– Светлана Ивановна, – заметил ее вышедший из процедурной Вениамин Анатольевич, – подождите…
– Извините, я спешу, – на ходу проговорила она и вышла на улицу.
– Здравствуйте, – подошел к стоявшей с открытыми дверцами машине старший лейтенант милиции. – Участковый инспектор Мягковский, – козырнул он. – Предъявите документы.
– С чего это? – усмехнулся сидевший рядом с водителем коренастый. – На коньячок сшибаешь, ментяра? – хмыкнул он и сунул руку в нагрудный карман. Вытащил тысячу и протянул ее милиционеру. – Держи и…
Захватив кулак с зажатой в пальцах купюрой, Мягковский резко выдернул из машины коренастого и, уложив на живот, завернул ему руку за спину. Водитель и плотный парень, сидевший сзади, выскочили из машины.
– Не подходить! – приказал милиционер. – Товарищи, – обратился он к стоящим около дверей магазинчика трем женщинам и двоим мужчинам, – подойдите, пожалуйста, и убедитесь, что…
– Да иди ты, – быстро бросил один из мужчин, и оба поспешно удалились. Одна женщина, постоянно оглядываясь, тоже ушла. Две других несмело подошли к машине.
– Слышь, мент, – процедил водитель, – давай разойдемся красиво. Отпусти его, и…
– Вы слышали, как мне угрожали? – спросил старший лейтенант.
– Вам просто предложили разойтись красиво, – поправила его одна из женщин.
– Так это они пугают, – поспешно вмешалась другая. – Если не разойдутся, то убьют…
– Ну, сучара позорная, – завопил водитель, – ты нарвался! А вы, кошелки старые, брысь отсюда!
– А ты меня не пугай, хулиганская морда, – неожиданно отозвалась немолодая женщина. – Сейчас вот Сашка мой подойдет, он тебе…
– Слышь, Мягонький, – промычал коренастый, – не наживай себе неприятностей. Шериф тебе башку открутит и скажет, что так и было. И родственничков своих пожалей. Меня ты самое большее можешь в отдел доставить. И все, отпустить придется.
– Не думаю, – покачал головой участковый. – У тебя пистолет под рубашкой.
– Это ты мне подсунул! – заорал коренастый.
– На рукоятке наверняка твои отпечатки, – усмехнулся старлей.
– Бейте его! – крикнул коренастый. – Чего стоите?!
– Да мы не при делах, – неожиданно заявил водитель. – Мужик попросил закурить, ему дали, он и сел в тачку. Верно? – посмотрел он на стоявшего рядом парня.
– Так и было, – поспешно согласился тот.
– Да вы что, шакалы? – снова заорал коренастый. – Шериф вам, сукам…
– Мы поедем, можно? – спросил водитель, быстро сел в машину, и «опель» рванулся с места.
– Вызовите милицию, – обратился к женщинам старший лейтенант.
– А ты смелый парень, – сказала одна из женщин. – Я и не думала, что такие есть в милиции. Ведь сейчас только и слышишь – там купили, там сами что-то натворили такое, что…
– Звонить надо, – перебила ее вторая.
– Сейчас, – кивнула женщина и достала сотовый.
– Взяли Корягу, – торопливо говорил в сотовый водитель «опеля». – Участковый, старлей этот, Мягковский. Он, козел, ствол у него нащупал. Мы и сделать ничего не успели. Две клюшки старые подошли, да и в стороне народ стоял. Номера бы запомнили…
– Вы все правильно сделали, – перебил его Кривой. – Никуда не высовывайтесь, потом свяжемся.
– Ой, Светка! – всплеснула руками одна из женщин. – Здесь такое было! Участковый-то наш смелый мужик. Как он того, который к тебе в магазин заходил, скрутил. А у него пистолет. Парень ему деньги давал, тысячу. А милиционер его мигом завалил. Двое из машины выскочили и на него. Но тут мы с Елизаветой Андреевной подошли. Остальные удрали все. Правда, в стороне народ стоял. Ну и участковый у нас! – уважительно проговорила она. – Тот его каким-то, значит, шерифом пугал. Мы все подтвердили в милиции. Нас туда возили. Ты бы тоже сходила и рассказала обо всем, ведь я видела, как ты после того случая переживала.
– Вы что будете брать? – спросила ее Светлана.
– Да ты что? – опешила женщина. – Не поняла?
– Оставь ее в покое, – тихо посоветовала другая. – Видишь, не до этого ей.
– Да хорош тебе, начальник, – усмехнулся сидевший напротив дознавателя коренастый. – «Дура» не моя, он мне ее и сунул. Бабки я вытащил, хотел в магазин идти, а он навалился. Такие вот дела…
– Слушай сюда, Коряга, – сказал дознаватель, – на стволе наверняка твои пальчики есть, и на патронах, и на обойме тоже. Так что за хранение ты уже попал. Как минимум пятерик получишь. Но ты еще о Шерифе упоминал. Вот давай о нем и поговорим.
