Анвер команды не давал. Верю. Просто братва не выдержала. Они всех охранников в несколько автоматов завалили. Били до тех пор, пока патроны не кончились. В это время я еще бежал по лесополосе и не слышал ничего, кроме сердца. Летел и задыхался. Хрипел громче автоматных очередей.
На следующий день бригада собралась в том доме, где я жил, в нашем «штабе». Кроме братвы, народа приехало! Больше, чем после боя у канала. И все бродили по двору и саду сумрачные, поскольку не привыкли еще хоронить, второй раз всего. К похоронам не привыкнешь…
Многие ребята напились к вечеру, особенно Женька, потерявший защитника. Еще Колька-«гора» напился, чем и удивил публику, хотя было не до удивлений. Коля плакал, вспоминал меня. Мы и знакомства не успели толком завести. Одна стычка в кафе всего. И примирение после…
Лика не билась в истерике, просто слезы текли целый день. Целый день молчала. Не узнавала людей. Не узнавала Анвера. Он привез врачей, и те сделали Лике укол успокаивающий. Анвер просил вколоть побольше, и врачи не пожалели. Лика стала засыпать. Анвер отвез сестру домой, та спала после сутки…
Красноканальские нанесли визит во главе с Сергеем — ему я тогда подарил жизнь. Скорбели соседи, произносили приличествующие случаю слова, тем более Анвер теперь их подмял под себя.
Даже менты огородные, джанкойские наведались. Хотели помочь тело мое достать из уголовки, то есть из больничного морга. Но Анвер отказался, сказал — это опасно, хватит, и так людей теряем. Конечно, если б тело было моим на самом деле, то Анвер бы постарался и купил всех, все ведь продаются, даже уголовка…
И Леха играл как в театре, весь на дерьмо изошел, изображая горе. Анвер на Леху накричал, заявив, что тот был бодигардом, значит, виноват, не прикрыл, должен был своим телом закрыть! Анвер при всех велел Лехе отваливать из Джанкоя, пообещав тому работу в другом месте…
Я слушаю Леху, и все это стоит перед моими глазами.
— Вот я и здесь, — заканчивает бодигард. — Так что… Нормально все. Только с Ликой плохо. Анвер ею занимается вплотную. Должен ее выходить. Босс, вы не волнуйтесь сильно.
— Хорошо сказать, — мрачнею я, представляя, как изводит себя девушка, а ее пичкают мудацкими лекарствами.
В который раз начинает точить червь сомнения: может, не стоило так бить по дорогому человеку? следовало предупредить? Но тогда у девушки осталась бы надежда, а я ведь не знаю — есть у меня будущее или нет? Вдруг именно сейчас в окно целится наркокиллер из фаустпатрона!
— Мне приказано заняться тут филиалом фирмы. Скоро еще семь наших прибудут. Парни надежные, про вас, босс, не проболтаются. Но представляю их рожи, вот они повыпадают тут! — Леха смеется, а я лишь криво усмехаюсь.
— Ладно, не прикалывайся. Иди лучше отдохни с дороги. Хоть ты и двужильный, а спать иногда надо.
Леха топает в комнату, а я остаюсь на кухне и задумчиво смотрю на улицу, которая постепенно оживает. Бабульки спешат по магазинам. Им живется сейчас нелегко. Ищут подешевле. Вот пионеры потянулись в школу. Нет, пионеров, кажется, уже отменили… А еще Леха сказал, что Анвер хотя и не мотался никуда из Джанкоя, но с кем-то созванивался несколько раз. И вроде к нему должны заехать на днях. Что это значит? На Анвера вышли в поисках меня и кокаина? Или Анвер сам на кого-то вышел, чтобы дать мне информацию для упреждающего удара? Остается только ждать…
«Море, море», — говорю я себе, но все равно думаю о Лике. Надо проще с этим — не получается. Какой-нибудь джанкойский боевик, да еще и не из лучших, трахнет девку и под зад коленкой. А я даже не спал… Всегда так со мной получалось. Начинаешь сходиться с человеком и относишься к нему как к человеку. А так относиться тяжело, не надо, неправильно, опасно… Любил Нину, боготворил, а она только отмахнулась, даже полугода не выдержала. После лагеря я с женщинами сходился случайно, и то за деньги. Проще их покупать. Да и недорого просят… А Лика, с ней получилось опять неправильно…
Но хватит лирики! Почти заставляю сопливые мысли заткнуться. С лирикой я разберусь, если разберусь с наркодельцами. Их мне очень хочется раздавить. И главное, я чувствую — могу! Хочу и могу сделать это как можно быстрее. Тогда и влюблюсь в кого захочу, не причиняя боли любимой… Мне остается ждать новостей от Анвера. Что ж, стану пока овладевать наукой выжидания…
Следующая неделя пролетела незаметно, в хлопотах. Леха и Андрей вплотную занялись филиалом фирмы, подыскали помещение для офиса в центре. Первый этаж двухэтажного здания в неприметном переулочке. Все подходы простреливаются, то есть просматриваются отлично. А через сортир можно соскочить во двор. В офисе уже покрасили стены и установили мебель. Андрей компьютер приволок, но им пока никто не умеет пользоваться. Я старался помогать, но от меня помощи не требовалось. Скоро и бригада приехала из Джанкоя. Парни два дня охали, глядя на меня живого и даже невредимого. Спросил их о Лике. Погрустнели, отвечали, что она работает по-прежнему в кафе, но замкнулась и почти ни с кем не разговаривает. Привезли пакет Лехе. В нем письмо для меня. Полное нарушение конспирации! Такие промахи могут дорого обойтись. Открываю и читаю письмо жадно.
