Беспокоила и утечка информации, происходящая предположительно из следственного комитета при прокуратуре. Если у информатора грузинской специальной службы внешней разведки появятся подозрения, то подполковник Мерабидзе вполне может сориентироваться и увести подполковника Тамарова в сторону. И этого допустить было тоже нельзя. И Александр Григорьевич придавал важное значение звонку жены подполковнику Тамарову. Интересно, что придумали в ГРУ, чтобы провести проверку? Здесь любая провокация должна сработать, но сработать она может в ту или в иную сторону, и потому следует быть осторожным.
А небо на востоке тем временем начало уже темнеть. Это стало особенно заметно, когда отряд вышел из очередного ельника и двинулся по каменистому склону. Следовало торопиться и торопиться. И, словно отвечая на мысли Бурлакова, ведущий капитан Максимов дал команду перейти на легкий бег…
1Кричать и звать Бессариона было опасно. Могло ведь и так произойти, что противник ему попался достойный, вовремя и правильно среагировал на стук камня под каблуком или треск сломанной под ногой ветки, обернулся и показал, что сам владеет приемами рукопашного боя не хуже грузинского подполковника. «Краповые» тоже ребята не промах, и пока успех сопутствовал Тамарову и Мерабидзе в основном потому, что они умели для нанесения удара подкрасться неслышно. А камень под каблук или ветка под подошву попасться может кому угодно, и страховки в этом случае не существует.
Потому пришлось идти искать. Но поиск не затянулся, поскольку полоса кустов была не слишком широкой, и шли пары в пределах видимости. Уже через минуту Артем Василич услышал сопение, заспешил туда и увидел стоящего в наклоне «крапового». Тот держался за голову и пытался в себя прийти. Встал, видимо, только-только. И зря, как оказалось, встал, потому что Тамаров оказался рядом в два стремительных скачка и нанес удар локтем в затылок с круговой траектории. Одного удара хватило, чтобы отправить «крапового» в то же самое знакомое ему состояние, в котором тот недавно еще пребывал. Это, однако, говорило только о том, что с первой задачей Бессарион справился, но вот что потом произошло, было понятно не больше, чем десять минут назад. И выяснить это требовалось срочно.
Проверить осталось только небольшой участок. Не более четверти всей ширины зарослей. Но здесь проверка замедлялась тем, что требовалась повышенная осторожность, чтобы не попасть в неприятность. Тамаров попытался рассмотреть следы на земле, оставленные обувью Бессариона. Но почва была жесткая и сухая, и идти здесь по следу – это тоже значительная потеря времени, которую позволить себе было нельзя.
Артем Василич прикинул в уме всю картину происходящего. В этом месте Бессарион справился с первым противником. Второй уже должен был пройти дальше. Следовательно, и идти предстояло дальше, и продолжать поиски там, где мог оказаться или сам Бессарион, или его противник – кто-то из них поверженный. И российский подполковник уже двинулся было в умозрительно определенную сторону, но через два десятка осторожных шагов замер. Послышался звук за спиной, и совсем не с той стороны, где остался лежать вторично отправленный на землю «краповый». Звук походил на стон. Но он не повторился. Однако подполковник Тамаров не мог оставить его без внимания и осторожно двинулся туда, откуда, по его мнению, звук раздался. И уже вскоре услышал приглушенный шепот, но шепот этот был явно возбужденным и требовательным. А еще через десять шагов к шепоту примешалось характерное потрескивание. Кто-то шептал во включенное переговорное устройство.
Звуки прекратились быстро, но Артем Василич уже запеленговал источник и шел прямо на них, и шел торопливо, не забывая, впрочем, об осторожности. А вскоре заметил и фигуру человека. Краповый берет отчетливо высвечивал среди зелени кустов. В любом случае, рядом с этим «краповым» Бессарион или нет, оставлять у себя за спиной противника было нельзя. Его требовалось срочно нейтрализовать.
Теперь поступь российского спецназовца напоминала кошачью. Он ступал мягко и быстро, и уже через минуту отчетливо увидел стоящего к нему спиной бойца спецназа внутренних войск. Тамаров не сбросил темпа сближения даже тогда, когда «краповый» начал оборачиваться. Но полностью обернуться и перевести ствол автомата в сторону Тамарова он не успел. Ему бы вообще сделать шаг назад и автомат выбросить, или три шага назад, чтобы успеть автомат наставить на атакующего. Но «краповый» не отступил. Он желал, видимо, идти напролом, уверенный в своих силах после победы над лежащим у его ног Бессарионом. Автомат в правой руке помешал «краповому» сделать правильный полный блок, заменив его простым отбивом, с тем, чтобы потом автоматом ударить. А Тамаров уже оценил ситуацию правильно и не раздумывал над своим поведением, доверившись автоматизму и тренированности. Он атаковал не с ударом, а с обманным движением, вылетевшим непроизвольно, заставив этим движением «крапового» после отмашки слегка «провалиться» влево, и ударил со второй руки вдогонку. Но догонка эта шла с умышленным опозданием и началась тогда, когда «краповый» начал разворачиваться, возвращая свое тело в противоположную сторону и пытаясь одновременно автоматом с размахом ударить, вложив в удар всю силу руки и инерцию мощного и скоростного разворота тела. Это-то стремление ударить сильнее и одним ударом завершить схватку и погубило «крапового», потому что правая рука Тамарова уже пошла в движение, и его удар, направленный точно в подбородок, сплюсовался со встречным движением «крапового». Челюсть затрещала, как арбуз, и противник упал лицом в землю. Нокаут был классическим и глубоким.
