Ксюха улыбнулась, а я покрылся краской до самых ушей.
— Вот и приехали. — Колымага, натужно скрипнув тормозами, остановилась около забора, за которым виднелся небольшой домик, окруженный садом. — Поживете пока здесь. А мы постараемся помочь вам выбраться из передряги и оказаться дома в целости и сохранности.
Старик протянул нам ключи, а Николай добавил, не сделав и попытки двинуться с места:
— Располагайтесь там, приводите себя в порядок, отдыхайте.
— А ты куда намылился? — обескураженно поинтересовался я, выбираясь из салона. — Я думал, мы останемся вместе до победного конца.
— Так и будет, — загадочно усмехнулся Коля. — Но кто-то же должен заняться тем, чтобы мы могли выбраться в Россию. Или ты думаешь, что все закончилось? Меня тут слегка просветили, с кем мы решили в прятки поиграть. Честно скажу: оторопь берет. Знал бы заранее, постарался бы мертвым притвориться.
Оглядев меня и Ксюху с головы до ног, он добавил несколько язвительно:
— Да и вид у нас непрезентабельный. Стоит позаботиться о нормальной одежде и приличных документах. Или ты предлагаешь и через границу с боем прорываться?
— Нет, конечно же, — ответил я. — Когда тебя ждать?
— Не знаю. — Новиков замялся. — Если бы возвращение зависело только от меня… Но завтра точно появлюсь.
Он захлопнул раздолбанную дверцу, и машина, развернувшись, заковыляла в обратном направлении, погромыхивая костями на выбоинах. Нам с Ксюхой ничего не оставалось, как толкнуть жалобно скрипнувшую калитку и протопать к небольшому домику.
И хотя с виду он представлял собой довольно жалкое зрелище, внутри оказалось не так уж и плохо. Было чисто, опрятно и уютно. И если забыть, что ты сейчас в Грузии, то можно было принять домик за простенькую дачку где-нибудь в России.
Небольшая гостиная, скромно обставленная незатейливой мебелью. Спальня, маленькая и уютная. Кровать застелена свежим бельем. Почти напротив спальни расположилась кухня. Везде порядок, но такое ощущение, что здесь нет постоянных жильцов, а только изредка появляются залетные птицы вроде нас.
Я открыл холодильник. Те, кто нас приютил, оказались людьми понимающими. Естественно, готовить в нашем положении никто не собирался. И в холодильнике оказалось достаточно всевозможных жестянок, которые только вскрой — и можешь смело жевать. А также он изобиловал свежими фруктами. В самом низу красовалась дюжина пивных банок.
— Лови, Ксюшка! — Я кинул ей банку и другую достал для себя. — Хотя стоило бы проучить тебя за фантазии и лишить выпивки, болтушка.
Она поймала банку и, сразу же откупорив, жадно припала к ней губами. Осушив ее наполовину, девчонка отправилась инспектировать наше временное пристанище. А я развалился в гостиной на удобном плетеном кресле, закинув уставшие ноги на низенький журнальный столик.
Через некоторое время из глубины домика раздался ее радостный вопль:
— Гошик, иди сюда быстрее! Ты только посмотри! Об этом я мечтала всю дорогу.
Я нехотя поднялся и, отхлебнув солидный глоток холодного пива, обреченно пошел выяснять, какие мечты у этой неугомонной девчонки.
Оксанка застыла в проеме двери, озаренно улыбаясь, а за ее спиной виднелась обыкновенная ванна. Правда, на полочке под зеркалом стояло множество различных флаконов с шампунями. И, что самое главное, лежал новенький бритвенный станок, поблескивая лезвием.
— Кто последний? Занимаю очередь. — Я поскреб пятерней заросший подбородок и опять направился в гостиную.
— А может, вместе? — лукаво и завлекаюше раздалось у меня за спиной. — Ты не такой уж и толстый, как-нибудь разместимся.
— Откуда мне быть толстым. Жирный кот за воробьями не гоняется. Но…
Я поднял вверх указательный палец и покачал им из стороны в сторону.
Ксюшка блаженно плескалась в ванной, а я устроил себе праздник, изничтожая съестные припасы. Со стороны я выглядел комично. Одновременно проглатывал здоровенные куски консервированной ветчины, запивал их пивом, а в руке дымилась сигарета.
— Гошик, подай, пожалуйста, одежду, — раздалось из ванной. — Забыла от радости захватить с собой…
Я подцепил белый махровый халат, который Ксюшка нашла в одном из шкафов, и направился к ней, на ходу допивая пиво.
— Освобождай помещение. — Я повесил халат на крючок и, стараясь не смотреть на торчащие из густой пены стройные ноги, выскочил обратно.
— Может быть, ты мне спинку потрешь? — с ехидцей раздалось мне вслед, и Оксанка звонко рассмеялась. — Ну что тебе стоит? Ведь не убудет, право слово.
