Он прикрепил скотчем к зонту видеокамеру, включил приемник сигнала, предварительно соединив их проводом, что визуально отобразилось на корпусе камеры: загорелся светодиод, обращенный к стрелку. Этот огонек не мешал Новелле смотреть поверх смычки, потому что, во-первых, не был слишком ярок, а во-вторых, как бы сигнализировал об исправности всей стрелковой системы. Что было частью той силы, которая вселяла в стрелка уверенность.
Новелла повел зонтиком, склонив к нему голову, как если бы держал в руках штатный «кольт-коммандо». Прошел, фиксируя его на отдельных предметах гостиничного номера, к зеркалу. Поймав свое отражение, мысленно выстрелил.
Достаточно, решил он. Достаточно для восприятия и сравнения.
Подключив приемник к ноутбуку, Новелла открыл видеофайл, сохраненный в приемнике автоматически под номером 1. Он увидел свое лицо и не сразу узнал себя. В первую очередь его неприятно удивили крупные капли пота на лбу, под глазами, на верхней губе, в общем, на тех местах, которые спецназовцы маскируют гримом, чтобы они не выдали своим блеском. Психолог (тот же Филипп Берч) сказал бы, что этот человек сильно нервничает, может быть, переживает личную драму, а невежда вроде Новеллы добавил бы: «И ждет, когда тот же психолог подтолкнет его к петле». Однако Новелла не был взволнован ни во время съемки, ни после; пульс не превышал семидесяти ударов в минуту. Об этом Новелла судил с убежденностью врача, снимающего показания с тонометра. Слабость? Если да, то общая. Он устал. Только сейчас почувствовал, как издергался за последнее время, и получил наглядное тому подтверждение.
Он запустил второй файл, снятый камерой, обращенной от себя. И не смог избавиться от ощущения, что объектив затуманен, что между линзами собрался конденсат, что подпортило просмотр и настроение вообще. Он не досмотрел ролик, поскольку впереди его ждало зеркальное отображение вспотевшего человека. «Те же капли пота, только слева направо», – кисло усмехнулся он. До этого часа он не знал, что такое брезгливость по отношению к самому себе. А может быть, это неудовольствие? А есть ли разница?
Главное, инструмент, посредством которого он готовил презентацию, исправно работал.
Уже в то время, когда ему в голову пришла эта идея, Новелла нашел и оправдание «выходке» относительно контейнера для оружия как способа его переправки через границу; до того момента он представлял это как вызов и отдельному человеку, и системе, на которую работал полковник Матвеев.
Часть 3
Кто не спрятался...
Виктор «выпотрошил» раму велосипеда, собрал и снова разобрал пистолет-пулемет. Каждая его деталь, каждый узел работали как часы. Три шнека – это сто восемьдесят патронов.
Он был одет в джинсы, джинсовую же безрукавку и стильную майку с короткими рукавами и распахивающимся воротом. Накинув на плечи ветровку, Виктор выкатил велосипед на площадку. Не прошло и секунды, как он увидел свою соседку. Ее интерес достиг верхней планки. «Выше некуда», – подумал Скобликов. Она проявляла интерес к нему – это понятно. Но вот мелочный интерес не поддавался объяснению. В этом плане она могла переплюнуть любую пенсионерку.
– Привет! – поздоровалась она. – Едешь кататься?
– Ага.
– Нашел горы?
– Так, возвышенность.
Скобликов начал злиться больше на Роберта, чем на эту прилипалу. Удивительно, почему он, подбирая квартиру для агента, не позаботился о сухом глубоком подвале, узкой койке, надежных ремнях?..
– Вечером расскажу, как все прошло, – отшил Виктор подругу.
Она была настырной. И ничуть не обиделась.
– О’кей. Я стукну тебе часиков в девять. Успеешь вернуться к девяти?
Он кивнул.
– Погоди. Ты ничего не заметил? – Лариса крутанулась, демонстрируя новые джинсы и майку «отпад» с аппликацией. – Сколько бы ты дал мне по десятибалльной шкале?
Чтобы не обидеть ее и не покривить перед собой, Виктор нашел дипломатичный ответ:
– Ты настолько поразила меня своей красотой, что я разучился считать.
Она восприняла это как комплимент, лучший из тех, что когда-либо касался ее «десятибалльных» ушей...
Машину он оставил в соседнем дворе, как и многие, кто в принципе не хотел платить за стоянку. Как и другие, этот двор был заставлен автомобилями.
Сложив заднее сиденье спинкой вперед, Скобликов увеличил полезную площадь багажника, чтобы велосипед уместился внутри.
Заняв место за рулем, Виктор завел двигатель и, отметив время, тронул машину с места.