– Да ни о ком я ничего не говорил. Мало ли что мент может наболтать. А тетки ему подтвердят что хочешь. Короче, ничего не знаю и «дура» не моя. И вообще без адвоката я слова больше не скажу.
– Значит, так и запишем, – кивнул дознаватель. – От показаний отказался.
– Я все понял, – сказал Кривой. – Пошлю волыну, он разберется. Но Коряга наверняка струсит… – Слушая голос говорившего, он помолчал. – Понятно, переведем стрелки. Все путем.
– Ну что, шкура? – услышала Светлана насмешливый голос в телефонной трубке. – Думаешь, взяли одного, и все? Хрен угадала. Готовь бабки. И вот что еще: если ментам хоть слово вякнешь, ищи доченьку где-нибудь в канаве! – Рассмеявшись, абонент отключился.
Света дрожащей рукой положила трубку.
– Все путем, – сказал по сотовому горбоносый армянин. – Вышли мы на него. И тут есть за что ухватиться. В общем, все как планировали.
Умет
– Забери меня отсюда на хрен! – Эдуард услышал в телефонной трубке раздраженный голос Гончарова. – Пусть Каток приедет или Юрку пришли. Достала меня эта больничка. Или я тут разнесу все к чертовой матери!
– А что у вас с лицом? – несмело спросила сидевшая за столиком медсестра.
– Мордой от стыда о стену бился, – положив телефонную трубку, процедил Анджей и быстро пошел прочь.
– Что с ним? – спросила санитарка.
– Видела, какое у него лицо? – повернулась к ней медсестра.
– Я зашла в палату полы вымыть, – вздохнула та, – а он сидит, и все лицо в крови. Я же тебе об этом и сказала. И на полу, на порожке палаты кровь. Поняла из его мата, что он сознание теряет, когда нервничает. А психовал он вчера здорово. Кому звонил-то?
– Просит машину прислать, – понизила голос медсестра.
– Вылечился уже, – усмехнулся Каток. – Так я и думал. Хорошо, если никому там ничего не сломал. Хотя, конечно, менты уже были бы там.
– Ты сам его привезешь? – спросил Эдик.
– Нет, за ним поехали.
– Всю медицину и ее служителей я в гробу видел, – усаживаясь в «Ниву», процедил Анджей. – Большего стыда я не испытывал никогда. Ты знаешь, где Софинка? – посмотрел он на водителя.
– Да, в курсе, – кивнул тот.
– Мне туда. Тормознешь у хорошего магазина, а потом отвезешь в Софинку. Я ненадолго, угощу родителей и назад. Пусть знают, что я пока живой.
– Но Каток базарил, чтобы к нему ехали, – сказал водитель.
– Или вези меня в Софинку, – процедил Анджей, – или кати отсюда на хрен.
– Ладно, – согласился водитель, – покатили.
– Слушай сюда, – сказал Кривой, – мы просто перетереть прикатили. Претензий к вам нет. Пока нет.
– А ты никак блатного из себя строишь? – усмехнулся Кок. – Не забывай, кем ты был. И сейчас под ментом ходишь со своими сявками, а строишь из себя заблатненного. Валил бы ты отсюда, ведь и нарваться запросто можешь.
– А вот жути гнать не надо! – засмеялся Кривой. – Значит, разговора не получится? Ну что ж, – он пошел к машине, – хотел вам процент отстегивать и с армяшками разобраться. А то не по жизни получается, армяшки тут блатовать начинают. С ними Шериф дела иметь будет, а вы, местные, вроде как в стороне. Ну если нет, то хрен вам навстречу, – усмехнулся он. – Шериф велел передать, что ждать будет два дня. Он вам кусок трассы отстегнет. В общем, мыслите. – Кривой сел в джип.
Кок, играя желваками, молчал.
– Вы нам Кавалера отдайте, – проговорил Кулак. – А мы тогда…
– Ты кто такой, чтоб условия ставить? – усмехнулся Кривой.
Кулак шагнул вперед.
– Тормози, – остановил его Кок.
– Анджей! – бросилась к двери пожилая женщина.
– Привет, мам! – Обняв, он ткнулся губами ей в щеку.
– Ну здравствуй, – сказал сидевший за столом отец.
– Здорово, – кивнул Анджей.
– Где ж ты был, сынок? – спросила мать.
– На шабашках, – усмехнулся Анджей. – Деньги зарабатывал.
– Хороши шабашки, – проворчал отец, – если никто не знает, где это. Зачем Верке наврал, что ты у нас? Я заехал, она мне и говорит – он же у вас сейчас. Ну, я сказал, мол, от младшего еду, вот и не знал.
– Ну извини, нехорошо, конечно, получилось, – пожал плечами Анджей.
– Баньку истопить? – спросил отец. – Ты ж всегда попариться любил.
– В другой раз, – отказался Анджей. – Я проездом. Вас посмотреть и самому показаться. Это вам, – он показал глазами на три пакета у двери, – а я поехал. Как будет время, заскочу.