— Без телячьих нежностей обойдешься, невеста. В твоем возрасте пора к самостоятельности привыкать.
Я опять упал в плетеное кресло и вскрыл очередную банку пива.
Через несколько минут из ванной выплыла Ксюха, расчесывая длинные влажные волосы. Халат был ей явно велик и висел, словно на вешалке.
— Капитан, можете отплывать, — бодро напутствовала она меня. — Если что-то понадобится, стоит отстучать SOS и…
— Сам управлюсь. Я стеснительный.
— Вот уж никогда бы не подумала.
Я ожесточенно соскоблил щетину, словно именно она была виновата во всех моих неприятностях. Оглядев бритое лицо, я остался доволен новым имиджем и с удовольствием нырнул в теплую ванну, заполненную до краев пенистой водой. Блаженно растянувшись, я отмокал, чувствуя, как с меня отваливаются пластами грязь и усталость. Удовольствие мое растянулось на целый час. И все бы хорошо, но пришлось потом на чистое тело опять напялить грязное белье, так как свежего в этом доме для меня почему-то не нашлось.
Вернувшись в гостиную, я с удивлением обнаружил, что Оксанка, нахлебавшись пива, устроилась калачиком прямо в кресле и спокойно сопит в две дырки.
— Вот охламонка. — Я подхватил ее на руки и понес в спальню. — Стоило отлучиться…
Она тут же обвила мою шею гибкими ручонками, словно лианами.
— А я немного пьяна. — Глаза ее влажно блестели, а язык слегка заплетался. — Впервые в жизни. Все кружится…
— Какое — немного! Ты напилась, как последний сапожник. — Я уложил ее в кровать и накрыл простыней.
— Да, — покорно согласилась она и, сморщившись, словно съела целый лимон, тут же попросила виновато. — Гошик, не уходи, мне так плохо. Ложись со мной.
Я внимательно посмотрел на нее и, отстегнув ремень с болтающимся на нем ножом, бросил его на тумбочку. Не снимая одежды, улегся на край кровати, закинув правую руку за голову. Оксанка тотчас переместилась поближе и, закинув на меня левую ногу, положила руку мне на грудь, а носом уткнулась в ложбинку около шеи. Дыхание ее было шелковистым и горячим.
— Если будешь приставать или храпеть, столкну к чертовой бабушке на пол, — строго предупредил я ее и закрыл глаза. — Связался с алкоголичкой на старости лет.
— Угу, — произнесла она то, на что хватило сил, и, теснее прижавшись, спокойно засопела.
Я поцеловал ее в лоб, отбросив в сторону непослушную прядь, и обнял рукой за плечи. От ее волос пахло мятной свежестью, зеленой хвоей и чем-то еще таким, что не поддавалось определению, но все вместе воспринималось как юность.
— Спи, малыш.
И не заметил, как сам погрузился в мягкие облака сновидений. Виделось мне, что несемся мы с огромной горы на лыжах, и мелькают один за другим крутые повороты. Да деревья стоят, осыпанные пушистым снегом, выстроившись в ряд, словно солдаты на параде.
Пробуждение было резким, как удар кастетом под ребра.
За окном разлилась кромешная тьма, и только звезды, рассыпавшись по небосводу, иногда подмигивали мне, как соучастники. Оксанка безмятежно спала, разметав по белоснежной подушке густые черные локоны. Дыхание ее было ровным и спокойным.
Я настороженно вслушивался в приглушенную тишину и никак не мог понять, что же меня разбудило. На дворе глубокая ночь, и вроде бы можно спокойно отсыпаться до рассвета. Но нет, какая-то глухая тревога гложет изнутри, подбираясь к самому сердцу.
Вот опять. На мгновение мне показалось, что я услышал какой-то неясный звук, донесшийся от двери, и чей-то хриплый голос. Или это нервы сыграли со мной злую шутку? Осторожно спустив ноги на пол, я нагнулся и вытащил из чехла нож. Оксанка завозилась недовольно и повернулась на бок, выбравшись из-под простыни. Халат задрался, обнажив стройные ножки.
Я встал и, сжимая в руке нож, привидением выскользнул в темный коридор. Прижавшись спиной к стене, неторопливо двинулся в сторону ГОСТИНОЙ, едва освещенной бликами выглянувшей из-за облака луны. Подкравшись к углу коридорчика, я глубоко вздохнул и выскочил из укрытия.
И тут же столкнулся с неизвестным субъектом, осторожно пробирающимся мне навстречу. Одет он был во все черное, и его можно было принять за тень отца Гамлета. Вот только в руке у этой тени поблескивал хромированной поверхностью не меч, а пистолет. Да к тому же на стволе был навернут глушитель.