«Брат!
У меня состоялись первые контакты. Встретиться оказалось непросто, но меня готовы взять в дело. Сперва, правда, предстоит доказать свою лояльность по отношению к их организации. Сейчас, я думаю, со мной общается одна из их „шестерок“. Если же я проведу несколько серьезных акций, то буду замечен и приближен к верхам. Я понял, что организация расширяет границы своей деятельности постоянно, и они, естественно, сталкиваются с разными командами на местах. Часто те не идут на сотрудничество, тем более на подчинение. Никто не хочет делиться рынком сбыта. Это понятно. Сперва строптивых пытаются привлечь солидными процентами за оказанную помощь. Если не договариваются, то убирают. Убирают и конкурентов. Стараются договориться с преемниками. Или весь рынок под себя подгребают. Кто претендует на солидный куш в деле, должен вкладывать деньги и помогать организации. В планировании акций я участвовать пока не могу. Могу исполнять принятые решения на месте. Я все-таки лидер — от меня они лично, ничего не требуют. Но мои люди должны работать на организацию.
Сможешь ли ты, брат, мне помочь? Лучшего варианта вписаться и выйти на их верхи я не вижу. Если не хочешь помогать этим тварям, то ничего страшного в твоем решении не будет. Просто тогда придется ждать. Встретимся, когда окажусь в Харькове. Леха будет знать.
С Ликой лучше, но все равно плохо. Расскажу при встрече.
Твой брат!»
16
Три дня лил дождь и октябрьский ветер срывал листья с деревьев. Теперь их носится по Харькову столько же, сколько денег-фантиков. Сегодня важное для меня событие — в городе должен появиться Анвер. Я приехал в офис пораньше и заперся в одном из кабинетов. Я поджидаю его. Посторонним же нечего меня лишний раз видеть. Передо мной компьютер, которому наконец-то найдено применение. Даже Леха и Андрей заразились компьютерным вирусом — каждую свободную минуту проводят возле него, играют. Леха режется в карты, у Андрея человечек куда-то запрыгивает, все выше и выше, падает затем в пропасть… Я же сижу все утро и играю в гангстеров. Мне неинтересно, да у меня и не получается.
Слышу наконец голоса в коридоре, открываю дверь. В кабинет вваливается сияющий Леха, с него тут же после улицы лужица дождя натекла. За Лехой входит Анвер. Сдержанная улыбка на скуластом лице, изучающий взгляд. Мы стоим друг против друга мгновение молча, не выдерживаем, начинаем обниматься. Леха деликатно выходит в коридор и закрывает дверь. Обменявшись ничего не значащими репликами, садимся в кресла и Анвер начинает рассказывать последние новости. Я перебиваю его и спрашиваю про Лику. Анвер опускает глаза и отвечает:
— С ней тяжело. Но она крепкая девочка. Как у тебя получилось ее в себя так влюбить? В меня вот так не влюбляются…
Это слушать невыносимо.
— Я согласен, Анвер. Уберу, если надо, всех конкурентов для этих тварей. Чтобы до них самих быстрее добраться. Даже быстрее до них доберусь через конкурентов, которых они закажут.
— Очень даже возможно, — соглашается Анвер. — Со своей стороны, могу обещать после одной-двух успешных акций требовать встреч с самими «папами». Или как они себя там называют? — Анвер закуривает, пускает дым кольцами в потолок и продолжает рассказывать: — Я в Харькове проездом. Мне надо до Киева добраться. Вызвали. Первая акция тоже планируется в Киеве.
Я сглатываю слюну, волнуюсь. «Море, море», — подсказывает внутренний голос.
— Ты, Анвер, уверен, что тебя не отслеживают?
— Меры в общем-то приняты. — Анвер ищет глазами, куда стряхнуть пепел, не находит, тушит сигарету в кофейной чашке. — Пока все в порядке.