– Одобряю… – сказал сидящий на земле Бессарион.
– Отдохнул? Двинули… – сразу сказал Тамаров.
– Рад бы, да не могу… Иди один…
– Что случилось? – не понял Артем Василич.
– Первого еще ногой зацепил, лодыжку сломал. Уходить начал на одной ноге. Этот услышал, – последовал кивок в сторону лежащего без движений «крапового». – Догнал и прикладом по голове огрел. Голова цела, а нога не работает… Иди, один ты уйдешь. Он уже по связи своим сообщил, что меня «повязал». Они спускаются через кусты, тебя ищут… Все прочесать собираются…
Тамаров, недолго думая, перевернул своего последнего противника и поднял клапан нарукавного кармана. Знал по опыту, что в этом кармане «краповые» обычно носят индивидуальную аптечку. Аптечка оказалась на месте. Выбросив все ненужное себе в карман, чтобы не показывать преследователям, что потребовалась аптечка, хотя его противник скоро в себя придет и сможет сообщить, что из двоих один передвигается с проблемами, Артем Василич нашел три шприц-тюбика промедола. Бессарион все понял, выставил вперед ногу, и Тамаров ввел инъекцию прямо в мягкие ткани подъема ноги.
– Через тридцать секунд танцевать сможешь. Погнали…
Относительно способности Бессариона танцевать Артем Василич, конечно, погорячился. Тем не менее подполковник Мерабидзе пошел сначала с помощью самого Тамарова, а уже через полминуты самостоятельно.
– Куда идем? – спросил он.
– В село…
– Нас там ждут?
– С нетерпением…
– Что там делать?
– «Краповые» в село пешком вошли?
– Приехали, наверное…
– Значит, транспорт должен быть… Без транспорта нам не оторваться. Будем транспорт захватывать…
– С моей ногой только этим и заниматься, – выразил Бессарион свой скепсис.
– Я, слава богу, не имею дурной привычки в футбол человеческими головами играть, – выразил Артем Василич свой скепсис по поводу школы рукопашного боя, уроками которой пользовался грузинский подполковник. – Буду сам захватывать. За руль сядем, там уж пусть погоняют. Хотя бы с десяток километров дистанцию создать… И река рядом. Нам надо еще через мост прорываться… Не пешим же ходом… С твоей-то ногой… Футболист!
* * *
Что с переломом ходить можно вполне успешно, не знает только тот, кто никогда ноги не ломал. Артему Васильевичу удавалось такое удовольствие получать не меньше пяти раз, насколько он смог навскидку вспомнить, и потому он подгонял усиленно берегущего ногу Бессариона, который с такой травмой встретился впервые и опасался последствий.
– Оставишь ты меня, Василич, на всю жизнь хромым…
– А ты предпочитаешь, чтобы я тебя на всю жизнь покойником оставил? «Краповые» международных посредников приглашать не будут. Вспомнят, как ты им голы забивал, и забьют тебя ногами до смерти. Если тебе такое нравится…
– Не очень…
– Тогда не спорь. В мохнатые лапы к «краповым» друзьям нам с тобой сейчас попадать никак нельзя, хотя они нас, кажется, со всех сторон паутиной окружили… Будем прорываться…
Они спустились к каменному заборчику через огороды, преодолев самый короткий интервал между заборами и зарослями с наиболее возможной для Бессариона скоростью, и никто пока не выстрелил им вслед. Кусты, которые обыскивали «краповые», прятали не только самих преследователей, они прятали от их взглядов и беглецов, заросли покинувших. И они этим пользовались умело. Бессариону с трудом далось преодоление последнего препятствия. Заборчик был высотой до пояса, хотя издали казался более низким. Пришлось, корчась от боли, сесть на забор, потом перенести сначала здоровую ногу, за ней сломанную, потом спрыгнуть на здоровую ногу. Промедол, конечно, действовал, но не настолько сильно, как хотелось бы. Вообще, как замечал Тамаров, этот сильный обезболивающий препарат, относящийся к наркотическим лекарственным средствам, помогает лучше, когда поражены мышцы. Но при этом и на голову влияет. И потому он не делал напарнику вторую инъекцию, которая могла бы боль снять более основательно, но соображал бы при этом Бессарион плохо. А им сейчас нужны были две свежие головы.
