пробивает нервная дрожь, а закуренная им сигарета дрожала вместе с трясущимися руками.
– А, может, он Шаману дорогу перешел? – задумчиво проговорил Захаров.
– Мужики! Не знаю я больше ничего. Если нужно, что-то узнать, то обратитесь к Валету. Он сейчас все после Архипа подбирает.
– Это почему? – угрожающе рыкнул Смирнов.
– Так, ведь сходняк был, ну сразу, после того как Архипа нашли. Ой, мужики, ну чего вы из меня жилы тяните? Не знаю я больше ничего. Ну, чего вы с расспросами пристаете? Я человек маленький!
– Хотим узнать, что стало с нашим корешом, вот и все, – ответил твердо майор, пожав плечами.
– Ведь ты же его последним видел?
– Да, вы чего охренели? – встрепенулся бармен, жадно затягиваясь. – Он отсюда на машине какой-то свалил. Вот у шофера того и спрашивайте!
– У какого шофера? – спросили «кореша» в один голос, переглянувшись.
– А, я откуда знаю! На машине он отсюда уехал! – взвизгнув выпалил бармен, По лицу которого текли крупные капли пота.
– Расскажи, что было тут в тот вечер, когда он пропал? – не унимался Захаров.
– Что тут было? А, что тут было? Сидели они в тот вечер как обычно, гулеванили крепко. Часа в два ночи…, я тогда извиняюсь в сортире был… Вдруг по двери кто-то пинком как шарахнет. Я из кабинки выглянул, а это оказалось Архип заваливает. Весь красный как рак, а сам вот так руками, ворот рубахи оттягивает, словно его кто душит. Уперся лбом в зеркало, бельма вытаращил и бормочет что-то.
– А, что же он бормотал? – уточнил капитан, почесывая кулаком стену у головы бармена.
– Да, черт его знает! Перепил, наверное, я вообще на него больше не смотрел. Думал, он рыгать начнет.
– А он?
– А, что он? Постоял с минуту, потом как закричит, как резаный: «Иду! Иду!» И всё.
– Что, всё? – не понял Игорь.
– Да так, выскочил через подсобку на улицу и уехал. Больше его никто и не видел живым.
– На какой машине уехал? – уточнил Смирнов.
– А я откуда знаю! Я в этот момент задницу, извините, вытирал. Слышал, что машина заурчала. Мужики, я больше ничего не знаю, правда. Мне работать надо, а все расклады у Валета узнайте.
– Хорошо? Спасибо тебе братан, – пробубнил Захаров, задумчиво, – ты нам здорово помог Толик. Спасибо тебе и иди, конечно, работай.
В этот момент наверху послышался шум и чей-то грубый голос позвал.
– Эй! Рыжая задница? Ты, что там онанируешь что ли? Давай быстрее, народ жажда мучит!
– Иду, иду, – завизжал Толик, обрадовано. – Ну, все мужики, я побежал. А?
– Давай Толик, только не надо никому говорить об этом разговоре. Ладно? – попросил майор, похлопывая бармена по плечу.
– Хорошо, хорошо, – зачастил тот, быстро поднимаясь по лестнице.
– Ну, что скажешь? – задумчиво спросил Захаров. – Что думаешь по поводу этого доходяги?
– Да хрен его знает! Вроде правду говорит, да и резона ему врать вроде бы нету.
– Все верно. Ладно, идем за столик, еще грамм по сто «тяпнем», да «сваливать» отсюда надо. Не ровен час, нам захотят вопросы задать, а, по ходу в туалет завернем. Глянем, куда двери ведут, в которые Архипкин сквозанул.
– Логично, идем.
Пройдя в полумраке по залу мимо столиков с подвыпитыми посетителями, они направились к двери с мужским профилем на табличке.
– Вход платный, – пробубнил сидевший около вертушки за столом здоровенный детина. С надвинутой на глаза спортивной шапочкой, лениво жуя что-то.
– И сколько? – спросил Смирнов, доставая бумажник.