* * *
...Сегодня водитель лимузина получил выгодный заказ. Правда, его смутил поначалу сам факт маршрута по «глубокому пригороду». Но он, созвонившись с приятелем, получил от него исчерпывающую информацию о Мареве, и она не могла не порадовать его. Дороги там лучше, чем в Москве. Есть одна – протяженностью четыре или пять километров, и ведет она в городок с его восточной стороны, но зачем ездить по ней, когда есть нормальные асфальтированные.
Никаких Дворцов бракосочетаний, где такой машине, как лимузин, не всегда просто развернуться. Но лет пятнадцать назад он водил фуру, так что опыта ему было не занимать.
На первых порах пути он фактически исполнял роль таксиста – заехал по одному адресу, заехал по другому; не удивился бы просьбе заехать в кулинарию за пирогами.
* * *
Скобликов подъехал к озеру, густое обрамление которого создавало ложное впечатление мелкого, с илистым дном водоема; ряска, скрывающая его зеркальную поверхность, усиливала этот оставленный в сознании след. На самом деле даже у самого берега было глубоко; сухая осинка, которую Виктор нашел неподалеку и опустил в озеро, стоя на камне, коснулась дна, уйдя в воду на два метра. «То, что нужно», – подумал он.
Виктор наткнулся на это озеро, в полукилометре от которого проходила железнодорожная ветка, еще неделю назад. К месту промера глубины вела каменистая дорога, где его машина не оставила следов. Вряд ли стоило опасаться рыбаков, которые могли обнаружить бесхозную машину, тем более местных жителей с нравами мормонов, и угнать ее. Слой ряски, казалось, простирался до самого дна, и Виктор не был уверен, есть ли там рыба. Лягушек – тьма. С их количеством могли соперничать разве что жуки-плавунцы, похожие на водяных могильщиков.
Он изначально подогнал машину так, чтобы уже трогать ее с места, сняв с передачи. Открыв дверцу задка, вынул велосипед и инструменты. Ему работа по сборке и разборке велосипеда была знакома давно, и он мог проделать ее с закрытыми глазами. Его облепили и стали нещадно жалить комары, и Виктору пришлось собирать оружие в машине. Последнее, что он сделал внутри, – это примотал скотчем к цевью видеокамеру, ближе к диоптру; в отличие от «девятнадцатой» сборки, ствол этого «бизона» был интегрирован с глушителем, и эта смычка делала его стройнее. Только после этого он поставил на место шнек на шестьдесят четыре патрона.
Велосипед пришлось собирать снаружи, и Виктор не чаял убраться из этого гиблого комариного места.
Он сравнил себя с папарацци, цель которых – сфотографировать известную личность в самый неожиданный момент; для Виктора, вооруженного настоящим фоторужьем, с существенной поправкой – снять в самый неожиданный момент.
Он проверил уровень связи на мобильнике. Как и в прошлый раз, шкала была заполнена на все четыре деления, выше некуда. Нажатием одной кнопки он послал Роберту сообщение «Где ты?», чтобы удостовериться в его готовности.
* * *
Телефон в кармане Роберта противно «гылкнул», словно подавился входящим сообщением, на которые и был настроен с завода. Роберт никогда не менял этот сигнал. Но сегодня утром он в личных настройках установил максимальную громкость оповещений. Он понимал, что перестраховывается, но ничего поделать с собой не мог.
У Вики был такой же телефон, и она легко отсеяла все другие оповещения: низкий уровень батареи, пропущенный вызов или сообщение. Но почему так громко? Вики казалось, Джил, а вслед за ней и другие взглядами проникли за новый пиджак Роберта, будто услышали по меньшей мере тревожный сигнал его кардиостимулятора. На пороге церкви, в преддверии венчания, сердчишко может и забарахлить, пронеслось в голове Вики. Она была без телефона. Ее «Моторола» лежала в элегантной сумочке Джил, которую та держала в руках перед собой. Как фиговый листок, снова сравнила Вики. Она чуть отвлеклась и пропустила момент, когда Роберт достал свой сотовый и прочитал сообщение. Перехватила только его взгляд. Роберт был вынужден объясниться:
– Рассылка. Просили активировать бонусные баллы.
– Видимо, баллов у тебя видимо-невидимо.
Вики произнесла это громко, чем вызвала одобрение у Джил, как будто она унизила Роберта по просьбе подруги. Что не могло не задеть саму Вики. Она вступилась за почти что мужа, прошипев в ухо Джил:
– Потише радуйся! Заметно.
И эта сволочь не прибавила свое обычное: «Как скажешь, дорогая». Она просто завидует чужому счастью. Вики громко обратилась к Роберту:
