Приветствую! – улыбнулся Банзай во весь рот. – Ты не подскажешь, автосервис ближайший далеко?
– Вы что, с вечера здесь стоите? – изумленно спросил Корнеев, узнав в них парней, которых вечером видел на площадке подъезда.
– Пришлось, – подтвердил Лобстер.
– Тут на соседней улице, в гаражах, мужик машины ремонтирует, – стал перечислять Корнеев. – Еще на Ленинградке есть…
– Не покажешь? – оживился Банзай.
– А вы что, ехать можете? – удивился Корней.
– Если недалеко, то да, – подтвердил Банзай. – Греется просто.
– А вентилятор работает?
– Не знаю, – зло бросил Банзай, испугавшись, что тот сейчас попытается включиться в ремонт машины. – Так покажешь или нет?
– Покажу, – Корней взялся за ручку задней дверцы.
– Садись вперед, – замотал головой Банзай. – Так удобнее будет.
Они еще не успели выехать на улицу, а Корнеев, оглушенный по затылку завернутым в полотенце блином от гантели, уже уткнулся лицом в панель.
– Возьми его за плечи, притяни на себя и дай мне ремень, я пристегну! – потребовал Банзай, повернувшись к Лобстеру.
Вдвоем, на ходу, они с трудом усадили Корнеева. Со стороны могло показаться, что сидевший на переднем сиденье парень просто спит.
– Надо бы остановиться да водочки взять, – заволновался Банзай. – За городом переложим его на заднее сиденье и обольем, чтобы менты не придрались…
Не доезжая до поста ГАИ, Банзай свернул в лес. Машину тряхнуло, и Корней застонал.