– По трехе с носа, – флегматично ответил контролер, почесывая грудь.
– Чего же так дорого? – посетовал капитан, уплатив взнос. – Овес, что ли подорожал?
– Ладно, ладно, не умничай, – промычал детина, пряча деньги.
– А билетик? – полюбопытствовал Захаров.
– Там есть бумага, – процедил контролер. Поправляя ворот видавшего виды свитера, в крупную клетку.
Тускло освещенная туалетная комната, напоминавшая перевернутую букву П, не отличалась идеальной чистотой и порядком. Тишину нарушало журчание воды, да чьи-то сладострастные причитания с левой стороны. В конце небольшого коридора, на подоконнике, покачивая ногами, сидел такой же, как и контролер на входе амбал. В спортивном костюме, с безразличным видом куря папиросу. Его круглое, раскрасневшееся, давно не бритое лицо довольно расплылось в улыбке. Батарея пустых банок из-под пива стояла на подоконнике рядом, сам же детина с короткой стрижкой, что-то сытно мурлыкал, слушая плеер.
– Ну, чего уставились? – промычал он. – Если труху слить, то сюда подгребайте, а нет, так в другом конце места хватит.
– А можно? Да? – заискивающе спросил Смирнов, играя роль простодушного «лоха», пытаясь определить по стонам, сколько человек в кабинках.
– Можно, можно, – хохотнул амбал. – У нас сервис не тяп-ляп.
Гляди-ка можно, – глупо улыбаясь, пробормотал капитан, подмигнув Захарову.
– Может просто уйдем? – поморщившись, проговорил Игорь. Отрицательно покачав головой.
– Да, брось! Интересно же! – отозвался Смирнов. Явно распаляясь от всего происходящего.
В этот момент стоны и характерные звуки в одной из кабинок достигли своего апогея, еще секунда и оттуда вывалился пьяный мужик.
– Кла-а-ас, – пьяно икнув, протянул он. Кивая в знак одобрения амбалу. И нетвердой походкой застегивая на ходу ширинку, засеменил к выходу. А из кабинки показалась взъерошенная с короткой стрижкой голова с пепельными волосами. Перепуганные глаза пронзительно-голубого цвета, с крупными чертами лица, ярко накрашенные, толстые губы, скривившиеся от боли, говорили о том, что хлеб насущный зарабатывается каторжным трудом.
– Вовчик, я больше не могу, – шмыгая носом, проговорила девица. Со слезами на глазах. – Этот кабан мне сережкой ухо порвал.
– А ну покажи, – заботливо проговорил амбал, сплевывая на пол. Дверь кабинки распахнулась и оттуда выскользнула крупного телосложения девица в вязаной кофточке, под которой колыхались тучные груди. Короткая кожаная юбка с широким ремнем, перетягивающим талию словно муравью.
– Фигня! До свадьбы заживет! – весело заржал Вовчик. – Вытри губу, тебя клиенты ждут.
– Ну, Вова-а-а, – гнусаво протянула девица, подтягивая руками чулки. – Пускай Надька обслужит, а я пока хоть курну.
– У него и курнешь, – захохотал амбал, кивнув на Смирнова.
– Так ведь она малолетка, – разочаровано протянул Сергей. Глядя на толстые икры ног, обтянутые черными чулками в сетку.
– Сам дурак! – внезапно взвизгнула кукла, скривив крашенное личико.
– Мужик, ты это…, – проговорил детина с угрозой в голосе. – Или плати или дергай отсюда. Ты чего тут, как мать Тереза, за нее «пишешься»?
С этими словами он спрыгнул с подоконника и в развалку двинулся к посетителям, разминая на ходу кисти рук. Короткий, но резкий удар капитана в кадык отбросил амбала на стену.
– А-а-а-а! – заголосила кукла, забившись в угол.
– Ах ты падла, – захрипел Вовчик, держась за горло. Выпучив глаза и хватая ртом воздух, словно рыба оказавшаяся на берегу, он медленно сползал по кафельной
